Законы человеческой природы

Афинам чудом удавалось держаться. Однако из-за потерь на Сицилии, пошатнувших мощь города, на протяжении последующих нескольких лет они подвергались все новым сокрушительным ударам. В 405 г. до н. э. Афины потерпели окончательное поражение и вынуждены были согласиться на суровые условия мирного договора, навязанного им Спартой. Их годы славы и процветания, великая демократическая империя, Периклов золотой век – все это навсегда кануло в прошлое. Человек, которому удавалось обуздывать их самые опасные качества и эмоции – агрессивность, алчность, высокомерие, эгоизм, слишком давно ушел с политической сцены, и его мудрые советы были напрочь забыты.

* * *

Интерпретация. Изучая политический ландшафт на заре своей карьеры, Перикл обратил внимание на такое явление: каждый афинский политик считал, что ведет себя разумно, ставит перед собой реалистичные цели и разрабатывает рациональные планы, позволяющие эти цели осуществить. Все эти люди усердно трудились на благо своих фракций и старались укрепить их власть. Они вели в бой афинские армии и часто одерживали верх над неприятелем. Они стремились расширять империю и старались, чтобы в казну поступало больше денег. Когда же их политические маневры внезапно проваливались или они терпели военные поражения, у них всегда имелось наготове убедительное объяснение. Они всегда могли обвинить в своей неудаче оппозицию, а то и богов. Но, если они были столь рациональны, почему их политика породила такой хаос, такое саморазрушение? Почему Афины оказались в таком упадке, а сама демократия – такой непрочной? Откуда взялась вся эта коррупция, все эти волнения? Ответ прост: афиняне, сограждане Перикла, были вовсе не рациональными людьми, а просто эгоистичными и расчетливыми. Принимая решения, они руководствовались самыми примитивными эмоциями: жаждой власти, внимания и денег. Ради этого они могли проявлять недюжинный ум и тактическую сметку, однако ни один из их маневров не дал долгосрочных и полезных для демократии результатов.

Будучи мыслителем и политическим деятелем, Перикл постоянно размышлял о том, как выбраться из этой ловушки, как проявлять истинную рациональность в сфере, где преобладают эмоции. И он пришел к решению, которое оказалось исторически уникальным и сокрушительно мощным по своим результатам. Это решение нам следовало бы взять за образец. Как полагал Перикл, человеческому уму необходимо перед чем-то преклоняться, направлять внимание на то, что он ценит превыше всего прочего. Для большинства людей это их эго; для кого-то – семья, клан, божество, народ, страна. Для Перикла это был нус[4 - Нус (древнегреч. ????) – мысль, разум, сознание. В древнегреческой философии – обобщение всех смысловых, сознательных и мыслительных закономерностей, царящих в космосе и в человеке.]. Нус – это сила, пронизывающая Вселенную, создающая в ней осмысленность и порядок. Человеческое сознание по самой своей природе тянется к этому порядку; в нем источник нашего разума. Для Перикла нус, перед которым он преклонялся, воплощала в себе фигура богини Афины.

Афина появилась на свет из головы Зевса, что отражено в самом ее имени (?????), которое происходит от слов, означающих «бог» (????) и «сознание» (????)[5 - Так объясняет имя «Афина» Платон в диалоге «Кратил», но его толкование небесспорно.]. Однако Афина стала олицетворением одной конкретной формы нуса – чрезвычайно практичной, женственной, земной. Она – тот голос, что звучит в ушах героев, попавших в беду: она вселяет в них спокойствие, внушает им лучшие мысли о том, как достичь победы, и дает им силы для достижения цели. Явление Афины все считали высшим благословением, и именно ее дух руководил великими военачальниками, лучшими художниками, изобретателями и торговцами. С ее помощью человек мог увидеть мир с совершенной ясностью и понять, как нужно действовать именно в данной ситуации. Афиняне призывали дух Афины, чтобы сплотить город, сделать его процветающим и производительным. Афина, по сути, олицетворяла рациональность – величайший дар богов смертным, ибо лишь это качество могло напитать человеческое деяние божественной мудростью. Так полагали древние греки.

Чтобы взрастить в себе «внутреннюю Афину», Перикл прежде всего должен был найти способ стать хозяином своих эмоций. Эмоции обращают каждого внутрь себя самого, заставляют отвернуться от нуса, от реальности как таковой. Мы придаем слишком много значения гневу или неуверенности. Если мы обратимся к внешнему миру и попытаемся решать реальные задачи, то увидим все сквозь призму этих эмоций, а они замутняют наше зрение. Перикл научился никогда не реагировать на события мгновенно, не принимать решений под действием эмоций. Напротив, он выработал привычку анализировать свои чувства. Обычно, вглядевшись в свою неуверенность или гнев, он видел, что они ничем не оправданы, и под этим пристальным взглядом они утрачивали смысл. Иногда ему требовалось в буквальном смысле отдалиться от бурлящего народного собрания и уединиться в своем доме, откуда он порой не выходил по несколько дней подряд, стараясь успокоиться. И рано или поздно Перикл начинал слышать глас богини Афины.

Он решил, что в основе всех его политических решений будет лежать лишь одно соображение: что на самом деле послужит на благо Афинам? Его цель состояла в том, чтобы объединить граждан на почве истинной любви к демократии и убежденности в том, что «афинский путь» – лучший из всех возможных. Наличие высшей цели помогало ему избегать ловушки собственного «я». Именно во имя этой цели он стремился расширить участие низших и средних классов в политической жизни, хотя такая стратегия вполне могла обернуться против него. Именно этот подход диктовал Периклу ограничивать участие Афин в войнах, хотя это означало, что лично он стяжает меньше славы. В конечном счете все это привело его к главному решению – проекту общественных работ, кардинально преобразившему Афины.

Чтобы облегчить себе размышления, он старался беспристрастно рассматривать как можно больше идей и мнений, даже если они исходили от его противников. Прежде чем воспользоваться какой-либо стратегией, Перикл представлял себе все ее возможные последствия. Благодаря душевному спокойствию и открытости сознания он сумел выстроить политику, породившую истинный «золотой век» – явление, редкое в истории. Один-единственный человек сумел заразить целый город духом рациональности. То, что случилось с Афинами после его кончины, говорит само за себя. Пресловутый морской поход к берегам Сицилии воплощал в себе то, против чего он всегда выступал, – решение, продиктованное тайным желанием захватить побольше земель и принятое без оглядки на возможные последствия.

Вот что следует понять. Как и все люди, вы считаете, будто вы рациональны, но это не так. Рациональность – не врожденная способность. Она приобретается благодаря тренировкам и практике. Глас Афины всего лишь символ высшей силы, всегда присутствующей внутри вас, потенциала, который вы, возможно, ощущаете в себе в моменты особого спокойствия и сосредоточенности, когда после долгих размышлений в голову приходит оптимальная идея. Обычно у вас нет доступа к этой внутренней высшей силе, поскольку ваш ум отягощен эмоциями. Подобно Периклу в народном собрании, вы заражены страстями, которые нагнетает окружение. Вы постоянно реагируете на все, что исходит от других, впитываете волны чужого возбуждения, неуверенности, тревоги, и из-за этого вам трудно сосредоточиться. Ваше внимание тянут то в одну, то в другую сторону, и без «рационального эталона», который направлял бы вас в принятии решений, вы никогда не достигнете поставленных целей. Но все это может измениться, если вы примете простое решение: взращивать в себе внутреннюю Афину. Тогда вы станете больше всего ценить рациональность, и именно она станет вашей путеводной звездой.

Первая задача – анализировать эмоции, постоянно заражающие ваши идеи и решения. Научитесь спрашивать себя: «Откуда этот гнев, эта обида? Откуда берется эта постоянная потребность в чужом внимании?» Под таким пристальным взглядом эмоции разожмут свою хватку. Вы начнете думать самостоятельно, вместо того чтобы реагировать на то, что исходит от других. Эмоции, как правило, сужают сознание, заставляя фокусироваться всего на одной-двух мыслях, отвечающих сиюминутной жажде власти или внимания, мыслях, которые обычно приводят к печальным последствиям. Зато теперь, когда ваша душа спокойна, вы готовы рассмотреть широкий спектр мнений и решений. Вы хорошо подумаете, прежде чем начать действовать, и заново оцените потенциальные стратегии. Этот внутренний голос будет постепенно становиться все яснее. Когда люди начнут осаждать вас своими бесконечными драмами и мелочными эмоциями, вы откажетесь отвлекаться и примените рациональность для того, чтобы мыслить «мимо» этого. Подобно спортсмену, постоянно делающемуся сильнее благодаря тренировкам, ваше сознание будет приобретать все большую гибкость и сопротивляемость. Обретя ясность и спокойствие, вы начнете видеть ответы и творческие решения, которые никому больше не придут в голову.

Точно подле вас стоит ваш двойник; вы сами умны и разумны, а тот непременно хочет сделать подле вас какую-нибудь бессмыслицу, и иногда превеселую вещь, и вдруг вы замечаете, что это вы сами хотите сделать эту веселую вещь, и бог знает зачем, то есть как-то нехотя хотите, сопротивляясь из всех сил хотите.

    Федор Михайлович Достоевский «Подросток»

Ключи к человеческой природе

Когда в жизни что-то идет не так, мы всегда пытаемся отыскать этому объяснение. Почему планы пошли наперекосяк? Почему мы столкнулись с сопротивлением нашим идеям? Если мы не найдем причину, это встревожит и еще сильнее расстроит нас. Но в поиске причин наш ум, как правило, крутится вокруг одних и тех же типов объяснений: «Мне сознательно помешал какой-то человек или группа, возможно, из личной неприязни», «Осуществлению моих планов воспрепятствовали мощные противодействующие силы (власти, общественные условности и т. п.)», «Мне дали плохой совет», «От меня скрыли важную информацию» – и все в таком духе. Если же реализовался худший из возможных сценариев, всегда можно сказать, что дело в невезении, в неудачном стечении обстоятельств.

Такие объяснения, как правило, лишь подчеркивают нашу беспомощность. Мы спрашиваем себя: «Что я мог бы сделать иначе? Как я мог бы предотвратить злокозненные действия X против меня?» Кроме того, они всегда довольно туманны. Обычно мы не в состоянии указать на конкретные вредоносные действия окружающих. Мы можем лишь подозревать или воображать. Эти объяснения обычно лишь усиливают наши эмоции – гнев, разочарование, досаду, подавленность и т. п., которыми мы упиваемся, и отчаянно жалеем себя. Самое важное то, что мы всегда ищем внешнюю причину. Да, может быть, частично ответственность лежит на нас, но вообще-то нам навредили другие люди и враждебные силы. Подобная реакция глубоко укоренена в «человеческом животном». В древности мы обвинили бы в этом богов или злых духов. Сегодня мы просто называем их другими именами.

Однако на самом деле все не так. Разумеется, на свете существуют люди и неодолимые силы, которые постоянно оказывают на нас воздействие, и вообще не все в мире нам подвластно. Но обычно свернуть с намеченного пути, принять неверное решение, сделать неправильный расчет нас заставляет глубоко укорененная в нас иррациональность, подверженность ума влиянию эмоций. Мы не в состоянии увидеть это. По сути, это наше «слепое пятно». Отличный пример такого «слепого пятна» – финансовый кризис 2008 г., поистине свод всевозможных разновидностей человеческой иррациональности.

После кризиса в прессе преобладали следующие его объяснения: 1) торговый дисбаланс и другие аналогичные факторы привели к тому, что в начале 2000-х многие брали дешевые кредиты, а это, в свою очередь, привело к избыточному использованию кредитов для биржевой игры; 2) невозможно было точно оценить сложные деривативы, торговля которыми велась так активно, что никто не мог правильно взвесить прибыли и убытки; 3) изворотливая и коррумпированная клика инсайдеров имела возможность манипулировать системой ради быстрого получения выгоды; 4) жадные заимодавцы навязывали ни о чем не подозревающим домовладельцам субстандартные кредиты[6 - Кредиты на невыгодных условиях, которые обычно выделяются клиентам с плохой кредитной историей.]; 5) власти слишком сильно регулировали финансовый рынок; 6) власти осуществляли слишком слабый надзор за финансовым рынком; 7) компьютерные модели и системы трейдинга вышли из-под контроля и пошли вразнос.

Все эти объяснения – вопиющее отрицание объективной реальности. Накануне кризиса 2008 г. миллионы людей ежедневно принимали решения, инвестировать деньги или не инвестировать. В любой момент транзакций покупатель или продавец могли отказаться от самых рискованных форм инвестирования, но не отказывались. Многие уже тогда предупреждали: финансовый пузырь вот-вот лопнет. Всего несколькими годами ранее крах гигантского хедж-фонда Long-Term Capital Management наглядно показал, как может произойти (и произойдет) кризис более серьезных масштабов. Обладай люди не столь короткой памятью, они могли бы припомнить историю биржевого коллапса 1987 г., а если бы они читали книги по истории, то знали бы о пузыре, который вздулся на фондовой бирже в 1929 г. и в том же году лопнул. Почти каждый потенциальный домовладелец в состоянии понять риск ипотеки, предоставляемой без требования задатка, и займов, проценты по которым стремительно растут.

Вышеприведенный анализ причин полностью игнорирует изначальную иррациональность, двигавшую поступками миллионов покупателей и продавцов на разных ступеньках финансовой лестницы. Все они поддались искушению легкой прибыли. В результате даже самые сведущие инвесторы стали заложниками эмоций. Всевозможные исследования и эксперты привлекались, чтобы подтвердить идеи, в которые людям и без того хотелось верить (вроде пресловутых «в этот раз все будет не так, как всегда» или «цены на недвижимость никогда не снижаются»). Волна безудержного оптимизма охватила огромное количество людей. А за этим последовала паника, крах, неприятное столкновение с реальностью. Можно было честно признать: просто всех и каждого захватила оргия финансовых спекуляций, заставившая даже умных людей вести себя как идиоты. Но все стали кивать на некие сторонние силы, лишь бы отвлечь внимание от истинного источника массового безумия. И это касается не только финансового кризиса 2008 г. Такого же рода объяснения выдвигались после кризисов 1987 и 1929 гг., после английской «железнодорожной лихорадки» 1840-х[7 - Резкий рост курса акций железнодорожных компаний (и рост их популярности среди инвесторов), вызванный бурным развитием железнодорожного сообщения в Великобритании 1840-х гг. Многие из созданных компаний разорились, что привело к обвалу рынка.], после краха «Компании Южных морей» в 1720-е гг. (тоже в Англии)[8 - «Компания Южных морей» – знаменитая финансовая пирамида, организаторы которой обещали вкладчикам «исключительное право на торговлю с испанской частью Южной Америки». Подробнее см. в главе 6.]. Говорили о реформировании финансовой системы; принимались законы, призванные ограничить спекуляции. Ничего не сработало.

Финансовые пузыри возникают из-за того, что они эмоционально притягательны для людей – до такой степени, что подавляется присущая любому человеку способность рационально мыслить. Они стимулируют нашу природную склонность к жадности, к легким деньгам, к мгновенным результатам. Трудно наблюдать, как другие гребут деньги лопатой, и не попробовать самим. На всей планете нет регулирующего органа, который мог бы управлять человеческой природой. А поскольку истинный источник проблемы для нас незрим, финансовые пузыри и кризисы возникают и будут возникать до тех пор, пока на свете существуют простофили и люди, не читающие книжек по истории. Постоянное повторение таких событий зеркально отражает повторение в нашей жизни одних и тех же проблем и ошибок и формирует негативные паттерны. Трудно учиться на своих ошибках, если не смотреть внутрь себя, на истинные причины этих ошибок.

Вот что следует понять. Первый шаг к тому, чтобы стать человеком рациональным, – это осознать свою изначальную иррациональность. Есть два фактора, которые делают эту задачу более приемлемой для нашего самолюбия: 1) никто – даже мудрейшие среди нас – не застрахован от неотразимого воздействия эмоций на наш ум; 2) до некоторой степени иррациональность – функция нашего мозга, она вписана в нашу природу вследствие способа, которым мы обрабатываем эмоции. Иррациональность почти не поддается контролю. Чтобы понять это, рассмотрим эволюцию эмоций как таковых.

Много миллионов лет живые существа, чтобы выжить, полагались на тонко настроенные инстинкты. Рептилия могла в долю секунды почуять рядом опасность и мгновенно отреагировать на нее, удрав из опасного места. Между побуждением и действием не было зазора. А затем у некоторых животных это ощущение стало постепенно превращаться в нечто более масштабное и длительное – в чувство страха. Поначалу этот страх являл собой возбуждение, вызванное повышенным выделением в организме некоторых химических веществ, что предупреждало животное о возможной угрозе. Такое возбуждение и сосредотачиваемое на нем внимание привело к тому, что животное научилось откликаться на опасность несколькими разными способами, а не одним. Оно получило возможность чутче воспринимать среду и обучаться. А это означало повышение шансов на выживание, ведь теперь вариантов действий стало больше. Ощущение страха длилось всего несколько секунд или даже меньше, поскольку быстрота реакции решала все.

У общественных животных это возбуждение и сопутствующие ему ощущения постепенно начали играть более важную роль: они стали одной из главных форм коммуникации. Злобное верещание или взъерошенная шерсть могут выражать злость, отпугивать врага или сигнализировать об опасности; некоторые позы или запахи демонстрируют сексуальное влечение и готовность к совокуплению; другие позы и движения показывают, что животное хочет поиграть; определенные звуки, издаваемые детенышем, дают матери понять, что отпрыск сильно встревожен и требует, чтобы мать срочно вернулась к нему. Когда-то ничего этого не было. У приматов поведение стало еще более сложным. Исследования показали, что шимпанзе помимо прочих эмоций способны ощущать зависть и жажду мести. Эволюция длилась сотни миллионов лет. Гораздо позже у животных и человека появились познавательные способности. Кульминацией этого развития стало «изобретение» языка и абстрактное мышление.

Как подтверждают многие нейробиологи, в результате эволюции мозг высших млекопитающих стал состоять из трех частей. Древнейшая из них – «рептильный мозг» – часть мозга, отвечающая за автоматические реакции, которыми регулируются базовые функции организма. Это инстинктивная часть мозга. Над ней располагается «мозг млекопитающих», или лимбическая система: он отвечает за ощущения, чувства, эмоции. Над ней в ходе эволюции появился неокортекс («новая кора»), регулирующий когнитивные функции, а у человека еще и речь.

Эмоции возникают как физическое возбуждение, призванное привлечь наше внимание и заставить заметить нечто в окружающей нас среде. Они зарождаются как химические реакции и как ощущения, которые мы затем должны перевести в слова, пытаясь понять, с чем мы имеем дело. Но, поскольку эмоции обрабатываются не в той части мозга, которая заведует речью и мышлением, перевод часто неточен. К примеру, мы чувствуем, что сердимся на человека по имени Х, но истинным источником этого чувства может служить зависть: мы подсознательно ощущаем себя «ниже» X и хотим получить то, что есть у него. Но испытывать зависть «нехорошо», поэтому мы часто переводим ее в нечто более удобоваримое для нашего самолюбия – злость, неприязнь, обиду. Или, скажем, в некий момент мы ощущаем досаду, разочарование, нетерпение, такое уж у нас настроение. В недобрый час нам подворачивается под руку некий Y, и мы выплескиваем все на него, даже не сознавая, что наш гнев вызван совсем другим настроением и совершенно несоразмерен действиям Y. Еще пример: мы всерьез рассердились на некую Z. На самом деле этот гнев давно сидит внутри нас, и его причина – кто-то из прошлого, некогда глубоко нас обидевший (возможно, один из родителей). Мы направляем свою злость на Z, потому что она напоминает нам об этом человеке из прошлого.

Иными словами, на сознательном уровне у нас нет доступа к первопричине наших эмоций и порождаемым ими настроениям. Мы можем лишь чувствовать эмоцию и пытаться интерпретировать ее, переводя в слова. Но чаще всего мы понимаем ее неправильно. Мы охотно цепляемся за слишком простые интерпретации, которые зато нас устраивают. Или же так и остаемся в недоумении. К примеру, мы зачастую не знаем, отчего ощущаем подавленность. Эта бессознательная сторона эмоций означает еще и то, что нам очень трудно извлекать из них уроки, останавливать или предотвращать компульсивное поведение. Так, дети, которым кажется, что родители уделяют им недостаточно внимания, в дальнейшей жизни будут склонны воспроизводить паттерны «заброшенности» и «оставленности», сами не понимая причины (см. раздел «Триггерные точки из раннего детства»).

Коммуникативная функция эмоций, один из важнейших факторов для общественных животных, также вызывает у нас некоторые сложности. Мы даем понять человеку, что злимся на него, хотя на самом деле это не злость или же злость, но направленная не на этого человека, – но он-то этого не понимает и реагирует именно как жертва личных нападок, что порождает дальнейший поток неверных интерпретаций.

Причины развития эмоций иные, чем у когнитивных функций. Собственно говоря, эти две формы взаимоотношений с миром не образуют в нашем мозгу единого целого без швов и стыков. Животные не обременены необходимостью переводить физические ощущения на абстрактный язык, поэтому эмоции у них работают очень гладко, как им и положено. Для нас же разрыв между эмоциями и когнитивными функциями – источник постоянных внутренних трений, из-за которых наше второе, «эмоциональное эго» действует помимо нашей сознательной воли. Животные ощущают страх лишь мимолетно, после чего он исчезает без следа. Мы же пережевываем свои страхи, усиливаем их и заставляем длиться еще долгое время после того, как опасность миновала. Порой это доходит до того, что мы начинаем ощущать постоянную тревогу.

Соблазнительно думать, что благодаря научному и техническому прогрессу мы все же сумели приручить это «эмоциональное эго». В конце концов, с виду мы не так склонны к насилию, выплескам бурных страстей и суевериям, как наши предки. Но это иллюзия. Прогресс и новые технологии отнюдь не изменили «схему подключения» нашего мозга: они лишь изменили формы наших эмоций и сопутствующий им тип иррациональности. К примеру, новые формы медиа лишь усилили древнюю способность политиков и им подобных играть на наших эмоциях, дав им в руки более тонкие и изощренные инструменты. Рекламщики бомбардируют нас высокоэффективными сообщениями, действующими на подсознание. Мы постоянно торчим в соцсетях, что делает нас жертвами новых форм вирусного эмоционального воздействия. Эти медиа отнюдь не созданы для спокойных размышлений. Из-за их постоянного присутствия в нашей жизни у нас остается все меньше ментального пространства, куда можно отступить и задуматься. Нас осаждают эмоции и бессмысленные бури страстей – не хуже, чем афинян в народном собрании. Потому что человеческая природа не изменилась.

Разумеется, сами слова рациональный (разумный) и иррациональный (нерациональный, неразумный) могут нести в себе довольно много смыслов. Люди всегда навешивают на тех, кто с ними не согласен, ярлык «неразумных» или «иррациональных». Нам требуется простое определение, чтобы применять его как наиболее точное мерило разницы между «рациональным» и «иррациональным». Будем использовать следующий критерий. Мы постоянно испытываем эмоции, и они все время заражают наше мышление, склоняя нас к мыслям, которые нам приятны и тешат самолюбие. Для нас попросту невозможно полностью исключить свои склонности и чувства из того, что мы думаем. Люди рациональные знают об этом и умеют с помощью самоанализа и целенаправленных усилий хотя бы отчасти «вычесть» эмоции из своего мышления, тем самым противодействуя их влиянию. А вот люди иррациональные об этом не знают. Они очертя голову кидаются действовать, не потрудившись взвесить возможные последствия и осложнения.

Разницу можно заметить как в решениях и действиях людей, так и в результатах этих действий. Люди рациональные постоянно демонстрируют, что они в состоянии завершить тот или иной проект, достичь своих целей, эффективно работать в составе команды, создавать что-то долговечное. А иррациональные люди следуют негативным паттернам: повторяют одни и те же ошибки, повсюду тащат за собой шлейф ненужных конфликтов, лелеют несбыточные мечты и прожекты, вечно злятся и жаждут перемен, но эта жажда так и не воплощается в конкретное действие. Они эмоциональны, склонны к спонтанным реакциям и сами этого не сознают. Конечно, каждый порой поступает иррационально, ведь есть обстоятельства, которые от нас не зависят. И даже самые эмоциональные личности могут случайно натолкнуться на великолепную идею или ненадолго преуспеть благодаря собственной храбрости. Поэтому, прежде чем определять, рационален данный человек или нет, за ним следует достаточно долго наблюдать. Способен ли этот человек постоянно добиваться успеха, может ли он придумать не одну, а несколько хороших стратегий? Умеет ли он приспосабливаться к меняющейся обстановке, учиться на своих ошибках?

Разница между рациональным и иррациональным человеком хорошо видна в определенных ситуациях, когда нужно просчитывать долгосрочные последствия и видеть главное. К примеру, когда в ходе бракоразводного процесса речь заходит о том, с кем из родителей останется ребенок, люди рациональные умеют отрешиться от своих обид и предвзятости и разумно определить, какой вариант будет лучше для ребенка с точки зрения долгосрочной перспективы. Иррациональные люди, для которых главное – насолить супруге/супругу, будут, пусть и неосознанно, руководствоваться в своих решениях обидой и чувством мести. Поэтому битва между супругами затягивается, а ребенок получает серьезную эмоциональную травму.

Когда речь идет о найме помощника или выборе делового партнера, люди рациональные используют в качестве мерила компетентность, спрашивая себя: годится ли этот человек для такой работы? А иррациональная личность легко подпадет под обаяние тех, кто умеет нравиться окружающим, знает, как пользоваться нашей неуверенностью, или же тех, кто с виду не представляет угрозы и не создает трудностей, – и наймет их, даже не осознавая, чем при этом руководствуется. Это породит ошибки, промахи, неэффективную работу, и во всем этом человек иррациональный станет обвинять не себя, а других. Когда речь идет о решениях, касающихся карьеры, рациональный человек стремится занять место, которое отвечает его долгосрочным целям. А иррациональный будет принимать решение, исходя в первую очередь из того, сколько денег он немедленно заработает, чего он в жизни заслуживает (иногда ему кажется, что совсем немногого), часто ли он сможет отлынивать от работы или сколько внимания окружающих он будет получать, заняв эту должность. Кончается это обычно карьерным тупиком.

В любом случае разницу между рациональностью и иррациональностью определяет именно степень осознанности. Рациональные люди с готовностью признают, что склонны к неразумным поступкам и что должны проявлять бдительность по отношению к таким склонностям. А вот иррациональные люди, если указать им, что их решения продиктованы эмоциями, реагируют крайне эмоционально. Они не способны к самоанализу, не учатся на своих ошибках. Собственные промахи заставляют их занимать все более прочные оборонительные позиции.

Важно понимать, что рациональность – не просто средство преодоления эмоций. Перикл, например, очень ценил смелые и авантюрные поступки. Он поистине обожал дух Афины и даруемое им вдохновение. Он хотел, чтобы афиняне любили свой город и с пониманием относились к своим согражданам. Идеалом для него было состояние уравновешенности – ясного понимания, почему мы чувствуем то, что чувствуем, и осознания собственных порывов, позволяющего нам мыслить, не подвергаясь тайному воздействию эмоций. Перикл хотел, чтобы энергия, порождаемая нашими импульсами и эмоциями, служила нашему «мыслящему “я”». Так он представлял себе рациональность. Это и наш идеал.

К счастью, путь к рациональности не так уж сложен. Нужно просто понять, о чем речь, и пройти определенный трехступенчатый процесс. Вначале нам нужно осознать так называемую иррациональность низшего уровня. Это производная наших повседневных настроений и чувств, существующая ниже уровня сознания. Строя планы или принимая решения, мы не осознаем, насколько сильно эти настроения и чувства искажают наш мыслительный процесс. Они создают в нашем мышлении отчетливые предвзятые мнения, настолько глубоко укорененные в человеке, что их зримые следы можно найти во всех культурах и цивилизациях всех времен. Эти предвзятые мнения, искажающие реальность, ведут к постоянным ошибкам и неэффективным решениям, отравляющим нам жизнь. Научившись вычленять эти предвзятые мнения, мы можем начать противодействовать их влиянию.

Далее следует понять природу так называемой иррациональности высшего уровня. Она возникает, когда воспламеняются наши эмоции, как правило, под давлением внешнего фактора. Когда мы думаем о собственном гневе, возбуждении, обиде или подозрении, эмоция усиливается, переходя в «реактивное состояние»: все, что мы видим и слышим, воспринимается сквозь призму соответствующей эмоции. Мы становимся более восприимчивыми и более склонными к новым эмоциональным реакциям. Нетерпение и обида могут перерасти в гнев и глубокое недоверие. Именно реактивные состояния такого рода ведут к насилию, к маниакальной одержимости, к неуправляемой алчности, к желанию контролировать других. Данная форма иррациональности – источник многих острых проблем: кризисов, конфликтов, катастрофических решений. Поняв, как функционирует иррациональность этого типа, мы сможем распознавать моменты, когда мы впадаем в реактивные состояния, и вовремя выходить из них, пока не натворили того, в чем будем потом раскаиваться.

И наконец, нам надо применять определенные стратегии и упражнения, которые укрепят мыслящую часть нашего мозга и наделят его большей силой в вечной борьбе с нашими же эмоциями.

Далее описаны три шага, которые помогут вам начать путь к рациональности. Будет разумно включить все три в ваше практическое исследование человеческой природы.

Шаг первый. Знакомьтесь: предвзятость

Эмоции постоянно влияют на наши мыслительные процессы и на принимаемые нами решения, функционируя ниже уровня сознания. Наиболее распространенная эмоция – желание получать удовольствие и избегать боли. Наши мысли практически неизбежно вертятся вокруг этого желания: мы прямо-таки шарахаемся от рассмотрения идей, которые для нас неприятны или болезненны. Мы воображаем, будто ищем правду или проявляем реалистичное отношение к жизни, но на самом деле упорно цепляемся за мысли и идеи, которые избавляют нас от напряжения и тешат наше самолюбие, позволяя почувствовать превосходство над другими. Этот принцип удовольствия в мышлении – источник всех наших ментальных предвзятостей. И если вы полагаете, будто почему-либо обладаете иммунитетом к какой-то из нижеперечисленных предвзятостей, то это лишь пример проявления того самого принципа удовольствия. Лучше стараться отыскивать эти проявления, наблюдать, как этот принцип постоянно действует внутри вас, а кроме того, учиться распознавать подобную иррациональность в окружающих.

Предвзятость подтверждения

Я всегда рассматриваю факты и доказательства и принимаю решения посредством более или менее рационального мыслительного процесса.

Чтобы удержать в сознании нравящуюся нам идею и убедить себя в том, что пришли к ней рациональным путем, мы пускаемся на поиски доказательств, которые подкрепляли бы нашу точку зрения. Что может быть объективнее, что может быть научнее? Однако из-за принципа удовольствия и его влияния на нас мы ухитряемся найти доказательства, подтверждающие то, во что мы хотим верить. Это и называется предвзятостью подтверждения.

Мы можем наблюдать ее практические проявления, следя за тем, как воплощаются в жизнь планы людей – особенно те, ставки в которых высоки. Любой план разрабатывается ради достижения позитивной цели, к которой мы стремимся. Если бы люди рассматривали возможные позитивные и негативные последствия своих действий с равной степенью объективности, им было бы трудно предпринимать что бы то ни было. Сами того не сознавая, люди неизбежно хватаются за ту информацию, которая подтверждала бы желаемые позитивные результаты, радужный сценарий. Тот же механизм работает, когда люди якобы просят у других совета. Это проклятие многих профессиональных консультантов. В конечном счете люди просто хотят услышать, как их идеи и предпочтения подтверждаются экспертным мнением. Они будут непременно трактовать сказанное в свете того, что им хочется услышать, и, если ваши рекомендации идут вразрез с их желаниями, они отыщут способ отмахнуться от вашего мнения, от вашего так называемого квалифицированного совета. Чем влиятельнее человек, тем больше он подвержен такой форме предвзятости подтверждения.

Изучая проявления предвзятости подтверждения в окружающем мире, обращайте внимание на теории, которые слишком хороши, чтобы быть правдой. Чтобы их подтвердить, в ход пускаются всевозможные исследования и статистика: коль скоро вы убеждены в справедливости ваших доводов, такие данные нетрудно отыскать. В интернете можно найти любые «исследования», подтверждающие правоту обеих сторон в споре. В целом не следует признавать верность чьих-либо идей лишь потому, что их авторы представили вам «доказательства». Постарайтесь самостоятельно и по возможности трезво рассмотреть эти свидетельства, подходя к ним как можно более скептически. Вашим первым побуждением всегда должно быть желание найти доказательства, опровергающие самые заветные убеждения – как ваши, так и чужие. Это и есть истинная наука.

Предвзятость убеждения

Я так верю в эту идею… Значит, она наверняка справедлива.

Мы неосознанно, но упорно цепляемся за симпатичную нам идею, но в глубине души порой сомневаемся в ее справедливости, поэтому пускаемся на дополнительные ухищрения, чтобы убедить себя самих: твердо и безоговорочно поверить в эту идею, во всеуслышание противореча всякому, кто посмеет усомниться в ее справедливости. «Как может наша идея быть неверной, если она заставляет нас так рьяно выступать в ее защиту?» – говорим мы себе. Яснее всего этот вид предвзятости проявляется в нашем отношении к лидерам. Пламенные слова и картинные жесты, цветистые сравнения и занимательные истории, сопровождающие их речи, плюс бездна уверенности – все это заставляет нас думать, что они со всей возможной тщательностью обдумали свою идею: ведь они говорят с такой убежденностью. А вот те, кто останавливается на нюансах, чьи интонации отражают внутренние колебания, – те якобы слабы и не уверены в себе. «Вероятно, они лгут», – думаем мы. Именно такого рода предвзятость делает нас уязвимыми к чарам торговых агентов и демагогов, демонстрирующих убежденность, чтобы уговаривать и обманывать. Они знают, что люди жадны до развлечений, и поэтому маскируют свою полуправду всяческими театральными эффектами.

Предвзятость видимости