Спасение души. Возвращение

– Знаю, знаю, они еще те изуверы и у них слабовато с моралью, но всё же они самый сильный оплот людей. А к кому ты бы на нашем месте пошёл с такой важной информацией? К охотникам? К Гильдии? Может быть, к Архинквизиторам?..

Я фыркнул себе под нос, и Алекс продолжил:

– Как бы там ни было, мы пошли к ним и рассказали всё что знаем… – он снова прикрыл глаза, – и они предложили присоединиться к ним.

– О, Создатель! Только не говори, что кто-то из вас согласился?

– Я, Нина, Раджеш, Джон, Икар и Сэм – нет, но вот Мэт…

– И ты ему позволил?

– Поверь мне, я пытался его отговорить. Я говорил ему, что это не к добру и что лучше с ними не связываться, но он и слушать не хотел! Ты помнишь ту большую шишку, о которой я тебе раньше рассказывал? Кристиан Беккет, их предводитель?

– Ну и? Что с ним?

– Сначала он отказался нам верить, но потом всё-таки подумал и решил принять наше предупреждение всерьёз. В итоге нашу информацию передали ангелам, которые предотвратили вторжение и спасли много жизней. Думаю, именно это и повлияло на решение Мэта, когда они предложили нам присоединиться.

Поговорив с Алексом ещё немного об Ахмете, которого мы просто звали Мэтом, я собрался с духом и начал:

– Алекс, я хочу спросить…

– Знаю. Каролайн Ламента. Если честно, я удивлен, что ты не спросил о ней раньше.

– Как она?

– Я не знаю. Её… ну… её нет. Она исчезла. В прямом смысле этого слова. Её никто не видел со дня твоей смерти. Если честно, то я даже не знаю, что думать. Мы все тебя похоронили, но видимо, вместе с тобой она похоронила и частичку себя, поэтому и исчезла. Она даже на твоих похоронах не присутствовала. Никто не имеет ни малейшего понятия, куда она делась.

– А вы не пытались её найти?

– Конечно, пытались. За кого ты нас принимаешь? Сэм каждый день наводил справки о ней, и все без толку. Джон и Раджеш проверили все больницы. Мы даже морги прошерстили – всё безрезультатно. Но мы до сих пор не сдаёмся. Я постоянно копаюсь в сети, ища любую зацепку.

Я медленно встал, подошёл к окну и закурил: «Алекс, я должен найти Кару. И кажется, я знаю, где нам стоит начать искать».

Я посмотрел на часы, затем на копию висевшего на стене древнего портрета Диссидии, по которому несколько лет тому назад мы установили, кем был серафим при жизни, а потом снова в окно. Моросил еле заметный дождь. Дожди я любил, но они нагоняли на меня сон и усталость. «Мэт и Смертный Легион, значит…» – пробормотал я себе под нос, снова усаживаясь в кресло.

Ангелы не всесильны. За сохранностью баланса космоса и измерений следят Доминионы. Присутствие огромного количества неземных существ вроде ангелов и демонов чревато непредвиденными последствиями для нашего мира. Любая из сторон может сильно повредить границы измерений такими действиями. Разрывать всегда намного проще, чем сшивать.

Переходное пространство – опасная диковинка. Никто из смертных в точности не знает, что оно из себя представляет, но ходят слухи что оно из материи Тартаруса. Небесные воины ограничены в своих действиях; открытие порталов, ведущих из их Замков на Землю, требует много времени. Что же касается Владык Преисподней, то никто из нас достоверно не знает, какими средствами они открывают свои порталы.

Если какая-либо из сторон начнет слишком злостно нарушать границу, Доминионы сделают всё возможное, чтобы покарать нарушителей. В отличие от ангелов, Доминионы не являются хранителями Земли – во всяком случае, не напрямую. Они хранители баланса между всеми мирами и вселенной как таковой.

В случаях, когда земной, подземный и надземный миры сближаются слишком сильно, время теряет своё значение, а повседневная реальность быстро блекнет. Люди, попавшие в место искажения, исчезают; на их месте остаются лишь бестелесные души, которые для обитателей других миров не прочнее паутины или клубов дыма. Люди, которым повезло пережить демоническое вторжение и столкновение с ангелами, которое за этим неминуемо следует, возвращаются в реальный мир без каких-либо воспоминаний о произошедшем. Те же, чьи души были повреждены или рассеяны во время вторжения, погибают вскоре после возвращения в реальный мир от, казалось бы, случайных стечений обстоятельств – сердечных приступов, внезапно появившихся неоперабельных опухолей или несчастных случаев. Ведь без души телесная оболочка ничто. Уничтоженная таким образом душа просто исчезает, стирается с лица земли без шанса на освобождение. Но даже эти бедолаги могут получить ещё один шанс в нашем мире: любой ангел может пожертвовать частичкой собственной эссенции, отдав её смертному и тем самым восстановив целостность его повреждённой души. Тем не менее, создать душу человека с нуля не может ни одно живое существо.

Попавшие в искаженное пространство простые смертные просто не в силах что-то сделать или что-то изменить: у них нет такой власти. Единственное, на что их неподвижные души могут полагаться – ангелы-хранители, но и они не всесильны. Именно это отличает Связующих от обычных людей. Наш дар делает нас невосприимчивыми к искажению пространства и времени, позволяя нам сохранять нашу плоть и собственными глазами видеть весь ужас того, что творится на стыке миров. Смертный Легион в основном состоит именно из нам подобных.

Если ангелы-воины опаздывают или же, вступив в битву с демонами, её проигрывают, то даже страшно представить, что могут сделать посетители из Преисподней за короткое время. Именно в таких случаях инквизиторы из Смертного Легиона готовы пожертвовать своими жизнями ради того, чтобы выиграть хоть немного времени. Смертный Легион – глобальная организация и, насколько я знаю, она пользуется одинаковым авторитетом на всех трёх континентах.

Легион финансируется инвестициями из самых различных источников, от миллиардеров до банков метрополий. Отследить корни Легиона практически невозможно – либо эта организация существует с начала времён, либо она очень ловко заметает свои следы и плодит дезинформацию. Я склоняюсь ко второй версии. Сама организация действует вне закона, не подчиняясь никому, а её члены отлично маскируются. Священная Церковь Имперо долго конкурировала с Легионом и даже однажды попыталась прибрать его к рукам, но единственным результатом этой конкуренции было всего лишь «тесное межконтинентальное тактическое сотрудничество».

В богатых и старомодных семьях Связующих и по сей день принято отдавать своих одарённых детей на воспитание в Легион с самого малого возраста. Детям объясняют, что они владеют уникальным даром – привилегией, которая дается лишь немногим. Детей учат покорности, но одновременно дают понять, что они выше обычного закона. Они проходят тяжелую физическую и ментальную подготовку, вырабатывающую у них хладнокровие и необходимые навыки. Конечным результатом такой подготовки является самоотверженный и немилосердный фанатик, подчиняющийся кодексу, который был написан ещё его праотцами. По крайней мере, так было до поры до времени…

Связующие с многолетним опытом службы в рядах Легиона под конец получают невероятные привилегии и гордыми возвращаются в фамильные дома. Но если легионер изъявит желание остаться в организации, никто ему не будет возражать. И хотя работать оперативниками многим из них уже не позволяет их физическое состояние и возраст, это не значит, что ветераны бесполезны для организации: их опыт позволяет им заниматься планировочной деятельностью, а также работать под прикрытием высокопоставленными должностными лицами в различных структурах и органах. Дожить до их возраста уже само по себе является чудом и вознаграждением.

Почему я в свое время не примкнул к Легиону? Во-первых, я чрезмерно дорожу всеми своими друзьями – возможно, потому что у меня их не так уж и много. Во-вторых, я слишком своеволен – я мог знать, что правильно, а что нет и отличать хорошее от плохого, но при этом поступать по-своему, независимо от этих понятий.

Тем не менее, я часто думал о том, что бы произошло, если бы моя жизнь сложилась по-другому. Как бы она выглядела, если бы однажды мой друг не потащил меня в то заброшенное здание? В том здании я впервые понял, что не всё видимое для наших глаз является правдой, и не всё скрытое от них является вымыслом. В отличие от других, я не мог закрыть глаза на правду. После того как я её увидел, путь обратно был отрезан. Священные писания говорят, что Всевышний дал нам самое дорогое и самое важное: право выбора… вот только никакого выбора в тот день у меня не было.

Как бы там ни было, меня волновала судьба моего друга Мэта. Если он действительно вступил в Смертный Легион, то мне необходимо было лично поговорить с ним. Я уже не говорю о Каре – её я хотел найти больше всего на свете. Завтра мы пойдём в штаб Смертного Легиона, который был расположен именно в этом метрополисе, но сейчас у меня слипаются глаза.

Часть III: Сон

Холодно. Я открываю глаза, но здесь настолько темно, что толку от этого мало. Я пытаюсь повернуть голову и осмотреться, но не вижу даже собственных конечностей. Через несколько мгновений голубоватый лунный свет озаряет пространство вокруг меня, и я наконец могу разглядеть то место, где я нахожусь. Это маленькая комната, очень похожая на мою собственную. Да нет же, это она и есть. В углу стоит мой рабочий стол, а над ним книжные полки. Книги разбросаны повсюду. В основном это научная литература, оставшаяся у меня ещё с моих дней в колледже. Эти книги и во времена учёбы-то я не особо читал, а сейчас и подавно. Моя одежда, так же как и книги, раскидана по всей комнате. Здесь не просто холодно – от мороза у меня ломит кости.

Мой дом расположен в самом центре квартала, в свою очередь находящегося в центре этого огромного метрополиса. Из-за этого шум улицы в моей квартире никогда не затихал. Даже ночью можно было слышать шум автомобилей, грохот строительных машин и гул голосов нескончаемых прохожих. Но сейчас здесь было так тихо, что я мог слышать собственное дыхание. Атмосфера была мрачной и угрюмой.

Я услышал голос, который заставил меня задрожать. Голос, который я страстно желал услышать и которого одновременно боялся, как младенец. Моё сердце болезненно сжалось.

«Зачем, Ли?» Я посмотрел туда, откуда раздался голос. Она стояла у окна, спиной ко мне. На ней было тонкое, почти прозрачное платье. Лунный свет превращал её длинные волосы в поток золота. Я дрожал от холода, а она стояла совершенно неподвижно.

– Зачем ты это делаешь, Ли?

– Делаю что, Кара? – спросил я её.

Ответа не было. Я сделал один шаг в её направлении, и она задала мне другой вопрос:

– Ты здесь, но тебя нет. Как ты мог оставить меня?..

Мне как никогда захотелось приблизиться к ней. Подойти вплотную, обнять её, провести ладонью по её длинным волосам и поцеловать в шею. Моё тело вдруг стало тяжелее, словно от страшной усталости. Тем не менее, я сделал еще один шаг к ней:

– Как ты мог меня оставить? Ты даже не попрощался.

– Каролайн, перестань плакать и взгляни на меня! Каролайн Ламента!

Это было скорее приказом, нежели отчаянной просьбой, но сил у меня уже не оставалось. Я упал на колено, но Каролайн никак не отреагировала, словно меня и вовсе не было в комнате. Наконец она перестала плакать и вытерла слёзы, после чего её тон изменился, став решительным: «Я буду ждать в месте, которое мы все знаем», – с этими словами она открыла окно.

Теплый летний воздух пропитал мои лёгкие и дышать стало легче. На секунду её движения замерли, и я затаил дыхание, не смея даже моргнуть. Я не понимал, что происходит, но внезапно мне стало страшно. «Что ты делаешь?! Не смей!» – крикнул я изо всех сил.

Яркий свет режет глаза. Играет музыка. Я весь в поту… Чем это так воняет? От покрывала? Ох уж этот Алекс! Я приподнимаюсь на локте. Алекс сидит на стуле задом наперёд и смотрит на меня, ухмыляясь от уха до уха: «Я не знаю, какой фильм ужасов ты сейчас посмотрел, но я не против узнать его сюжет!»

Часть IV: Вторжение

Я заварил себе кофе.

– Лекс, тебе налить?

– Не надо, я уже выпил.

– А когда успел-то? Давно на ногах?