В лабиринтах лжи

Дразнила Марьяна меня так из-за волос, которые были покрашены в темный с отливом фиолетового. На свету он выглядел как оттенок вишни или для кого-то – баклажана. Я не реагировала на оскорбления, хоть и было немного обидно. Подумаешь, у нее вообще белые волосы, как у истекшей срок годности сметаны, а глаза – трава затоптанная.

– Не забывай, в этом месяце тебе не победить меня, – донесся напоминающий сотню раз одно и то же голос сзади.

Это был очередной вызов на трон. Кто победит, пройдет все испытания и исполнит желания учеников, станет на три месяца Королевой этого дурдома. Да, пишется именно с большой буквы, потому что школа же огромная, а значит королевство не маленькое.

Всякий раз приносили удовольствие власть и внимание всех окружающих. Конечно, случались проигрыши – я была рабыней Марьяны, но редко. В основном трон Королевы принадлежал только мне. Самое интересное в этой войне то, что задания придумывает староста, куда входили мои девочки, Крис со своей компанией и мы. Финальное желание разрешается загадать нам с Марьяной. На последнем этапе начинается самое интересное и непредсказуемое. В прошлом месяце мне досталось раздеться перед всеми до трусов и лифчика и искупаться в небольшом декоративном фонтане, который располагался посреди центрального зала в нескольких шагах от парадного входа. Если не считать, что это все увидела директор, проходившая мимо по лестнице, то я отлично справилась с заданием, стала звездой интернета, немного испортила свою репутацию в лице матери. Марьяне я задала задание спрыгнуть со скалы в то самое Алое море. Девушка отказалась, признав поражение. Не понимаю до сих пор причину, почему она сдалась тогда. Все спрыгнули и плескались в воде, несмотря на дождь, что пошел, когда настала моя очередь прыгать. Весь вечер я наблюдала за одноклассницей, которая смотрела на море, не решаясь и шаг сделать. Что-то странное мелькнуло во взгляде девушки. Совершенно пустое бледное лицо без единой эмоции, и слеза, которая неожиданно для меня потекла по нежной щеке. Я не могла поверить увиденному, поэтому решила приглядеться. Увы, во второй раз на скале никто не стоял. Значит все-таки показалось.

На всех уроках мысли заняты были не тестами и болтовней учителей, а предстоящей борьбой за трон и вечером в парке с мамой. Также думала о Крисе, о нашем будущем. Очень хотелось его увидеть, но, как назло, не могла нигде найти. Ни самого парня, ни остальных шестерых из компании после того случая утром больше не видела.

– Не переживай, явится еще твой рыцарь, – успокаивала на одной из перемен Мия, закрывая черный шкафчик.

– Ты же знаешь их. Они то появляются, то исчезают, как в жизни прям: сначала вспоминаешь, потом забываешь и снова вспоминаешь; что-то нашла, затем потеряла, а через время все вернулось обратно к тебе, – философствовала Софи, крутив пальцем свои кудри.

– Все рано или поздно возвращается, – подтвердила Дина, сжав мое плечо.

– Спасибо, девочки! Надеюсь, это действительно так, – поблагодарила я и встала с подоконника, поправляя юбку. – Сегодня день, когда мечты должны сбываться.

Так или иначе, но все, что я хочу, должно совершаться всегда, а сегодня особенно. Последние два урока пролетели незаметно. Ближе к обеду появилось ощущение, что что-то не так, но вскоре, когда в столовой к нам присоединились парни, я успокоилась. Жаль, что обрадовалась раньше времени. Увидев суровое и уставшее лицо Криса, напряглась. Все за столом дружно разговаривали о предстоящей войне за трон, болели за меня, смеялись с шуток Адриана и Дины, между которыми явно намечалась химия, но лишь Крис не принимал участия. Он молча смотрел на меня пустым, ничего не выражающим взглядом. Я отодвинула еду в сторону и подвинулась ближе к парню.

– Что ты в последнее время замечаешь странного? – неожиданно задал он вопрос.

Я непонимающе уставилась на него, сложив руки на груди.

– Смотря что ты имеешь ввиду.

Парень ненадолго замолчал, постукивая пальцами правой руки по столу.

– Например, в людях?

За столом воцарилась тишина, я медлила с ответом. Крис никогда такого не спрашивал, что с ним сегодня такое? Все любопытным взглядом пялились на нас. Даже Марьяна, которая до этого за соседним столом с подругами хохотала громче всех, сейчас молчала так, будто бы и не дышала.

– Что бы ты там такого ни подумала, будь внимательнее к окружающим, – произнес Крис после долгой напряженной тишины, а затем встал и направился к выходу из столовой.

Мне ничего не оставалось, кроме как проводить его взглядом. В словах парня был смысл, но я не понимала, к чему это он несколько секунд назад озвучил? Что Крис хотел донести до меня? Даже когда он ушел, все продолжали секунд десять молчать и смотреть на растерянную меня, словно до сих пор ждали моего ответа.

– Ой, да не обращайте внимания на Кристиана. Он сегодня не в настроении, – первый нарушил тишину Адриан.

После этого снова воцарился шум разговоров, но я уже никого не слушала. В голове эхом повторялись слова моего парня:

«Что бы ты там такого ни подумала, будь внимательнее к окружающим…»

Сегодня не сбылись мои мечты. Криса я больше не видела, и мы нормально не поговорили, на звонки не отвечал. Мама, которая обещала провести со мной незабываемый вечер, не сдержала свое обещание. Я долго с надеждой ждала ее в парке на лавочке, пока не завибрировал мой телефон. Когда я включила его, на экране появились слова, которые ранили окончательно. Разбили последнюю надежду.

«Извини, не получится. У меня важное собрание».

Что ж, она очередной раз доказала, что я для нее не так и важна. Утром на ней была одна из множества масок. Ох, как же легко повелась на сладкую ложь. Ну что делать, если ты любишь и готов вечно прощать, но каждое прощение заканчивается мощным и острым ударом в сердце? Смириться? Перестать любить? Прощать? Огородиться от всего и всех? Эмоции рвались наружу, и как бы я ни старалась бороться с ними – все бесполезно.

Когда Джон привез меня поздним вечером из парка домой, я, не думая, поспешила в библиотеку, где утром играла мать. Пожалуй, это единственный способ, который теперь помогает. Не нужно бежать куда-то, искать Лили и названивать, устраивать скандал, когда перед тобой стоял тот, кто лучше всего поймет и позволит без возражений открыться душе, выйти эмоциям и чувствам наружу. С этой ночи моим лучшим другом стала музыка.

Сев за рояль, я вздохнула, принялась играть то, что требовала душа. И так нота за нотой, аккорд за аккордом постепенно зарождалась мелодия, заполняющая ночь, откликаясь в сердце своим звучанием. Тихая, спокойная, приятная и завораживающая душу музыка наполнила библиотеку. Эту ночь я играла о надеждах и разочарованиях… о несбывшихся мечтах.

Закончив играть, увидела девушку, сидевшую за роялем ко мне спиной. Незнакомка в длинном лиловом платье, украшенном белоснежным кружевом, и золотой короне исполняла музыкальное произведение, которое я слышала впервые, в одиноком величественном зале.

Ночь III

Белые и алые розы – символ твоего прошлого, которое ты не помнишь

Ночью мир замирал. Один за другим гас свет в окнах домов и особняков, пустели улицы, лишь одинокие фонари освещали небольшие островки пространства. Вокруг царила тьма, а в небе зажигались миллиарды звезд. Но сегодня было все иначе. Еще совсем недавно на безмятежном и спокойном небе закружились хмурые, угрюмые, свинцово-серые тучи, задавившие белый диск своей тяжестью. Луна, как будто растерявшись, совсем скрылась за их тяжелыми боками. Сверкнула молния, а через секунду над ночным городом раздался гром, подтверждая своим ворчанием, что на землю вот-вот обрушится ливень. В такую погоду на улицах обычно никого не встретишь, но сегодня исключение.

На серой дороге, которая вела к одному из особняков, были слышны торопливые шаги. В небе второй раз прогремел гром, ветер усилился. Женская фигура уже приблизилась к гигантским железным воротам, что были заперты, но ее это не останавливало. Она дотронулась рукой, и те, как по приказу хозяйки, с легкостью отворились. Перед девушкой возник большой и широкий двор. По бокам располагались клумбы с различными цветами, но большую часть занимали белоснежные розы и зеленые кустарники круглых форм. В центре двора стоял небольшой белый фонтан, в котором находилась скульптура маленького ангела с задумчивым взглядом, а вокруг него собралась толпа людей. Одни черпали ведрами воду оттуда и поливали вход и окна первых этажей, другие выбегали на улицу в еле живом состоянии, третьи с неописуемым ужасом наблюдали, как пламя поглощало единственный величественный серый особняк. В шоке и бездействии пребывали в основном дамы, а мужчины, наоборот, какой бы ужасной ситуация ни оказалась, старались спасти наполовину уцелевший дом.

Увидев пожар и черный дым, женщина не остановилась, не поддалась власти страха и паники, а побежала вперед. На пути люди пытались ее остановить, что-то говорили, но она вырывалась каждый раз, не слушала никого. Все мысли были заняты одним: «Мне нужно туда. В спальню. Там Ками, моя Камилла!» Женщина ворвалась в горящий особняк, закрывая рукавом лицо. Ее ничто не останавливало: ни огонь, который съедал на пути все новые вещи, становясь могущественным, ни дым, что затуманивал дорогу и отнимал возможность дышать. Этот ад не пугал. Самое страшное здесь было то, что где-то неподалеку на втором этаже раздался голос. Такой родной, детский, нежный и звонкий:

– Мamma! Mammina!

Когда женщина бежала по широкой мраморной лестнице, гигантского размера стеклянная люстра с разнообразными свисающими сосульками оборвалась и полетела вниз, разбиваясь на тысячи мелких осколков и придавив заднюю часть бархатного зеленого платья. Казалось бы, этим мгновением все закончилось. Секунды шли – огонь поглощал все, что попадалось ему на пути; разум потухал, адская боль от удара в груди заглушала царившие шум и хаос, но сердце продолжало выполнять свою работу: биться, гонять адреналин по всему телу. Благодаря детскому голосу, звучавшему наверху за запертой дверью, надежда и силы не покидали хозяйку. Она аккуратно поднялась со ступенек, вырвала кусок ткани от платья, а затем, цепляясь за уцелевшие и не пострадавшие от огня перила, поторопилась дальше. Дым заполнял легкие, но женщина не сдавалась. Она шла по коридору к той самой двери, из-за которой несколько секунд назад раздавался детский голос. Часть огня успела и сюда пробраться. Шторы справа на окнах горели, падали, штукатурка трескалась и осыпалась на пол, дорогие обои чернели мгновенно. Прямо перед женщиной в эту секунду рухнул кусок от потолка, подняв облако пыли. Она успела отскочить в сторону. Кашель мучил, раздирал горло, но та продолжала идти к двери.

Женщина дернула за покрытую золотом ручку, но в комнату войти не удалось. Оказалось заперто, ключи наверняка находились у мужа или служанки, которых в горящем особняке не оказалось. В волосах шпилек, к несчастью, не было. Пришлось плечом со всей силы толкать деревянную дверь.

Первый удар… второй… третий… четвертый… Несмотря на боль в груди, кровоточащие раны от осколков стекла и раздирающий кашель после пятого раза женщина ворвалась в детскую комнату, в которой дым успел заполнить все. Спальня погрузилась в туманный мрак и тишину. Женщина кинулась искать и звать по имени малышку, что в это время сидела в уголке возле своей кроватки с плюшевым мишкой в обнимку. Девочка не кричала, не звала. Ее слезы застыли. Когда женщина схватила на руки ребенка, обнимая и целуя, маленькое хрупкое сердце больше не стучало.

– No! No! No-o-o-o-o!!! – заполнил комнату крик материнской боли и отчаяния.

В черном небе третий раз пророкотал зловещий гром, а после полил сильный ливень.

Эта ночь жестоко пробралась в дом, забрав самое ценное у семьи – две жизни – любимую дочь и мужа. Любовь, веселье, смех, надежды и разговоры за ужином навсегда покинули родное место. Время на часах остановилось.

Я тут поняла одну вещь, сидя за столом в одиночестве и ковыряясь ложкой в тарелке. Этот дом пропитан воспоминаниями, которые мне являются в образе снов. Только вот бы знать: к чему все и как связано со мной? Некоторые из них забывались мгновенно, другие помнились отчетливо.

«Помоги мне!»

Самое странное здесь то, что, сколько бы я таблеток ни пила, Голос никогда не затыкался.

«Хватит притворяться глупой! Ты все знаешь».

– Кто ты? – спросила я вслух.

Со стороны выглядела глупо. В комнате никого не было. Мать по утрам редко со мной завтракала. У нее, как она выражалась, «дела». Хотелось бы узнать, какие именно, потому что мне ничего неизвестно насчет ее профессии, да и жизни в целом. Эти бесконечные собрания по вечерам с «аристократами» ничего не означали для меня. Мое обязательное присутствие почему-то требовалось. Зачем? Для чего? Знала только мама. Я лишь должна не вмешиваться и не задавать глупые вопросы. Создавалось ощущение, будто я являлась пешкой в продуманной игре, где все подчинялись главарю – Лилиане Сойлер.

– Ну и почему ты не отвечаешь? – поинтересовалась после долгой паузы.

Тишина. Ясно. Это все мои галлюцинации. На самом деле никакого Голоса не существует. Я, видимо, больна и страдаю шизофренией, постоянно что-то забываю или ничего не помню.

«А ты никогда не задумывалась, кто тебя сделал такой?»

– Действительно, – усмехнулась я, запив соком. – Послушай, если серьезно, то что ты хочешь? Почему поселилась именно в моей голове? Почему я только слышу тебя?

«Я хочу, чтобы ты кое-что вспомнила», – весело отозвался Голос.