Еще через четыре или пять минут тень наползла сверху на Европу, и я понял, что вижу самое выдающееся зрелище в своей жизни – Солнце, Юпитер и четыре самых больших его спутника выстроились в одну линию.
Я шумно выдохнул, только сейчас сообразив, что затаил дыхание.
– Ничего себе! – только и сумел выговорить я.
– Согласен с тобой, Билл, – кивнул отец. – Молли, может, лучше отнесем Пегги в дом? Боюсь, она может простудиться.
– Да, – согласилась Молли. – Я тоже замерзла.
– Пойду схожу к озеру, – сказал я.
Естественно, ожидался самый крупный из всех известных приливов. Хотя озеро было не слишком большим, чтобы в нем существенно поднялась вода, я сделал накануне отметку, надеясь, что сумею измерить уровень прилива.
– Не заблудись в потемках, – крикнул мне вслед отец.
Я промолчал – дурацкое замечание в ответе не нуждается.
Я прошел около четверти мили после конца дороги, когда последовал удар стихии.
Страшный толчок швырнул меня лицом вниз. Я знал, что такое сильные землетрясения в Калифорнии, но с этим они не могли сравниться ни в коей мере. Какое-то время я лежал ничком, вцепившись ногтями в камни и пытаясь удержаться.
Тошнотворные толчки следовали один за другим, и на их фоне раздавался низкий грохот, куда более ужасающий, чем удары грома.
В бок мне ударил катящийся камень. Я поднялся на ноги, сумев устоять. Земля все еще раскачивалась, грохот не умолкал. Я бросился бежать в сторону дома, спотыкаясь словно на шатающихся льдинах и дважды упав по пути.
Фасад дома полностью обвалился, крыша накренилась под неестественным углом.
– Джордж! – заорал я. – Молли! Где вы?
Джордж услышал меня и выпрямился. Он находился по другую сторону дома, и я увидел его над обвалившейся крышей. Отец молчал. Я метнулся к нему.
– Вы целы? – спросил я.
– Помоги вытащить Молли, – выдохнул он.
Позже я узнал, что Джордж вошел в дом с Молли и Пегги, помог извлечь Пег из носилок и отвести девочку в ее комнату, а потом снова вышел на улицу, оставив Молли готовить завтрак. Землетрясение случилось в тот момент, когда отец возвращался из сарая. Но тогда у нас не было времени на разговоры – нам пришлось голыми руками растаскивать каменные блоки, для укладки которых требовались совместные усилия четверых скаутов.
– Молли! Молли! – рыдал Джордж. – Где ты?
Молли лежала на полу рядом с каменным столом, на который рухнула крыша. Мы оттащили остатки крыши, и Джордж перебрался через обломки.
– Молли! Молли, милая!
Она открыла глаза:
– Джордж!
– Ты цела?
– Что случилось?
– Землетрясение. Ты цела? Не ранена?
Молли села и, поморщившись, ответила:
– Похоже, нет… Джордж! Где Пегги? Найди Пегги!
Комната Пегги была нетронутой – укрепленные стены выдержали удар стихии. Джордж настоял на том, чтобы сперва вывести Молли на улицу, а затем мы начали оттаскивать каменные плиты, не позволявшие добраться до ведшего в комнату шлюза.
Внешнюю дверь шлюза сорвало с креплений. Внутри было темно – свет Юпитера туда не проникал. Я впотьмах толкнул внутреннюю дверь, но та не подалась.
– Никак не открыть, – сказал я отцу. – Принеси фонарь.
– Вероятно, ее удерживает давление воздуха. Крикни Пегги, чтобы забралась в носилки, и мы спустим воздух.
– Мне нужен фонарь, – повторил я.
– У меня его нет.
– Разве ты его не брал?
У меня был фонарь – мы всегда брали с собой фонари, выходя на улицу в темную фазу, но во время толчка я его где-то потерял.
Немного подумав, отец перебрался через обломки и вскоре вернулся:
– Нашел его по дороге к сараю. Вероятно, выронил.
Он посветил на внутреннюю дверь и тихо проговорил:
– Плохо дело. Взрывная декомпрессия.
Между верхом двери и рамой виднелась щель, в которую можно было просунуть пальцы. Дверь удерживало вовсе не давление – ее заклинило.
– Пегги! – крикнул отец. – Пегги, милая, ты меня слышишь?
Ответа не последовало.
– Билл, возьми фонарь и встань в стороне, – сказал он мне.
Отойдя назад, он с размаху ударил в дверь плечом. Та слегка подалась, но не открылась. Он ударил еще раз, и дверь распахнулась, бросив его на четвереньки. Отец поднялся на ноги, и я посветил фонарем в комнату.
Пегги лежала наполовину свалившись с кровати, словно пыталась встать, прежде чем потерять сознание. Голова ее свисала вниз, и изо рта на пол текла струйка крови.
Следом за нами вошла Молли, и они с отцом уложили Пегги в носилки, после чего отец поднял давление. Пегги была жива – она судорожно дышала, кашляла и забрызгала нас кровью, пока мы пытались ей помочь, а потом расплакалась. Когда ее поместили в носилки, она, похоже, успокоилась и заснула – а может, снова лишилась чувств.
Молли плакала, но вела себя удивительно сдержанно. Выпрямившись, отец утер лицо и сказал:
– Билл, берись за носилки. Нужно доставить ее в город.