Похоже, я попала 3

– Хозяйка…

Тихий, почти неслышный шёпот заставил меня вздрогнуть. Я повернула голову. Рядом со мной, на мокрой от росы траве, сидел Шишок. Он не скакал, не требовал еды и не хвастался. Он просто сидел, сжавшись в колючий комочек, и смотрел на меня своими блестящими глазками-бусинками. В них не было ни капли привычного озорства. Только тихая, совсем не свойственная ему печаль.

Он подобрался совсем близко и осторожно, будто боясь сделать больно, положил свою крошечную лапку-веточку мне на колено. Его прикосновение было почти невесомым, но я его почувствовала.

– Хозяйка, а может, ну их?

Его голосок был тихим-тихим, как шелест падающего листа. Ни паники, ни нытья. Только бесконечная, вселенская усталость, отражавшая мою собственную.

Я молчала, а он, осмелев, продолжал, и в его голосе зазвенели отчаянные нотки надежды.

– Они же… они же неблагодарные, Ната! Ты для них всё, а они… фу на них! Ты им души возвращаешь, а они тебя ведьмой кличут! Зачем они тебе такие нужны? Они не стоят твоих слёз. И моих нервов тоже не стоят! Я так переживаю, у меня скоро все чешуйки повыпадают! Буду ходить лысый и несчастный! Представляешь?

Он замолчал, глядя на меня с такой искренней мольбой, что в груди что-то больно сжалось. Его простая, немного эгоистичная, но такая понятная логика была как глоток воды в пустыне. Он говорил то, о чём я сама боялась даже подумать. Бросить всё. Сбежать. Спрятаться. Найти свою полянку с орехами и забыть про этот жестокий мир, как про страшный сон.

Я протянула руку и осторожно погладила его по колючей спинке. Он доверчиво прижался к моей ладони, и я почувствовала, как он мелко-мелко дрожит. То ли от холода, то ли от волнения.

Глядя на этот маленький, преданный мне комочек веток и отчаяния, я вдруг горько усмехнулась. Сама не поняла как. Уголки губ поползли вверх, но в этой усмешке не было ни капли веселья.

– Может, ты и прав, Шишок, – тихо, почти шёпотом, сказала я, и голос прозвучал хрипло и надломленно. – Может, и правда… ну их всех.

Я на мгновение закрыла глаза, позволяя себе помечтать. Полянка, залитая солнцем. Тишина. Никаких механических волков, никаких Железных Князей, никаких проклятий. Только я, Шишок и целая гора орехов. И от этой картины стало так хорошо, так спокойно на душе, что захотелось плакать от облегчения.

Но я открыла глаза и снова посмотрела на огонь. И там, в его пляшущих языках, я увидела не полянку. Я увидела пустые, безразличные лица людей из деревни, которым вернула способность чувствовать. Увидела застывшие, вырезанные на дереве улыбки кукол. Увидела серые, полные страха глаза тех, кого мы ещё не встретили. Тех, кто скоро тоже станет либо пустым, либо несчастным.

Я тяжело вздохнула, и этот вздох, казалось, унёс с собой последние остатки сил и сладкую мечту о покое.

– Но кто, если не мы?