Мужчина и женщина: нескончаемый диалог

– Ничуть. Ни одна из них не думала и даже не надеялась, что сможет иметь со мной постоянные отношения. И потом, если считать аморальными добровольные краткосрочные ласки между мужчиной и женщиной, получится, что отношения, растянутые во времени, в том числе и брак, будут по определению моральны. Выходит, что время является критерием морали и аморальности. Разве это логично?

– А как же обманутые мужья? Если измена обнаружится, это приведет к разрушению семьи, к человеческой трагедии.

– Конечно, и этого, безусловно, надо остерегаться. Но я считаю, что это естественный отбор – как в животном мире, так и в человеческом обществе всегда идет борьба за самку. Животные действуют грубо и напористо, люди же включают сотни других аргументов: интеллект, обстоятельства, обаяние, лесть, упорство, материальные средства, психология и, наконец, случай и удача. Я баловень, я везунчик, я сильнее многих. Так что пусть они наслаждаются властью, деньгами и популярностью, а я буду наслаждаться тем, что удачливее и сильнее их в этой главной области жизни, наслаждаться их женами, дочерьми и подругами, тем самым доказывая свое превосходство.

– Интересный вы человеческий экземпляр… Мне, по-видимому, стоит опасаться вас? Вдруг вы и мою жену обольстите?

– Да, я горжусь тем, что я необыкновенный. А насчет вашей жены не беспокойтесь. Во-первых, она бабушка. Когда мы встретились взглядами, я не увидел в ее глазах искры – она смотрела на меня, как на вещь, дерево или облако. А во-вторых, вы не та социальная вершина, покорив которую, я получу удовольствие.

– Спасибо, что успокоили и утешили, Алексей Андреевич. Но не кажется ли вам, что вы ставите под сомнение весь институт брака и семьи, базовую ценность человеческой цивилизации?

– Нет, не кажется. В человеческой жизни все меняется: быт, культура, даже восприятие времени. За считаные часы вы можете оказаться в различных концах земного шара, можете, сидя дома, следить воочию за всеми мировыми событиями, можете войти в Интернет и заказать доставку чего угодно, можете вести из машины телефонные конференц-совещания и многое другое. Возможности человека расширяются, его жизнь становится интенсивнее. Если сравнить насыщенность, то сегодня человек живет десять – двадцать жизней человека XVIII–XX веков. Психика человека тоже изменяется, он осознает новые возможности, которые дает ему современная техника и медицина. Зачем стыдливо молчать о появлении «виагры» и подобных ей препаратов, давших возможность десяткам миллионов мужчин продлить свое сексуальное долголетие, осчастливить себя и женщин? О других завоеваниях медицины в этом направлении я не говорю, но они поистине фантастичны. Как врач-гинеколог, я знаком с удивительными возможностями новых технологий…

Мой собеседник взял стакан с водой, выпил, задумчиво прошелся по комнате и продолжил:

– Возможностей и степеней свободы у человека стало значительно больше, и это не может не коснуться института брака и семьи. Разве не об этом говорит хотя бы тот факт, что в странах Запада более половины мужчин и женщин живут в гражданском браке, то есть более свободно трактуют свои права и обязанности? А разве разрешение однополых браков, предоставление права таким парам усыновлять детей не разрушает основы традиционного брака и семьи? Выбор стал шире, влияние общественных механизмов контроля и принуждения – меньше, и каждый человек сам выбирает, как ему строить свою интимную жизнь, исходя из множества факторов. Самая простая и естественная форма – классический брак и семья. Но не стоит критиковать и презирать тех, чей выбор отличается от общепринятого! Лично мне, например, однополые браки омерзительны, поскольку они противоестественны, но, к сожалению, природа создает и таких индивидуумов, и с этим фактом придется мириться.

– Не думаете ли вы, что все эти крайние проявления свободы выбора в основном, к великому сожалению, затрагивают христианскую цивилизацию?

– Разумеется, вы знаете ответ, но хотите услышать мое мнение… К сожалению, да, потому что христианское общество является несравнимо более свободным и продвинутым по цивилизационным критериям, чем любое другое из ныне существующих. Свобода всегда подразумевает разнообразие и многовариантность обустройства общественной и личной жизни, а в итоге – демографический кризис и постоянное сокращение численности населения. Не хочу быть пессимистом, но, скажем, исламская цивилизация, намного более примитивная и менее гуманная, широко пользуется плодами технического прогресса христианской цивилизации, оставаясь при этом в быту и в брачно-семейных отношениях на средневековом уровне. Результатом такого положения вещей становится демографическая агрессия исламистов и постепенное сужение христианского мира. Что интересно, позиция мусульман рассчитана на гуманность и либеральность именно христианского общества, которое, в конце концов, будет кормить, лечить, образовывать и воспитывать этих людей уже у себя, за счет своих граждан. И вот парадокс: спасаясь от голодной смерти, обретая в новой стране незнакомое им ощущение человеческого и гражданского достоинства, эти люди не испытывают благодарности! Наоборот, они ненавидят своих спасителей и стараются расшатывать устои того общества, в котором они находятся и которое их приютило.

– Но ведь и сами вы имеете всего одного ребенка! Вашу дочку воспитывала бабушка, а сейчас она в Англии… Если вы так обеспокоены вопросом защиты христианских ценностей и цивилизации, почему не завели еще детей?

– К сожалению, должен констатировать, что я предпочел личную свободу семейной жизни, подразумевающей наличие нескольких детей. Бездушный эгоизм сегодня является бичом христианской цивилизации, и я прекрасно понимаю, что и сам принадлежу к зараженному вирусом гедонизма большинству. Увы, я предпочитаю наслаждаться, брать от жизни все, что возможно, и при этом не обременять себя обязанностями по уходу и воспитанию нескольких детей. Утешаю себя лишь тем, что так же думает значительное количество других представителей моей цивилизации. Впрочем, я сомневаюсь в том, что у меня только один ребенок, и на это у меня, возможно, есть веские причины. Однако предпочитаю не докапываться до истины – вдруг мои сомнения подтвердятся? Тогда не избежать больших волнений и переживаний, а они, честно говоря, мне не нужны.

– Вы не хотите выяснить, есть ли у вас еще ребенок? У меня это в голове не укладывается…

– Должно быть, вы думаете, что я свихнувшийся эгоист и моральный урод? Нет, уважаемый писатель. Если даже этот ребенок существует на самом деле, он находится в таких надежных руках, что мне незачем беспокоиться о его будущем. А мое появление только сделает его несчастным, а заодно и тех достойных людей, которых этот ребенок считает своими родителями.

– Вы меня заинтриговали. Может, объясните, о чем идет речь?

– Видите ли, друг мой, я влюбляюсь с первого взгляда. Пусть на день, пусть на неделю, но так, что не только я, но и женщина начинает верить в искренность моих чувств. Но я так же быстро перегораю – от этого зачастую мне самому становится стыдно. На следующий день или через неделю я погружаюсь в поиски новой подруги. Время от времени – очень редко! – я возвращаюсь к старым любовницам, прошу у них прощения так искренне, что сам начинаю верить своим словам, и через несколько дней снова исчезаю. Я очень влюбчив и крайне непостоянен – вы уже знаете об этом. Я и не пытаюсь стать другим. Среди многих сотен встреч с женщинами в моей жизни были единичные случаи, когда я на самом деле прошел через серьезные испытания. Но я до сих пор не нашел ту, с которой захотел бы прожить более длинный отрезок времени… Сколько? Жизнь сама покажет.

В данный момент я снова прохожу такое испытание. Пока я не могу об этом обстоятельно говорить – я еще не разобрался до конца в своих чувствах и возможных последствиях. Должен сказать, что такие встречи в моей жизни можно пересчитать по пальцам. Я расскажу вам о них. Можете считать это своего рода исповедью – вдруг вы посоветуете мне что-то такое, что поможет прояснить ситуацию.

Дело в том, что несколько дней назад на мой электронный адрес пришло сообщение, которого я никак не ждал. Обычно я почти не даю шансов моим подругам найти меня по собственной инициативе – это позволяет мне избегать непредвиденных последствий самого разного плана. У меня несколько мобильных телефонов, зарегистрированных на неопределенного адресата, я никогда не называю незнакомкам ни своего адреса, ни фамилии, ни профессии. Как говорится, береженого бог бережет. Разумеется, это правило не распространяется на женщин моего круга, которые все обо мне знают, и тех, к мужьям которых у меня особые счеты. Однако эта дама знала, в какой гостинице я остановился, и, судя по всему, сумела найти мой адрес. А я-то думал, что она давно пропала из моей жизни! Нет-нет, она не предъявляла никаких претензий. Всего несколько слов: «Алекс, можешь меня найти по такому-то адресу», – и все.

Знаете ли, среди моих многочисленных подруг и партнерш были женщины самых разных национальностей, рас и культурных групп. И все они, несмотря на различное происхождение, были очень похожи друг на друга, всех их объединяли некоторые черты, присущие всему женскому полу. Мне попадались разные женщины – умные и не очень, честные и лукавые, доверчивые и хитрые, в общем, всякие. И все они чего-то хотели в обмен на физическую близость: моего душевного расположения, любви или материальной выгоды, в том числе и весьма существенной, как, например, квартира, машина, драгоценности или крупные суммы денег. Были и такие, которые ни на что не рассчитывали, а просто стремились получить удовольствие от физической близости. Но ни одна еще не ушла от меня без какого-либо подарка, значительного или незначительного. В противном случае в их лице я нажил бы очень серьезных недоброжелателей, если не сказать врагов. Не удивляйтесь, мой друг, женщины очень меркантильны. Подарки для них равносильны признанию в любви, они свидетельствуют о вашем расположении. Есть известный афоризм: «Щедрость покрывает все ваши недостатки, в том числе и непостоянство». И это чистая правда. Есть разница между ситуациями, когда вы бросаете женщину с подарком или без, притом разница огромная. Если вы исчезнете, не оставив на память ни ювелирного украшения, ни конверта с деньгами, ни хотя бы открытки с признанием в любви или чего-то в этом роде, женщина подумает, что вы ее просто обманули, использовали, забывая при этом, что сама добровольно пошла вам навстречу. И тогда, еще раз повторю, вы получите в ее лице недоброжелателя. Не случайно другая пословица говорит, что нет опаснее врагов, чем бывшие наши возлюбленные.

Замечу, что основная часть моих любовниц принадлежала к христианской цивилизации – более длительные связи и последующая дружба складывались у меня именно с ними. Общался я и со множеством женщин из мусульманской среды, особенно татарками, казашками, азербайджанками и узбечками, но все они были не религиозны и представляли скорее европейскую культуру. Были женщины из северных стран и из южных, больше из южных. Чаще всего, естественно, я встречался с русскими, еврейками, польками, татарками, грузинками и армянками. Все они сходятся в одном: каждая женщина подсознательно старается вам понравиться и по возможности покорить вас. Есть, конечно, и существенные различия, обусловленные генетикой и культурной средой. Как правило, южанки более мягкие и покорные, но более лукавые. Северянки резче, но проще и бесхитростней. Конечно, это не общий для всех шаблон, но все-таки преобладающие черты характера хорошо заметны. Я сейчас специально делаю акцент на ментальности и психологии и оставляю за кадром физиологические особенности, которые тоже имеются – поверьте мне как гинекологу с немалым стажем, я неплохо разбираюсь в этих тонкостях. Были среди моих подруг и такие, кто настолько мне импонировал, что при необходимости я мог пойти на более длительный контакт с ними, а в исключительных случаях, пожалуй, даже решиться на брак.

Об одном из исключительных случаев я и хотел бы вам рассказать. Он единственный в своем роде, и в нем задействованы самые глубинные пласты человеческой психологии. Пожалуй, мой рассказ станет более полным, когда я отвечу на интернет-сообщение Жасмин – так зовут эту женщину – и выясню, какая причина заставила ее обратиться ко мне после четырех лет молчания.

Милосердие

Четыре года назад, в конце сентября, я проводил время в Париже, где, как известно, всегда происходит что-нибудь интересное. Я и моя жена Ирен, с которой мы поддерживаем дружеские отношения без каких-либо взаимных обязательств, решили несколько дней провести в столице Франции вместе с нашей дочерью Олесей. Из Санкт-Петербурга, где Ирен живет постоянно, она полетела за дочкой в Москву, а я затем встретил их обеих в Париже. Три дня мы вместе осматривали достопримечательности этого красивейшего на свете города – на большее меня, признаться, не хватило.

Потом жена с дочкой вернулись в Москву, оттуда Ирен улетела к себе домой, а я решил еще на несколько дней остаться в Париже, отдохнуть, встретиться со старыми друзьями, в разное время эмигрировавшими во Францию, и – на чем они особенно настаивали – вместе с ними отметить свой день рождения. Многие из моих парижских друзей неплохо там обосновались, обросли новыми знакомствами и привычками. Они решили пригласить меня в клубный ресторан-бутик, рассчитанный на малое число посетителей. Из-за ограниченного доступа столики там необходимо было резервировать заранее. Мои друзья обо всем позаботились заблаговременно, и в назначенный день, 26 сентября, в восемь часов вечера мы собрались в этом ресторане, расположенном недалеко от моей гостиницы «Морис», что рядом с площадью Согласия в центре города. В компании оказалось пятеро мужчин и женщина: один из моих товарищей пришел с подругой-журналисткой, исключительно энергичной, но представляющей неприятный для меня типаж. В личной жизни остальных, как и в моей, царила неопределенность – кто-то в разводе, кто-то в процессе развода, кто-то в гражданском браке, кто-то, как и я сам, числится женатым, но живет один. В общем, «Клуб старых развратников», как мы сами в шутку называли себя. Двое из нас были врачами – в свое время они, как и я, учились в Первом московском мединституте с разницей в несколько лет.

Небольшой зал, со вкусом обставленный дорогой мебелью и украшенный картинами, поначалу был полупустым. Затем постепенно начали собираться посетители, как правило, завсегдатаи этого ресторана. Многие друг друга знали, шумно здоровались, обнимались, пожимали руки. Метрдотель, серьезный мужчина средних лет, судя по виду, из бывших чиновников или полицейских, знал всех в лицо, в том числе и моего товарища – Эмиля, человека без определенной национальности, который и пригласил сюда нашу компанию. В свое время я имел мимолетные отношения с его бывшей женой, а впоследствии сам познакомил с ним нескольких поднадоевших мне подруг. Путешествуя по миру, я часто встречаюсь с такими людьми, как Эмиль, – истинными космополитами, имеющими гражданство нескольких государств, свободно говорящими на разных языках и слабо привязанными к какой-либо конкретной стране, городу или культуре. Как правило, они предпочитали устраиваться в многочисленные международные неправительственные или общественные организации и чувствовали себя там весьма неплохо. Париж – как раз один из тех городов, где существуют тысячи таких малопонятных организаций, комитетов, комиссий, благотворительных фондов, фондов по развитию и прочих заведений, деятельность которых всегда окутана туманом. Многие из моих зарубежных друзей имели в России бизнес или недвижимость – квартиры либо нежилые помещения, которые успешно сдавали, получая неплохой доход. Для кого-то эти деньги оставались единственным средством к существованию, по крайней мере до тех пор, пока не находился иной источник дохода. Должен заметить, что большинство наших эмигрантов продолжают и дальше получать дивиденды из России, и редко кому удается в первые несколько лет развернуть за рубежом успешный бизнес или просто нормально зарабатывать без помощи с покинутой ими родины.

Минут через десять-пятнадцать, когда официант начал принимать наш заказ, в зал вошли две молодые женщины в сопровождении темноволосого высокого мужчины с маленькими усиками, элегантно одетого, похожего на испанца или итальянца. Одной из них было лет тридцать, максимум тридцать два, другая выглядела на несколько лет старше. Обе брюнетки, немного похожи на итальянок, а скорее на евреек. Особенно привлекала мое внимание та, что была моложе: чуть выше среднего роста, изящная, с высокой шеей, полной, слегка тяжеловатой грудью, большими выразительными черными глазами и белой матовой кожей.

В чертах лица обеих женщин просматривалось явное сходство, судя по всему, они приходились друг другу сестрами. Одежда их была модной, даже роскошной, но не кричащей, в ушах и на пальцах сверкали бриллианты. Одним словом, видно было, что эти женщины богаты. В ресторане они чувствовали себя абсолютно свободно и комфортно. По тому, как подходили к ним метрдотель и официанты, как они здоровались с другими гостями, я сделал вывод, что они часто здесь бывают. Однако я отдавал себе отчет, что мои шансы на знакомство и установление каких-то отношений с ними практически равны нулю – сестры были с сопровождением, кроме того, выглядели они крайне недоступными, особенно младшая, которая мне понравилась. Женщины держались с колоссальным внутренним достоинством. Видно было, что они из тех, которых приходится очень долго осаждать, а итог до конца остается неясен. Скорее всего, задача оказалась бы исключительно трудной, а я через день собирался уже улетать из Парижа. Поэтому я выбросил мысли о них из головы и погрузился в беседу с друзьями.

Скоро весь небольшой зал был в курсе, что наша компания отмечает день моего рождения, и люди, встречаясь со мной взглядами, дружелюбно поднимали бокалы. Заметив, что мужчина и молодая женщина за соседним столиком тоже подняли бокалы, я кивнул им и чуть привстал в знак благодарности. Увлекшись разговором, я опять забыл о них. Случайно взглянув в ту сторону, я заметил, что женщины заинтересованно смотрят на меня и оживленно что-то обсуждают, но не придал этому никакого значения.

Через некоторое время наши соседи собрались уходить. Поднявшись из-за стола, они попрощались с нами кивком головы, я кивнул в ответ, машинально отметив, что молодая брюнетка отлично сложена: стройные длинные ноги, красивое пропорциональное тело, чуть полноватые плечи и таз, свидетельствующие, что первая молодость уже уходит. «Жаль, больше я не встречусь с этой красавицей. Впрочем, она не из тех, с кем я обычно провожу время. Чтобы увлечь ее, надо потрудиться, и серьезно. Стоит ли игра свеч? Она слишком домашняя, слишком замкнутая в себе, слишком обеспеченная. Да к тому же живет в другой стране и еще неизвестно, на каком языке говорит. Нереальный вариант», – сказал я себе и закрыл этот вопрос.

Перед выходом метрдотель незаметно вручил мне маленький желтый конверт и тихо произнес: «От ваших новых друзей, monsieur. Пожалуйста, прочтите обязательно». «Должно быть, приглашают еще раз посетить ресторан», – решил я и, поблагодарив, положил конверт в карман. Вернувшись в номер, я включил телевизор и уже собирался лечь спать, как вдруг вспомнил о конверте. «Да ничего особенного, скорее всего, просто визитка ресторана с приглашением приходить к ним еще, – лениво подумал я. – Нет, тут что-то другое. Зачем прятать визитку в конверт? Почему метрдотель вручил его только мне, да еще с просьбой обязательно прочитать?»

Встал, достал конверт. Внутри оказался сложенный пополам лист бумаги со словами: «Monsieur Алекс, вы можете найти меня по такому-то телефону завтра, желательно с 11 до 13. Жасмин». Неужели в этом бутиковом ресторане практикуется такая форма завлечения обеспеченных клиентов? Быть не может. Женщина носила туфли из змеиной кожи и драгоценные украшения, на запястье – часы «Картье», усыпанные бриллиантами. Я видел такие часы на витринах и имел представление об их стоимости. И кроме того, я умею разбираться в людях. Эта женщина абсолютно не была похожа на искательницу легких романов. Нет, исключено. Но и эта женщина, и ее сестра, и мужчина так заинтересованно на меня смотрели, о чем-то переговариваясь между собой… Да ну их! Париж – город мира, люди из всех уголков земли приезжают сюда в поисках приключений самого разного плана. Кого здесь только нет! И что это мне в голову взбрело? Мало ли у меня своих дел и проблем? Не позвоню.

Нет, невозможно не позвонить. Иначе потом буду мучиться месяц или два – почему написали именно мне, чего хотела эта женщина… «Решу утром», – подумал я и лег спать. Но, засыпая, уже знал, что не смогу пройти мимо такого приключения, не желаю потом месяцами сожалеть и переживать из-за своей нерешительности. Конечно, позвоню! Надо же выяснить, в чем там дело, в конце концов. И кстати, почему она так уверена, что я позвоню? Мало ли в Париже красивых и обеспеченных женщин! А если Жасмин – та, которая старше? Ну и что? Извинюсь, скажу, что занят, и все. Впрочем, она тоже довольно интересная, можно и ею заняться. Хотя младшая, несомненно, более привлекательна. В особенности мне импонировали ее чуть застенчивая полуулыбка и смущенный взгляд красивых темных глаз.

Утром я сходил позавтракать, попрощался кое с кем из друзей по телефону, гулял вокруг гостиницы. Черт, как медленно тянется время! Еще нет и десяти. А собственно… позвоню прямо сейчас. Что тянуть? Поступлю, как мне удобно.

– Алло! Это Алекс. С кем я говорю? – начал я по-английски, поскольку мой французский оставлял желать лучшего.

На неплохом, не хуже моего, английском, хотя и с сильным французским акцентом, женский голос с явным волнением ответил, что это Жасмин.

– Простите, Жасмин, вчера за столиком было две женщины. Вы – которая из них?

– Я была в декольтированном черном платье, – да, это была она, младшая.

– Чем я могу быть вам полезен, Жасмин?

После небольшой паузы она с трудом, прерывающимся голосом ответила, путая французские и английские слова:

– Можем ли мы сегодня встретиться в удобное для вас время?

– Конечно. Вы успеете через час подъехать в отель «Морис»? Я буду ждать вас в холле, в кафе.

– Я предпочла бы через два часа.

– Договорились. Жду вас, Жасмин.

* * *

Я с трудом выдержал двухчасовое безделье. Ходил вокруг отеля, строя различные догадки о том, что это может быть. Неужели я произвел на молодую, явно добропорядочную замужнюю женщину такое впечатление, что она сама нашла способ со мной связаться? Хотелось бы, чтобы это было именно так, но как-то не вяжется с логикой, да и в прошлой моей немалой практике ничего подобного не случалось.

За несколько минут до назначенного времени, возвращаясь в гостиницу, я еще издали увидел выходящую из машины Жасмин. Вслед за ней вышла сестра и передала ключи подбежавшему консьержу, чтобы тот поставил автомобиль на парковку. Женщины вошли в холл, я последовал за ними. В кафе Жасмин сидела одна, сестры рядом не было. Она заметила меня сразу, резко поднялась с места, опять села, не отрывая от меня смущенного взгляда. Я подошел, дружелюбно поздоровался, вручил небольшой букет экзотических цветов и сел рядом. Жасмин старалась вести себя естественно, даже попыталась улыбнуться, но ей это плохо удавалось.

Почувствовав ее неловкость, я сам начал разговор и еще раз, уже вблизи, внимательно осмотрел ее. Привлекательная молодая женщина, явно из обеспеченной семьи, не испытывающая необходимости самостоятельно зарабатывать себе на хлеб. Именно подчеркнутая домашность и порядочность делали ее особенно привлекательной и желанной. Одета ярко, со вкусом. Вместо ювелирных украшений – дорогая бижутерия. Интересно, кто она? Скорее все-таки еврейка, хотя и среди французов много брюнетов… Нет, не француженка. Что-то в ней есть восточное… А может, итальянка или испанка? Они тоже бывают белокожими, пусть и редко. Но они, как правило, более жилистые, сухие и резкие в движениях… Впрочем, это сейчас не самое важное.

– Что вам заказать, Жасмин? Вино, шампанское? Может быть, завтрак?

– Нет, благодарю. Я позавтракала. Апельсиновый сок, пожалуйста.