Закон забвения

Ричард Нэйлер – секретарь Тайного совета.

Кэтрин Уолли – жена Эдварда Уолли.

Фрэнсис Гофф – жена Уильяма Гоффа, дочь Эдварда Уолли.

Фрэнки, Бетти, Нэн, Джудит, Ричард – дети Уильяма Гоффа.

Преподобный Уильям Хук – зять Эдварда Уолли.

Джейн Хук – жена Уильяма Хука, сестра Эдварда Уолли.

Полковник Фрэнсис Хэкер – начальник стражи, надзиравшей за королем Карлом I.

Изабелла Хэкер – жена полковника Хэкера.

Сэр Эдвард Хайд (позднее граф Кларендон) – лорд-канцлер.

Сэр Уильям Морис – государственный секретарь.

Сэр Артур Эннесли, сэр Энтони Эшли-Купер – члены Тайного совета.

Барбара Палмер (позднее леди Каслмейн) – любовница Карла II.

Сэмюел Нокс – секретарь Нэйлера.

Герцог Йоркский – младший брат короля Карла II.

Сэмюел Уилсон – купец.

В Европе

Сэр Джордж Даунинг – посол его величества в Гааге.

Сэр Джон Баркстед, Джон Диксвелл, полковник Джон Оки, Майлз Корбет, Эдмунд Ладлоу – подписанты смертного приговора королю.

Джеймс Фиц-Эдмонд Коттер, Майлз Кроули, Джон Риэрден – ирландские офицеры-роялисты.

Сэр Джон Лайл – законник, организатор суда над королем Карлом I.

В годы Гражданской войны

Оливер Кромвель – кузен Эдварда Уолли.

Генри Айртон – зять Кромвеля.

Генерал Фэрфакс – командующий войсками Парламента.

Корнет Джордж Джойс – офицер, арестовавший короля.

Джон Бредшоу – председатель суда над Карлом I.

Джон Кук – обвинитель на суде над Карлом I.

Томас Харрисон – подписант смертного приговора королю.

Часть I. След. 1660 г.

Глава 1

Если бы летом 1660 года вам вздумалось совершить четырехмильную прогулку из Бостона до Кембриджа, что в Массачусетсе, первым встретившимся вам после переправы через реку Чарльз домом был бы дом Гукинов. Располагался он близ дороги на южной окраине небольшого городка, сразу за ручьем, на полпути через заболоченный луг между рекой и Гарвардским колледжем. Последний представлял собой солидное двухэтажное здание из бревен, обнесенное изгородью, с чердаком под крутой крышей, откуда открывался отличный вид на реку Чарльз. В том году колония строила первый мост через эту реку. Толстые деревянные сваи забивали в илистое дно поблизости от пристани, к которой причаливал паром. Шум от ударов кувалд, визг пил, крики рабочих разносились в сонном летнем воздухе, долетая до дома Гукинов.

В тот особый день, в пятницу, 27 июля, парадная дверь была распахнута, а к столбу ворот прибита табличка с надписью детской рукой: «Добро пожаловать домой». Проходивший мимо студент сообщил, что утром между Бостоном и Чарльзтауном встал на якорь корабль из Лондона «Благоразумная Мэри». Предполагалось, что среди его пассажиров должен находиться мистер Дэниел Гукин, хозяин дома, вернувшийся в Америку после двухлетнего отсутствия.

Полы в доме, и прежде почти безупречно чистые, мигом подмели и вымыли, детей оттерли мочалкой и облачили в лучшие воскресные костюмы. С послеобеденного часа все пятеро ждали вместе с миссис Гукин в гостиной: двадцатилетняя Мэри, названная в честь матери; Элизабет восемнадцати лет и три их младших брата: десятилетний Дэниел, восьмилетний Сэмюел и Натаниэль. Последнему было четыре года, отца он не помнил и беспокойно ерзал в кресле.

Миссис Гукин знала, что угнетает его перспектива встречи, а не необходимость оставаться в четырех стенах. Усадив сынишку на колени, она гладила его по голове и рассказывала про человека, которому предстояло вскоре войти в дверь: о его доброте и милосердии, о важной работе для правительства в Лондоне, куда его вызвал сам лорд-протектор.

– Он тебя любит, Нат, и Бог сделает так, что и ты его полюбишь.

– А кто такой лорд-прозектор?

– Протектор, дитя. Он был правителем Англии и Америки.

– Как король?

– Да, как король, только лучше, потому что его выбрал Парламент. Но теперь протектор умер. Вот почему твой отец возвращается домой.

Мэри сбегала наверх и вернулась через минуту с докладом, что паром по-прежнему причален у противоположного берега, а на дороге никого не видно.

С этой минуты дети по очереди взбирались каждые четверть часа на чердак в дозор и всякий раз возвращались с одним и тем же ответом. В голову миссис Гукин стало закрадываться ужасное подозрение, что супруг ее, видимо, так и не приехал. Или что прибыл не его корабль, или что корабль-то прибыл, но мужа на борту нет. Быть может, он вовсе не отплывал из Лондона или какое-то несчастье приключилось с ним по пути. Завернутое в саван тело, короткая молитва, и труп с привязанным к шее грузом вниз головой съезжает по доске в волны. Такая картина пронеслась перед ее мысленным взором. Ей дважды приходилось наблюдать это зрелище во время их изначального путешествия из Англии почти двадцать лет тому назад.

– Мальчики, ступайте на улицу и ждите отца там.

Нат сполз у нее с колен, и все трое мальчишек метнулись к двери, словно вытряхнутые из мешка коты.

– Только костюмчики не испачкайте…

Девушки остались на месте. Мэри, очень походившая на мать по части здравого смысла и привыкшая за два года исполнять роль мужчины в управлении домом, сказала:

– Я уверена, мама, что нет необходимости переживать. Господь его не оставит.

– Но вот уже часов семь, как пришел корабль, а от Бостона всего час пути, – выпалила Элизабет, более смазливая, чем старшая сестра, и постоянно сетовавшая на рутину хозяйственных дел.

– Не критикуй отца, – сказала миссис Гукин. – Если он задерживается, значит имеет на то веские причины.

Несколько минут спустя с улицы раздался голос Дэниела:

– Кто-то едет!