Никогда не сдавайся

Сидя в своём офисе, я ещё не до конца понимаю, что произошло. На мониторе открыто письмо, и только логотип внизу письма доказывает, что оно из «ББА» и это не шутка. Чуть раньше я сидела в офисе директора аэропорта, который приветливо улыбался, а на самом деле готовился вонзить мне в горло или спину нож, не знаю, что ближе к тому поступку, что он совершил. Уволил. Я прокручивала в голове его слова и не могла поверить в реальность происходящего.

– Алиса, дорогая, – начал он, и я тут же почувствовала что-то неладное.

– Ты знаешь, что я очень хорошо к тебе отношусь, и ты буквально вытащила аэропорт из плачевного состояния, благодаря тебе теперь всё работает как часы, а инновационные идеи, которыми ты поделилась, теперь используются в других аэропортах, – он прочистил горло и сделал глоток воды, хватаясь за стакан немного дрожащими пальцами, что вновь дало мне ясно понять, что он нервничает и готовится преподнести неприятные новости. Но я не хотела помогать ему и благодарить, просто покорно сидела, смотря на него и не произнося ни слова.

– Но сейчас я буквально вынужден с тобой попрощаться. Не сочти это увольнением, а скорее это для тебя шаг вперед, в будущее. Я знаю, что тебе предложили работу в «ББА», и я рад за тебя. Поэтому отпускаю со спокойной душой, – он попытался улыбнуться, но выглядело это неправдоподобно.

Мне почему-то казалось, что здесь совсем другое, но пока не была уверена в том, что понимаю, в чём конкретно дело. Я всегда относилась к нему как к наставнику, как к человеку с таким опытом. Когда я в первый раз увидела его, тогда он был просто Майклом, я поняла, что знаю, на кого хочу равняться в работе. Сейчас ему немного за пятьдесят, и лишь седина на висках показывает его возраст. На лице практически нет ни единой морщинки, а серые глаза, всегда такие добрые, сейчас смотрели на меня слишком нервно, его взгляд метался.

– Твоя замена будет уже через два дня. Всего хорошего, – он встал из-за стола, явно показывая, что наш диалог закончен, но я ещё не была уверена в том, что правильно поняла, что произошло.

Все и так знали, что мне предлагают работать во множестве других компаний и аэропортов, но никогда меня вот так просто не отпускали, Майкл даже настаивал на том, чтобы я не уходила, и хотел повысить зарплату, чтобы не было соблазна. А сейчас вот так просто? Но я решила ничего не спрашивать и лишь кивнула головой, давая понять, что я согласна и у меня нет ни единого желания говорить.

Я собиралась тут же написать письмо в «ББА» и согласиться на работу, но когда открыла e-mail, обнаружила письмо от Эмили Браун, присланное несколько минут назад:

«Уважаемая мисс Грин,

в связи с тем, что в ответ на наше предложение о должности директора по оперированию не было получено вашего согласия, мы сообщаем, что данная должность была предложена другому кандидату.

В данный момент других должностей для рассмотрения вами мы не имеем.

Спасибо за внимание к нашей компании и удачи в любых начинаниях.

С уважением, Э. Браун»

Мне даже показалось, что у меня начали дрожать руки. Вот так к вечеру я лишилась и настоящей работы, и вероятной будущей. Я даже не поняла, как это могло произойти. Почему в «ББА» от меня отказались и почему меня отпускают из аэропорта, в котором я проработала почти три года? Не понимаю. Откинувшись на спинку стула, я закрыла глаза и пыталась дышать как можно ровнее. За окном уже давно стемнело, осталось несколько вечерних рейсов, но все в административном центре уже покинули свои офисы и направляются по домам. К своим семьям.

Мне почему-то резко захотелось домой, к отцу, который обнял бы меня и сказал, что я не сделала ничего плохого. Ещё несколько часов назад я думала, что у меня всё замечательно и, пусть придётся отказаться от денег, я останусь в аэропорту, который обожаю. А теперь у меня не осталось ничего. В офисе был выключен свет, и мне хотелось бы, чтобы и меня здесь больше не было. Я не знала, что буду делать дальше. Умолять о работе я бы не стала ни Майкла, ни «ББА» тем более. Но я могу остаться вообще без ничего.

Я взяла свой старенький телефон со стола, чтобы набрать Еву и рассказать, что же произошло сегодня, как незнакомый номер высветился на экране. Я несколько секунд смотрела, пытаясь понять, кто же звонит мне в такое время на телефон, который знают лишь близкие, звук был выключен, и только экран телефона освещал комнату. Я хотела дождаться, пока звонок упадёт в голосовую почту, но решила узнать, кто же пытается дозвониться мне.

– Я же сказал, что не готов получить отказ от тебя, – ласковый голос будит во мне совсем не приятные чувства. И почему я сразу не поняла, чьих рук это дело? Вот так запросто разрушить мою жизнь. Видимо, для него это ничего не значит.

– Так это вы, мистер Бойл, сделали так, чтобы я улетела в Таллахасси ближайшим рейсом? Ну что же, спасибо, – выдавила я из себя свой самый приветливый голос и даже смогла поблагодарить этого человека.

Не то чтобы я собиралась улетать домой и бросать вот так всё, нет, это не в моём характере, Грин так просто не сдаётся. Я еще поборюсь, но мне, честно говоря, очень хотелось позлить его и доказать, что он не может приказывать мне и подстраивать под свои желания и прихоти.

– Не понял, – откашлялся в трубку Фабиан, я даже через расстояние почувствовала, как опускаются его плечи, а глаза прикрываются от шока, ведь таких слов он явно не ожидал услышать.

– Как в Таллахасси? – уже менее уверенно произнёс он, и явно гораздо тише, чем предыдущие победоносные слова. Мое существо злорадствовало.

– Я лишилась работы и предложения о работе, больше в Денвере меня ничего не держит, так что я могу вернуться к отцу и помогать ему в магазине, – почти не злорадствуя, произнесла я, – спасибо.

Вновь благодарность, и я даже уже не выдавливала её, хотя это уже была признательность за то, что он, не произнося ни слова, всё же чувствовал сожаление о содеянном, я поняла это по голосу. Я буквально чувствовала, как он дышит, и волоски на моей шее зашевелились, как только я представила его дыхание рядом с собой. Нервно сглотнув, я приготовилась к новой порции его самодовольства.

– Но я совсем не этого хотел, – едва слышно произнёс он, и я представила себе, как его рука погружается в тёмные волосы и нервно зачёсывает их назад, – я хотел, чтобы ты согласилась на работу у меня, а не уезжала за тридевять земель работать в магазине отца, – я почувствовала презрение в его голосе и даже не разобралась, в кого из нас оно обращено или это в адрес моего отца и его магазина?

– Я хочу, чтобы ты работала на меня, со мной, – гораздо громче произнес он и задышал в трубку так громко, что я практически видела, как раздуваются его ноздри в гневе, – ты поступишь так, как я хочу? – практически крикнул в трубку Фабиан.

– Мистер Бойл, в первую очередь, я к вам отношусь и обращаюсь уважительно, прошу и вас соблюдать субординацию. Вы можете обращаться ко мне по фамилии, – произнесла я и нервно выдохнула в бок, чтобы на той стороне он не почувствовал, как у меня внутри всё сжалось от одного его голоса.

– Во-вторых, ещё утром в машине я сказала, что никогда не делаю то, что мне приказывают, если не хочу этого, особенно в части, касающейся моей жизни, – эти слова обжигали мне горло, потому что я была раздавлена человеком, который меня даже не знал. Он предлагал мне весь мир, работу, деньги, но мне на самом деле хотелось от него совсем другого. Я совсем не хотела видеть его своим боссом, а он буквально заставлял меня стать его подчинённой. Но он оставался моим единственным вариантом по работе сейчас, хотя, скорее всего, завтра я уже могла бы найти себе другое место в какой-нибудь авиакомпании.

– Ну и, наконец, мистер Бойл, я никогда не стану работать ни на вас, ни с вами. Ничто меня не заставит встретиться с вами ещё раз. И кстати, удалите мой телефон из своей памяти и никогда не звоните на него. Никогда! – выкрикнула я и бросила трубку, отключив телефон окончательно. Единственное, что я успела услышать от него.

– Это мы ещё посмотрим, мисс Грин.

Я осталась одна в своём тёмном кабинете. Без работы и без единого шанса получить желаемое. Тот человек, что снился мне две недели назад и приходил ко мне во сне все эти дни, который во сне был нежен и ласков со мной, только что разрушил мою жизнь и даже не извинился. Я была права в отношении его и уверена, что никогда не стану работать с ним. Мы не увидимся больше.

Но почему, несмотря на убежденность в своей правоте, я чувствовала себя такой опустошённой и несчастной?

Глава 3

Невозможно скучно. Я осматриваю аудиторию вечернего класса. За исключением меня и ещё пары студентов, у всех открыты ноутбуки, и они внимательно впечатывают каждое слово, произнесённое профессором. Но я слишком измучена, не занимаясь ничем весь день, мне даже лень писать лекцию по экономике в своей милой тетради с медведями. Перевожу взгляд на девушку, сидящую передо мной. У неё розовый ноутбук, розовый лак для ногтей, и, конечно же, она блондинка. Я не знаю почему, но подсознательно ненавижу всех блондинок, кроме одной. Но Еву и блондинкой-то нельзя назвать, она скорее всех цветов радуги. Вновь утыкаюсь в тетрадь и прикрываю глаза. Сейчас только 18:23. Впереди ещё полтора часа лекций, а я уже буквально засыпаю. Чувствую, как тяжелеют мои веки, и практически ложусь на парту, но чувствую резкий толчок в бок. Лениво поворачиваю голову и расплываюсь в улыбке.

– Тебе не кажется, что сегодня мистер Незнакомец выглядит особенно прекрасно? – взъерошивая короткие волосы и расплываясь в ответной улыбке, обращается ко мне Ева.

Я не успеваю ответить, как она немного вскрикивает, когда Брэд, парень, что сидит сзади, тыкает её ручкой в спину. Она бросает грозный взгляд и возвращается ко мне, но уже не ждёт от меня ответа. Я даже не заметила, как она пришла, но это её удивительная способность. Я улыбаюсь и перевожу взгляд на нашего профессора.

Мы зовём его «профессор Таинственный Незнакомец»[2 - Фильм Вуди Аллена «Однажды ты встретишь таинственного незнакомца».], таковым он и является. В первый день, как он начал преподавать у нас, количество девушек на потоке увеличилось в несколько раз, и кроме меня и Евы тут теперь присутствует ещё десяток прикованных лишь к профессору девичьих глаз. И я, кстати, их абсолютно не виню. Мало того, что он привлекателен внешне: высокий, немного худощавый, но видно, как накачаны руки и ноги, светлые волосы падают на лицо, а голубые глаза не могут не привлечь внимание. У него немного с горбинкой нос, а над верхней губой виднеется шрам, наверняка оставленный ему в память о какой-нибудь драке. Он всегда одет в идеальный чёрный костюм, подобранный в цвет глаз галстук и светло-голубую рубашку. Ботинки идеально вычищены, и только старый потрёпанный чёрный портфель выдаёт в нём профессора.

Мы придумали ему прозвище, потому что за день до нашего знакомства посмотрели фильм Вуди Аллена, ну и к тому же его фамилия сама напрашивалась на прозвище. Профессор Дэвид Стэнджер[3 - David Stanger, в английском игра слов: Stranger – незнакомец.]. Я как сейчас слышу его приятный мелодичный голос, представляющийся и рассказывающий о том, что нам предстоит узнать в ходе курса лекций в ближайший семестр. Он был великолепен, и даже я не могла отрицать этого.

– Не заметила ничего особенно, – хмыкаю я в ответ и укладываю голову на сложенные руки. Я не горю желанием обсуждать великолепие нашего профессора и тем более не расположена вообще общаться сегодня. За что я люблю Еву, так это за то, что она всегда понимает, когда нужно остановиться и дать мне немного подумать и помолчать в первую очередь.

Я прикрываю глаза и продолжаю слушать приятный голос, рассказывающий о цикличности экономики и как можно исходя из этого предсказать ситуацию на ближайшие несколько лет. Если бы в жизни всё было так же просто, как в экономике, я бы не чувствовала себя абсолютно опустошённой. Я уже чувствую, как погружаюсь в сон, но вновь толчок в бок возвращает меня в реальность. Лениво приоткрываю один глаз и смотрю на Еву. Вижу, как приподнимается одна её бровь, глаза пронизаны удивлением, и я чувствую: что-то произошло. Поднимаю голову и оглядываюсь. Все, буквально все смотрят на меня. Чувствую, как по щекам растекается румянец, и я нервно сжимаю подол своей юбки под столом. Что-то тут не так.

– Мисс Грин, не могли бы вы подойти в мой кабинет после окончания лекции? – выводит меня из ступора голос профессора, и я неловко киваю.

Оставшиеся полтора часа я упорно делаю вид, что ничего не произошло, стараюсь смотреть только в тетрадь и записывать каждое слово.

Я застыла возле двери из тёмного дерева с маленьким окном из непросвечивающего стекла, на которой красовалась надпись, выведенная золотыми буквами: «Профессор Д. Стэнджер». Мне не нравилось моё присутствие в тёмном коридоре опустевшего крыла преподавателей, но деваться абсолютно некуда. Не зная своей вины, не имея ни малейшего представления о причинах, принёсших меня сюда, я не решилась постучать, хотя лекция закончилась около получаса назад. На вопрос, что же меня задержало, я уже придумала около десяти отговорок, которым нельзя было не поверить, хотя ни в одной из этих версий не содержалось даже маленькой доли правды.

На самом деле я стояла на улице на крыльце возле входа в корпус и трусила. Да, как маленькая школьница перед визитом к директору, я трусила перед походом к какому-то преподавателю. Но он не «какой-то», как мне хотелось бы думать, и я старалась себя в этом убедить, он лучший преподаватель, что был у меня, и я сделала что-то не так.

Чувствуя вину, я уже взялась за спасительную «последнюю» сигарету, которая всегда лежит в запасном кармашке моей сумке. Я не курю и никогда не была пристрастна к этому занятию, но всегда знала, что рано или поздно придёт тот день, когда мне захочется закурить, и что-то подсказывало, что сегодня такой день. Но так и не достав сигарету из сумки, я вошла в пустынное помещение и почувствовала ещё больше вины за своё неподобающее поведение. Ему приходится оставаться в своем кабинете ради меня, а я так и не могу войти.

Тихий стук в дверь.

Не привыкнув к яркому свету кабинета, я нерешительно ступила вглубь небольшой комнаты, заставленной книгами, и дверь позади меня хлопнула.

– Мисс Грин, я жду вас уже полчаса. Надеюсь, у вас была веская причина, чтобы задержать и себя, и меня? – лицо профессора осталось непроницаемым, и я даже не поняла, ждёт ли он от меня ответа на поставленный вопрос.

Но даже если бы и ждал, вряд ли бы его получил. Если бы я могла открыть рот от изумления и восхищения, не породив в голове профессора мысли о моём идиотизме, я бы наверняка это сделала. Раньше я видела его только в пределах аудитории, только безукоризненным профессором с идеальной причёской, в идеальном костюме и с невыносимо правильной речью. Но сейчас это был другой Таинственный Незнакомец, и он мне нравился куда больше. Даже ноги подкосились от увиденного.

Пиджак висел на большом коричневом кожаном кресле, потрёпанный портфель стоял возле стола. Рукава идеально выглаженной голубой рубашки закатаны до локтя, и я видела неровную поверхность накачанных рук. На одной руке виднелся конец красиво вытатуированного рисунка, но начало скрывала рубашка. Я только могла предположить, что можно проследить изображение где-то в районе плеча или чуть дальше на лопатке, но была убеждена, что оно необыкновенно красивое.

Узел на тонком чёрном галстуке ослаблен, а пара пуговиц возле шеи расстегнуты, и я видела волоски на его груди. Его прическа растрепалась и волосы падали на глаза гораздо больше. Но весь этот неидеальный образ делал его ещё красивее.