– Ну-ка, парни, пошли быстро!
– Идем, Алекс! – Томас выключил защитный экран и последовал за полицейским, надеясь, что Алекс сделает то же самое: рекламировать чудесные свойства экранов пока не стоило.
Паназиаты отвели их в ближайший полицейский участок. Джефф шел, благословляя всех, кто попадался навстречу. Когда участок был уже близко, старший полицейский послал младшего вперед, и в дверях их встретил дежурный офицер – видно было, что ему не терпится поглядеть, какой необычный улов доставили его подчиненные.
Кроме нетерпения, он испытывал и некоторую тревогу, потому что знал, какая судьба постигла несчастного лейтенанта, первым обнаружившего этих странных святых людей. Он твердо решил, что не повторит его ошибки и не потеряет лицо.
Джефф подошел к нему, встал в позу и произнес:
– Мир тебе! Повелитель, я должен пожаловаться тебе на твоих слуг. Они помешали нам делать свое святое дело, которое получило благословение его светлости, Десницы императора!
Офицер неуверенно помахал в воздухе своей тростью, что-то сказал подчиненным и снова повернулся к Джеффу:
– Кто ты?
– Слуга великого бога Мота.
Тот же вопрос паназиат задал и Алексу, но Джефф не дал ему ответить.
– Повелитель, – сказал он поспешно, – это очень святой человек, он дал обет молчания. Если ты заставишь его нарушить обет, грех падет на твою голову.
Офицер колебался. В объявлении ясно говорилось, что трогать этих сумасшедших дикарей не следует, но там не было сказано, как же с ними обращаться. Ему очень не хотелось создавать прецедент – те, кто шли на такое, иногда получали повышение, но чаще присоединялись к своим праотцам.
– Пусть соблюдает свой обет. Покажите мне свои карточки.
Джефф изобразил на лице изумление:
– Мы ничтожные слуги великого бога Мота, у нас нет даже имен, зачем нам эти карточки?
– Карточки, быстро!
Стараясь сохранить спокойствие, Джефф грустно сказал:
– Мне жаль тебя, юный повелитель. Я буду молиться за тебя великому Моту. Но сейчас я вынужден просить отвести меня к Деснице императора, и немедленно.
Эту речь он прорепетировал несколько раз и надеялся, что она произведет нужное действие.
– Это невозможно!
– Его высочество уже говорил со мной, он будет говорить со мной еще раз. Десница императора всегда готов встретиться со слугами великого бога Мота.
Офицер взглянул на него, повернулся и вошел в полицейский участок. Томас и Хау остались ждать на улице.
– Как ты думаешь, он в самом деле прикажет отвести нас к наместнику? – шепотом спросил Хау.
– Надеюсь, что нет. Не думаю.
– А что ты будешь делать, если и правда отведет?
– Там будет видно. И вообще заткнись, ты же дал обет молчания.
Через несколько минут офицер снова появился и бросил:
– Вы можете идти.
– Куда? К Деснице императора? – злорадно спросил Джефф.
– Нет, нет! Просто идите! Убирайтесь с моего участка! Джефф отступил на шаг, в последний раз благословил его, и оба «священника» удалились. Уголком глаза Джефф успел заметить, как офицер поднял трость и с силой опустил ее на голову старшего из полицейских, но сделал вид, что ничего не видел.
Они прошли пару кварталов, прежде чем Джефф сказал Хау:
– Ну вот, на некоторое время они от нас отстанут.
– Почему ты так решил? Он на нас зол, как черт.
– Не в этом дело. Нельзя, чтобы он или какой-нибудь другой коп думал, будто может нами командовать, как простыми смертными. Мы не успеем пройти трех кварталов, как весь город будет знать, что я вернулся и что меня не задержали. Так и должно быть впредь.
– Может быть, только мне все равно кажется, что не стоит настраивать против себя полицейских.
– Ты не понимаешь, – с досадой сказал Джефф. – Безопасного способа нет. Только так с ними и можно. Копы – это копы, какого бы цвета они ни были. Они действуют страхом и понимают только страх. Как только до них дойдет, что нас трогать нельзя, что к нам привязываться опасно, они станут разговаривать с нами так же почтительно, как со своим начальством. Вот увидишь.
– Надеюсь, ты прав.
– Так оно и будет. Копы есть копы. Погоди, они еще станут на нас работать. О! Смотри, Алекс, вон еще один идет!
Быстро догонявший их паназиат не стал ни обгонять их, ни останавливать, а перешел на другую сторону улицы и пошел с ними вровень, делая вид, будто никого не замечает.
– Как по-твоему, что у него на уме, Джефф?
– Это наш почетный эскорт. Вот и хорошо, Алекс, теперь ни одна макака к нам и близко не подойдет. Можем спокойно заняться своим делом. Ты, должно быть, хорошо знаешь город? Где, по-твоему, нам следует устроить храм?
– Смотря что нам нужно.
– Этого я сам толком не знаю. – Он остановился и утер пот со лба: мантия оказалась довольно теплой, а под ней был еще спрятан тяжелый пояс с золотом. – Сейчас, когда я здесь, вся эта затея кажется мне довольно глупой. Должно быть, не гожусь я в тайные агенты. Не устроить ли его в Вест-Энде, где живут те, кто побогаче? Мы должны произвести хорошее впечатление.
– Нет, не думаю, Джефф. Сейчас в богатых кварталах живут только два сорта людей.
– Это какие?
– Паназиаты и предатели – торговцы с черного рынка и прочие коллаборационисты.
Томас брезгливо поморщился:
– Должно быть, я отстал от жизни. Знаешь, Алекс, до этой минуты мне и в голову не могло прийти, что американец – любой американец – способен сотрудничать с завоевателями.
– Я бы тоже не поверил, если бы не видел этого своими глазами. Думаю, некоторые люди – с самого рождения шлюхи.
Они присмотрели в центре города заброшенный склад недалеко от реки, в многолюдном и бедном районе. Район и раньше был запущен, но теперь превратился в настоящие трущобы. Три четверти магазинов стояли заколоченные: торговля почти прекратилась. Опустевших складов было множество – этот Томас выбрал потому, что здание имело почти кубическую форму, как их главный храм и навершие посоха. Кроме того, он был отделен от соседних построек с одной стороны переулком, а с другой – пустырем.