The «ONE»

Проектор щелкнул, пошли отчеты, архивные фото. Поднявшись с кресла, Фокс вышел к экрану и с помощью телескопической линейки начал доклад:

– Имея архивную базу «УБС Технолоджис», «Рэд Кэп» и частично «Эко Кор Индастриз», я могу дать оценку событий с высокой долей достоверности. Официальная версия событий говорит, что проект Карла Регге так и не нашел инвестиций, и что после исчезновения ученого о проекте забыли.

– Ага, конечно, – процедил сквозь зубы Джим Коган, и складки на лбу собрались плотной гармошкой.

– Именно поэтому мы ее и не учитываем. Из архива я выяснил, что исчезновение было инсценировано спецслужбами КССГ по приказу самого президента Томаса Дилана, во всяком случае, его подпись есть на копиях.

Щелчок, череда сканов мелькнула на экране, а Фокс продолжил:

– Регге вынужденно продолжал работать, интегрировал ONE в сеть Защитных сооружений последнего дня. Но сеть правительственных ЗСПД не была первостепенной задачей. Основной акцент в первую очередь касался системы обороны страны. Скорее всего, систему поставили на замену людям или частично поставили.

Майк поймал на себе пристальный взгляд Когана.

– Ты верно думаешь… – поиграл он указкой в его сторону.

– Чтобы, не мешкая, повернуть ключи запуска, если потребуется.

– Да, именно так. Думаю, после прецедента в начале восьмидесятых, но это лишь мои домыслы об учениях стратегических войск, – старик перевел дыхание, на экране появилсяновый слайд.

– Также в задачи системы входил сбор данных. Скажем так, насколько я понял, они похищали или обманом копировали сознания «светлых умов нации»… Это ведь возможно, Джим?

– Майк, ты смотрел память нашего гостя.

– Я тебя услышал, Джим. Просто не могу привыкнуть, – коснувшись усов, сдержанно ответил Майк.

– Всё это производные реала: интарсия и ретарсия, я же рассказывал.

Майк молча кивнул, сказав лишь:

– К осени 2087 года сети ЗСПД достигли 94% готовности.

– Это всё? – выудил сигарету из пачки Коган и, подкурив, жадно затянулся, а глаза так блеснули, будто знал он всё это уже очень давно.

– Еще две конфетки, тебе какую по крепости?

Коган задумчиво пустил дым в пол и жестом показал единицу.

– Как я понял из расшифровки архива из «УБС Технолоджис», Карл Регге незадолго до запуска программы в июле 2087 года, пользуясь моментом, вошел в систему ONE. Допускаю, что это была какая-нибудь лазейка, черный ход там. Главное, что он внес свои коррективы в работу системы, быть может, запустил скрытый протокол или директиву. Теперь доподлинно известно одно, он полностью развязал ONE руки.

– И что с ним стало? – заранее догадываясь об ответе, спросил Коган.

– В тот же день сотрудники службы безопасности нашли его тело.

– Яд?

– Повесился.

– Твою мать!

– И это только начало. Ввиду суматохи или из-за кажущейся невинности дела разбираться с деталями представители УБС не стали. И никто ни о чём не узнал, пока система исправно выполняла директиву. Проникла в медийное поле, дискредитировала с фейковых аккаунтов доклад ученых о приближении к Земле опасного космического тела.

– Это те удары, что мы пять лет назад почувствовали? – спросил Коган, активно массируя висок.

– Именно так, но вот главное. ONE проинформировало правительства всех стран мира, что будут запущены ракеты. И цель их – смещение траектории астероида «Мирту».

– Бред полный! – бросил Коган, всплеснув руками.

– Вот так и они подумали в тот четверг.

– 23 октября, – прошептал Коган.

– Первым ответил Китай; проводившая учения близ западного побережья КССГ эскадра. Потом Латинская Америка, потом…

– Майк, я понял!

– Нет, ничего ты не понял. ONE дождался, когда все страны пустят ракеты, и только тогда ответил, когда составил расчеты траекторий, когда посчитал потери. Когда получил полное и точное представление о мире будущего, с которым придется работать.

– Он не дал нам и шанса на спасение, – проведя руками по седым вискам, сказал Коган и устало вздохнул.

– Нет, он нам его дал. Но мы не поверили сами себе, Джим.

Коган без сил откинулся в кресле, перед глазами плыло, во рту пересохло. Он расслабил галстук, что уже не первый год носил и сам не знал зачем, наверное, по привычке, так он себе отвечал.

– Отдохни, закури, ведь это не всё, – растягивая каждое слово, сказал Майк, отбивая телескопической указкой по ладони в такт словам.

– Что еще? – спросил без сил Коган и устало улыбнулся.

– Последняя сладость.

– И что внутри? – горькая ухмылка исказила лицо Джима.

– Высокая вероятность того, что этот сбрендивший калькулятор пережил войну, как и мы, – тяжело вздохнув, отметил Майк.– И что хуже всего, директивы могли и не переставать работать. А изучив материалы по твоему другу, Джим, я допускаю, что Регге посчитал акт падения цивилизации наименьшим злом для сохранения человеческого вида.

– Что-то сладостью и не пахнет, Майки.

– Боюсь, мы влезли в очень крупную игру, мой друг. И только время покажет, кто начал партию белыми.

– Это не повод отказываться, – отрезал Коган, давя бычок в пепельнице.

– Согласен, – ответил Майк, улыбнулся и спросил: – А что с остальными нашими резидентами?

– Если спросят, устрой им русский гамбит.

– Это еще как? – поднял бровь Майк.

– Пожимай плечами и всё отрицай, – улыбнулся Коган, хлопнул Майка по плечу и направился к выходу.

– Эй, Джим! – окликнул его в дверях Майк.