От тебя бегу к тебе

– Подождите, пожалуйста.

Заиграла классическая музыка, а потом в трубке раздался голос актера:

– Алло?

– Привет! Решила тебя поздравить. Все билеты на «Макбета» распроданы… – затрепетав от волнения, изрекла я.

Опять пауза…

– А кто это говорит?

– Это Натали… Лав… Директор театра… на Равен-стрит…

– Ах да, Натали! Привет! Извини, не узнал. Что случилось?

– Да, в общем-то, ничего. Просто я подумала, что ты здесь, в Лондоне…

В трубке послышался шорох, как будто ее прикрыли рукой. Но до меня донеслись приглушенные голоса. А потом голос Райана стал снова четким:

– Извини, Натали. Ко мне тут заглянул один приятель. Мы уже собрались уходить…

– Да-да, конечно. Я просто позвонила, чтобы поблагодарить тебя за то, что ты – такой известный актер, что все наши билеты раскупили за одно утро…

– Ух ты, здорово! Я так волнуюсь перед премьерным показом… Слушай, Натали, я правда дико извиняюсь, но у нас заказан столик…

– Конечно-конечно, идите. Субботний вечер… я тоже не собираюсь сидеть дома… – соврала я.

Райан попрощался и повесил трубку. Я передернулась от неловкости, пошла и налила себе бокал вина. И включила телевизор – посмотреть, что там идет.

Утром в воскресенье я проснулась рано. От Бенджамина так и не пришло ни одного сообщения, и я решила сходить на его девятичасовой урок.

В половине восьмого я вышла из метро с перекинутым через плечо ковриком для йоги. Улицы были еще тихими и пустынными. Студия «Бенджи Йога» размещается в цокольном этаже высокого административного здания, в нескольких минутах ходьбы от станции Олд-стрит. Я зашла в крошечную дверь и спустилась по ступенькам вниз, в приемную. Ею заведует Лаура. Она работает на Бенджамина уже несколько месяцев. Лауре чуть за двадцать, она довольно костлявая, а ее голова всегда обрита наголо и блестит как бритва. Лицо, уши и бог знает какие еще части тела Лауры усеяны пирсингом. И мне всегда хочется спросить эту девушку, что происходит, когда ей приходится проходить через металлодетектор в аэропорту. Да только Лаура походит на человека, которому подобный вопрос не может показаться смешным. Я терпеть ее не могу, и, по-моему, мое чувство взаимно.

Когда я вошла, в приемной витал сильный запах какого-то благовония, а из колонок разносились мистические звуки ситара. Лаура сидела за столом, блуждая по Сети в довольно стареньком компьютере iMaс. На задней стороне плоского монитора – так, чтобы ее видели посетители, – была приклеена цитата: «’На руке, дарящей розы, всегда остается их аромат’ – Махатма Ганди». Однако рука Лауры ковырялась в пакете с луковыми чипсами, совсем не пахшими розами.

– Натали, – скривилась она при моем появлении.

Я положила ей на стол банкноту в двадцать фунтов.

– Доброе утро, Лаура! Бенджамин здесь? – поинтересовалась я у девушки с натужной улыбкой.

Рукой, покрытой желтыми татуировками бабочек и воняющей луком, Лаура протянула мне пятерку сдачи.

– Естественно, он здесь, – процедила она. – Это же «Бенджи Йога». А какая «Бенджи Йога» без Бенджамина?

Я уже была готова вцепиться в нее, как вдруг Лаура бросила взгляд через мое плечо и, почтительно склонив голову, произнесла:

– Намасте!

За моей спиной нарисовался Бенджамин в черном махровом халате.

– Привет, – сказала я ему.

– Намасте, Натали, – отозвался Бенджамин, приподняв бровь.

– Да-да, конечно, намасте, – пробормотала я и демонстративно его поцеловала.

Бенджамин вскинул голову и повел ноздрями.

– Это луковые чипсы Лауры, – тут же наябедничала я.

– Да нет… Эта музыка… Она чудесна! Отличный выбор, Лаура! – похвалил девушку Бенджамин.

Та улыбнулась и снова склонила перед ним свою бритую тыкву. На макушке у Лауры я заметила синий лейкопластырь. Наверное, она поранилась бритвой, когда соскабливала волосы.

– Бенджамин, я могу с тобой поговорить всего пару минут? – спросила я.

Он кивнул, и мы прошли по коридору в большой зал с зеркалами на одной из стен. Несколько упорных завсегдатаев уже расстелили на полу свои коврики и разминались перед занятием. Пока мы проходили мимо, они все дружно кланялись Бенджамину. Наконец, мы вошли в крохотную комнатенку в углу, служившую Бенджамину кабинетом. Я прикрыла дверь, а он уселся за «рабочий» стол.

– Ты получил мои сообщения? – поинтересовалась я, присев напротив.

– Получил… – ответил Бенджамин и замолчал.

– Немногословное объяснение, почему ты не перезвонил мне. Ты не находишь? – пошла я в атаку.

– Натали, ты бываешь слишком воинственной, – произнес Бенджамин.

– Я… воинственной?! А ты… Ты ведешь себя по-свински!

– Натали, мне бы не хотелось разговаривать на повышенных тонах в храме йоги, – заявил Бенджамин с раздражающим спокойствием в голосе.

Я сделала глубокий вдох.

– Я не повышаю голос… Это все из-за буклета? Но я хочу передать его Райану Харрисону. Просто не смогла это сделать во время вечеринки…

Бенджамин уставился на меня:

– Намасте, Натали! Ты дала мне слово.

– Да, и я собираюсь…

– Я когда-нибудь просил тебя о чем-то?

– Да. На днях ты попросил у меня кетчуп, когда мы ели чипсы…

– Я не расположен выслушивать твои ребяческие глупости, – буркнул Бенджамин. – Мне нужно подготовиться к уроку. Ступай в зал, – указал он мне на дверь тыльной стороной руки. Я хотела было еще что-то сказать, но Бенджамин откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза.

Я встала и вышла в зал. Внутри меня все бушевало. Я не ожидала, что Бенджамин окажется таким идиотом. Заняв свое обычное место впереди, я раскатала коврик. Вскоре весь зал наполнился почитателями йоги. И без двух минут девять нам уже стало тесно, как селедкам в бочке. Перед самым началом урока в зал вошли и расстелили перед всеми свои коврики две очень красивые девушки не старше двадцати лет. Одна – блондинка, другая – брюнетка. Только они разделись до бикини, как в зале появился Бенджамин.