Астронавт Джонс. Время для звезд (сборник)

Они были в Г-112, кубрике на восемь человек, и Сэм показывал Максу, как пользоваться наборным замком единственного свободного шкафчика, когда раздался сигнал, разнесенный громкоговорителями. У Макса на мгновение закружилась голова и появилось ощущение, словно его вес пульсирует. Затем все это прекратилось.

– Они малость задержались с синхронизацией поля – или у этого ведра с болтами плохо сбалансирован фазер. – Он хлопнул Макса по спине. – Мы сделали это, парень.

Они были в космосе.

Д-009 был еще на одну палубу ниже и на другой стороне; они оставили там вещи Сэма и пошли искать, где на этом корабле едят. Сэм остановил проходившего мимо помощника инженера.

– Эй, друг, мы тут в первый раз. Где у вас кают-компания для команды?

– На этой палубе, градусов восемьдесят по часовой стрелке и малость внутрь. – Он оглядел их. – В первый раз, говоришь? Что ж, скоро все сами увидите.

– Что, так плохо?

– И еще хуже. Дурдом в квадрате. Не будь у меня жены, остался бы дома. – И он зашагал дальше.

Сэм сказал:

– Не обращай внимания, парень. На каждом корабле старожилы рекламируют его как худший из сумасшедших домов во всем космосе. Предмет гордости.

Однако следующее их столкновение с местным бытом, похоже, подтвердило мрачное предсказание: оказалось, что раздаточное окно кают-компании закрылось в полдень, со стартом корабля; Макс уже скорбно смирился с тем, что придется затянуть пояс до ужина. Однако Сэм вошел в камбуз и через некоторое время появился оттуда с двумя наполненными подносами. Они отыскали свободные места и сели.

– Как это у тебя получилось?

– Любой повар тебя накормит, если ты только дашь ему возможность сперва объяснить тебе, какая ты есть гнида и почему ему, вообще говоря, не стоило бы этого делать.

Еда была приличная – настоящие говяжьи отбивные, овощи, ржаной хлеб, пудинг и кофе. Макс быстро смел все со своих тарелок и стал размышлять, не рискнуть ли ему попросить добавки, однако решил, что не стоит. Разговор за столом шел о том о сем: только один раз появилась опасность, что выявится неопытность Макса, это когда какой-то вычислитель напрямую спросил его про последний совершенный им рейс.

Опасность отвел Сэм.

– Имперская разведка, – коротко ответил он. – Мы оба пока еще под колпаком.

Вычислитель понимающе ухмыльнулся.

– И в какой же тюрьме вы сидели? Совет империи уже много лет не посылал секретных разведывательных экспедиций.

– А эта была такой секретной, что они даже тебе позабыли о ней сообщить. Ты напиши им письмо и хорошенько их за это взгрей. – Сэм встал из-за стола. – Макс, ты уже закончил?

По пути в офис казначея Макс с беспокойством размышлял о своих возможных будущих обязанностях, перебирая в уме те навыки и опыт, которыми он, если верить трудовой книжке, должен был обладать. Беспокойство его оказалось совершенно напрасным. Мистер Койпер с великолепным пренебрежением ко всей этой писанине назначил его скотником.

«Асгард» был комбинированным кораблем – одновременно пассажирский лайнер и транспортник. На его борту был племенной херефордский скот – два быка и две дюжины коров, а также богатейший ассортимент прочих животных, в которых по экономическим или экологическим причинам нуждались колонии, в том числе свиньи, куры, овцы, пара ангорских коз и семейство лам. Насаждать предпочтительно земную фауну на других планетах – это противоречило имперской политике; от колонистов ожидалось, что они будут строить экономику, опираясь на эндогенную фауну и флору; однако некоторые животные столь долго разводились людьми для своих нужд, что заменить их экзотическими тварями было нелегко. На Гамме Льва VI (б), Новом Марсе, ящерообразные, называвшиеся на местном лексиконе «тупомордами», или, короче, «тупами», могли заменить и действительно заменяли першеронов в качестве тяглового скота, обеспечивая при этом более высокую эффективность и экономичность. Но людям они не нравились. С ними никогда не было привычного взаимного доверия, которое возникает между лошадьми и людьми; если только какая-нибудь ветвь этих ящеров не разовьет хоть в некоторой степени способность к взаимопониманию с человеком (что казалось маловероятным), они обречены со временем на вымирание и замену лошадьми. И все это – за смертный грех неумения заключить прочный союз с наиболее хищным, нетерпимым, смертельно опасным и процветающим зверем в исследованной части Вселенной – с человеком.

Еще была клетка с английскими воробьями: Макс так никогда и не выяснил, на какой планете потребовались эти маленькие шумные мусорщики; не был он знаком и со сложным математическим анализом, на основании которого делались заключения по таким поводам. Он просто кормил их и старался поддерживать чистоту в их клетке.

На «Асгарде» были и коты, однако большинство из них были свободными гражданами и равноправными членами экипажа; в их обязанностях было не давать сильно расплодиться мышам и крысам, отправившимся в космос вместе с представителями человечества. Одной из обязанностей Макса было менять ящики с песком на всех палубах и относить перепачканные в окислитель на обработку. Были и домашние коты, принадлежавшие пассажирам, несчастные пленники, заключенные в клетках, неподалеку от стойл скота. Здесь же проживали и собаки пассажиров; собакам не разрешалось бегать на свободе.

Максу очень хотелось поглядеть на Землю: как сжимается ее шарик в черной, бездонной пустоте, однако такая привилегия предоставлялась исключительно пассажирам. То краткое время, когда это было возможно, он провел, таская в охапке свеженакошенную тимофеевку с гидропонной плантации очистки воздуха в стойла и чистя вышеуказанные стойла. К работе этой он отнесся безразлично – и без ненависти, и без любви; по случайности ему поручили как раз такую работу, которую он понимал.

Непосредственным его начальником был главный стюард корабля, мистер Джордано. Мистер Джи разделял управление хозяйством корабля с мистером Дюпоном, главным пассажирским стюардом; их царства граничили по палубе «В». Таким образом, мистеру Дюпону принадлежали пассажирские помещения, каюты офицеров, офисы, центры управления и связи, в то время как Джордано отвечал за все, что ниже (то есть ближе к корме), не считая инженерного оборудования, – за кубрики команды, камбуз и кают-компанию, кладовые, стойла и клетки, гидропонную палубу и грузовые трюмы. Оба они подчинялись казначею, который, в свою очередь, был ответствен перед первым помощником.

Организация службы на космических кораблях что-то взяла от организации военных кораблей, что-то – от организации старинных океанских лайнеров, плюс накладывались конкретные условия межзвездных путешествий. Первый помощник был хозяином корабля; капитан, если у него хватало мозгов, не вмешивался в его дела. Он, капитан, хоть и был по закону монархом этого миниатюрного царства, глядел наружу; первый помощник глядел внутрь. Пока все шло хорошо, капитан занимался исключительно центром управления и астронавигацией; всем остальным заправлял первый помощник. Даже астронавигаторы, связисты, вычислители и картографы подчинялись первому помощнику, хотя, когда они были на вахте, он практически не имел к ним никакого отношения, так как работали они в «беспокойной норе» под руководством капитана.

Старший механик также был под первым помощником, однако он был почти самостоятельным сатрапом. На подтянутом, хорошо дисциплинированном корабле он поддерживал свою латифундию в таком порядке, что у первого помощника не возникало необходимости о ней беспокоиться. Старший механик отвечал не только за силовую установку и импеллеры Хорста – Конрада, но и за все вспомогательное инженерное оборудование, где бы оно ни стояло, – например, за насосы и вентиляторы гидропонных установок, несмотря на то что непосредственно агрикультурой заведовал казначей через главного стюарда корабля.

Такова была обычная организация грузо-пассажирских звездных кораблей, одним из которых и был «Асгард». Она не совпадала с организацией боевых кораблей и столь же принципиально отличалась от организации угрюмых транспортов, которые доставляли в развивающиеся колонии нищих и осужденных, – на таких кораблях департамент казначея обычно ограничивался одним-двумя клерками, а всю работу выполняли пассажиры, они готовили пищу, прибирали, нагружали, разгружали – в общем, делали все. Но «Асгард» имел на борту платных пассажиров; состояние некоторых из них измерялось в мегабаках. Они хотели иметь обслуживание, как в пятизвездочном отеле, даже находясь в космосе на расстоянии многих световых лет. Из трех основных департаментов «Асгарда» – астронавигационного, технического и хозяйственного – последний значительно превосходил остальные по численности персонала.

Первый помощник может подняться до своего статуса из положения старшего астронавигатора, старшего механика или казначея; однако только при условии, что раньше он был астронавигатором, он может надеяться стать капитаном. Три этих типа офицеров были в своей основе математиками, физиками или бизнес-менеджерами; капитан обязан был иметь математическую подготовку для занятий астронавигацией. Первый помощник Уолтер раньше был казначеем, как это чаще всего и бывает на лайнерах.

«Асгард» был маленьким мирком, крошечной подвижной планетой. На нем имелся свой монарх – капитан, своя абсолютно бесполезная аристократия – пассажиры, свои технические и управляющие классы, свои штабеля лесов и цистерны морей. На нем были экологически сбалансированные флора и фауна, он нес свое собственное миниатюрное солнце, заключенное в недрах силовой установки. Хотя расписание его рейсов предусматривало пребывание в открытом космосе в течение всего нескольких месяцев за рейс, в принципе, он мог находиться там неопределенно долго. Конечно, у шеф-повара может кончиться икра, но недостатка в пище, воздухе, тепле и свете не возникнет никогда.

Макс решил, что ему повезло оказаться под началом мистера Джордано, а не главного клерка Койпера. Мистер Койпер все время присматривал за своими подчиненными, в то время как мистер Джи редко когда вытаскивал свою толстую тушу из кабинета-каюты. Это был веселый и приветливый начальник – если, конечно, все шло к полному его удовлетворению. Мистер Джи считал чрезмерным трудом спуск вниз, к стойлам; когда он пришел к убеждению, что Макс заботливо относится к животным и поддерживает порученный ему участок в чистоте, то бросил проверки и только приказал Максу ежедневно являться к нему с отчетом. Таким образом, у Джордано оставалось больше времени, которое он мог посвятить своему истинному призванию – изготовлению некой разновидности водки на перегонном аппарате, стоявшем в уголке его каюты. Исходное сырье бралось с гидропонных плантаций, которые, что было весьма удобно, также находились в его ведении. Он развернул обширную нелегальную торговлю этим благородным продуктом среди команды. Макс редко открывал свой рот, но уши постоянно держал открытыми. В результате он разобрался, что такая деятельность на кораблях была обычно прерогативой главного стюарда корабля. На нее смотрели сквозь пальцы, если придерживалась она в определенных рамках. На корабле была, естественно, кают-компания, где подавалось вино, а также и бар, но все это только для «скотов» – для рядовых членов экипажа эти заведения были недоступны.

– Как-то я служил на корабле, – сказал Максу Сэм, – где первый прикрыл это хозяйство: расшиб аппарат, послал стюарда мести палубу и вообще устроил скандал. – Он сделал паузу, чтобы затянуться сигарой, подаренной каким-то стюардом, обслуживающим пассажиров; они скрывались от начальства у Макса на скотном дворе, наслаждаясь отдыхом и болтовней. – Но это не сработало.

– Почему?

– А ты сам подумай. Силы должны уравновешивать друг друга, старина. Любой спрос рождает предложение. В этом простом факте все и заключено. Уже через месяц в каждом более-менее укромном уголке корабля стоял аппарат, и команда настолько разболталась, что ни к черту не годилась. Так что капитан имел серьезный разговор с первым, после чего все опять пошло нормальным ходом.

Макс обдумал этот рассказ.

– Сэм? Ты что, был на этом корабле стюардом?

– Как? С чего это ты взял?

– Ну… Ты бывал в космосе и раньше, теперь ты от этого больше не отказываешься. И я подумал – ну вот, ты же мне так и не сказал, к какой гильдии ты принадлежал, и как оказался на мели, и почему тебе пришлось заниматься этими подделками, чтобы снова попасть в космос. Конечно, это все не мое дело…

Обычная Сэмова циничная улыбка сменилась выражением печали.

– Макс, с человеком, решившим, что он поймал судьбу за хвост, может случиться все что угодно. Взять хотя бы то, что произошло с одним моим дружком по фамилии Робертс. Сержант имперского космического десанта, хороший послужной список, полдюжины звездных прыжков, пара боевых наград. Неглупый парень, почитывал книжки для экзамена на младшего офицера. Так вот, он как-то опоздал к старту – попал на Землю первый раз за не знаю сколько времени и малость перестарался, отмечая это дело. Надо было ему, конечно, сразу же явиться с повинной, сняли бы с него лычки и жил бы дальше, не так это и страшно. Беда была в том, что у него еще не кончилась капуста, а к тому времени, как он оказался без гроша и трезвый как стеклышко, было уже поздно. У него не хватило духу явиться, пройти через трибунал и отмотать срок. У каждого человека есть свой предел.

Подумав, Макс спросил:

– Ты хочешь сказать, что служил в космическом десанте?

– Я? Да ты что, конечно нет, я просто рассказал про этого Робертса, чтобы ты видел, что может случиться с тобой, если расслабишься. Поговорим лучше о чем-нибудь более приятном. Парень, что ты собираешься делать дальше?

– В каком смысле?

– Ну что ты собираешься предпринять после этого прыжка?

– А… Думаю, что опять то же самое. Мне нравится в космосе. Постараюсь ни во что такое не ввязываться и постепенно дослужиться до главного стюарда или главного клерка.

Сэм отрицательно потряс головой.

– Думай, сынок, лучше. Как ты это себе представляешь: что случится, когда отзыв о твоей службе на этом корабле придет в гильдию? А копия будет послана в Департамент труда и гильдий?

– Что?!

– Я тебе скажу – что. Может, сначала ничего такого и не произойдет; может, ты сможешь совершить еще один рейс. Но в конце концов все эти бюрократические шестеренки провернутся, они сверят записи и с удивлением увидят, что, в то время как этот корабль держит тебя за опытного помощника стюарда, их картотеки знать не знают никакого Макса Джонса. Наступит такой день, когда после посадки на Землю внизу, у лифта, тебя будет ждать пара придурков с пушками на поясе, чтобы утащить тебя в каталажку.