Добавить В библиотеку
Большое собрание стихотворений, песен и поэм в одном томе
Жанр:
Год написания книги: 2022
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
Необитаемые острова
Снятся усталым спортсменам рекорды.Снятся суровым поэтам слова.Снятся влюбленнымв огромном городенеобитаемыеострова.Самые дальние,самые тайные,ветру открытые с трех сторон,необнаруженные,необитаемые,принадлежащие тем,кто влюблен.Даже отличникочень старательныйих не запомнит со школьной скамьи, —ведь у влюбленныхсвоя география!Ведь у влюбленныхкартысвои!Пусть для неверящихэто в новинку, —только любовьпредъявилаправа.Верьте:не сказка,верьте:не выдумка —необитаемые острова!..Все здесь простое,все самое первое —ровная,медленная река,тонкие-тонкие,белые-белые,длинные-длинныеоблака.Ветры,которым под небом не тесно,птицы,поющие нараспев,море,бессонное,словно сердце,горы,уверенные в себе.Здесь водопадылитые,летящие,мягкая,трепетная трава…Только для любящихпо-настоящемуэтивеликие острова!..Двое на острове.Двое на острове.Двое – и все!..А над ними —гроза.Двое – и небо тысячеверстное.Двое – и вечность!И звезды в глаза…Это не просто.Это не просто.Это сложнее любогов сто крат…В городе стихшемна перекресткахжелтым огнем светофоры горят.Меркнеторанжевый отблеск неона.Гаснут рекламы,гуденье прервав…Тушатся окна,тушатся окнав необитаемыхостровах.Сердце в руках
Я видел, как по Праге,с прохожимивстречаясь,нейлоновое платьена плечиках качалось.Качалось —незатейливое,цвета румянца.Качалосьотдельно,чтобы не помяться.Несла егодевушка, —как счастье, несла.Девушка зардевшаясяна танцы шла…Но почему я вздрогнули холодок —по коже, —весенняя дорогапохожа!Похожа!С цветов,зарей вымытых,сбивая росу,я на руках вытянутыхсердце несу…Идти неудобно —улицыкруты…Несу я сердцек дому,в котором —ты.Какое это сердце —теберазглядеть.Какое это сердце —тебевладеть!..Веришь или не веришь, —возьми его,прошу…Я позвоню у дверии сердце положу…А ты опять рассердишься, —есть из-за чего.А ты не примешьсердца,сердца моего…Я это знаю, знаю —и все же иду…Улицасквознаяпророчит беду.А людям удивительно:человек идети на рукахвытянутыхсердценесет…Тогда
Тогдамы жили в Омске.Тамв сорок втором году,в веснумы радовались не цветам,а рассыпному толокну.Я помню все:и лебеду,и очереди без числа…На клумбахв городском садукартошка запросто росла.Не смейте, люди, забыватьоб этих днях,о той весне…Тогда бя не сумел понять,что это значит:свет в окне.Как это можно:спатьвзасоси говорить не о еде,и слышать на сковородеурчаниеяичных солнц.Ходить спокойно по землеи в булочной очередной,румяным пальцем тыча в хлеб,брезгливо спрашивать:«Дневной?»И возмущаться,а потомпочти что половину днякрикливо выбирать батон,плохую выпечкукляня.Устроить за день сто шумих,ругая нервных продавцов…Тогдамы жили в Омске.Жмыхдля нас был слащеледенцов.В сорок четвертом
Везетна фронтмальчикатоварищ военный врач…Мама моя,мамочка,не гладь меня,не плачь!На мне военная форма, —не гладь меня при других!На мне военная форма,на мнетвои сапоги.Не плачь!Мне уже двенадцать,я взрослыйпочти…Двоятся,двоятся,двоятсярельсовые пути…В кармане моем документы, —печать войсковая строга.В кармане моем документы,по которымя – сын полка.Прославленного,гвардейского,проверенного в огне…Я еду на фронт.Я надеюсь,что «браунинг» выдадут мне.Что я в атакене струшу,что время мое пришло.Завидев меня,старухиохают тяжело:«Сыночек…Солдатик маленький…Вот ведьнастали дни…»Мама моя,мамочка!Скорей им все объясни!Скажи,чего это радиони надо мной ревут?Зачемони меня гладят?Зачем сыночкомзовут?И что-то шепчут невнятно,и темный суют калач…Россия моя,не надо!Не гладь меня!И не плачь!Не гладь меня!Я простобудущий сын полка.И никакого геройствая не совершилпока!И даже тебе не ясно,что у меня впереди…Двоятся,двоятся,двоятсярельсовые пути…Поезд идет размеренно,раскачиваясь нелепо, —длинныйи очень медленный,как очередьза хлебом…В защиту воспоминаний
Я начать хотел с привычного:«А помнишь…»Но меня прервал приятель:– Опомнись!Погоди!Я протестуюрешительно, —что вы все воспоминаньямиушиблены?!Будто вы уже другого и не знаете,будто сговорились:вспоминаете!То о сказках,то о встрече с тарантулом,то о речке за далекой горой,то о том,каким ребенкомталантливымбыл с рождениялирический герой.О его раздумьях, —в общем, неясных.О его переживаниях в яслях.Вспоминаютмолодые да ранние…Я приятелю ответил:– Все правильно!Все понятно.Зрелость так и начинается —в самом близком,в самом простом.То, что намлегко вспоминается,мы забыть успеем потом.Принимая пустякиза значительное,мы в недавнемразобраться хотим.Наша память —как стекло увеличительное,сквозь неев самих себя мы глядим…И читаем книгиспорные,длинные, —постигаем знаменитые умы.И проходимпод распластанными ливнями,деловитые,острящие, —мы!Мы шагаем в институты знакомо,то грустим,а то впадаем в восторг.И вручают нам путевкив райкомах,и везут нас поездана восток.Собираемся на Марс,бредим звездами,не завидуемпопавшим на филфак…А мемуары писатьпока не рвемся мы.Это правда.Это точно.Это – факт!..И одно наверняка уже знаю я:вслед за мелким,за пустым,за неяснымнастоящиепридут воспоминания!Настоящиео самом настоящем!..А пока мы песни шпарим на морозеи на судьбу не собираемся пенять…Чем моложе человек,чем моложе,тем он большелюбит вспоминать!Игра в «Замри!»
Ю. Овсянникову
Игра в «Замри!» —веселая игра…Ребята с запыленного двора,вы помните, —с утра и до заризвенело во дворе:«Замри!..»«Замри!..»Порой из дома выйдешь, на беду, —«Замри!!» —и застываешь на бегув нелепой позепосреди двора…Игра в «Замри!» —далекая игра,зачем ты снова стала мне нужна?Вдали от детствапосреди землипопробовала женщина однасказать мне позабытое:«Замри!»Она сказала:будь неумолим.Замри!И ничего не говори.Замри! —она сказала. —Будьмоим!Моим – и все!А для других —замри!Замри для обжигающей зари,Замри для совести.Для смелости замри.Замри,не горячась и не скорбя.Замри!Я буду миромдля тебя!..На нас глядели звездные миры.И ветер трогал жесткую траву…А я не вспомнилправила игры.А я ушел.Не замер.Так живу.Ревность
Игру нашли смешную,и не проходитдня —ревнуешь,ревнуешь,ревнуешь ты меня.К едва знакомым девушкам,к танцам под баян,к аллеям опустевшим,к морю,к друзьям.Ревнуешь к любому,к серьезу,к пустякам.Ревнуешь к волейболу,ревнуешь к стихам…Я устаю от ревности,я сам себесмешон.Я ревностью,как крепостью,снова окружен…Глаза твоиколются.В словах моихзлость…«Когда все это кончится?!Надоело!Брось!!»Я начинаю фразув зыбкой тишине.Но почему-тострашноне тебе,а мне.Смолкаю запутаннои молча курю.Тревожно, испуганнона тебя смотрю…А вдруг ты перестанешьсовсем ревновать!Оставишь,отстанешь,скажешь:наплевать!Рухнут стены крепости, —зовине зови, —станет меньшеревностии меньшелюбви…Этим всем замотан, —у страха в плену, —я говорю:«Чего там…Ладно уж…Ревнуй…»Богини
В. Аксенову
Давай покинем этот дом,давай покинем, —нелепый дом,набитый скукою и чадом.Давай уйдем к своим домашним богиням,к своим уютным богиням,к своим ворчащим…Они, наверно, ждут нас?Ждут.Как ты думаешь?Заварен чай,крепкий чай.Не чай – а деготь!Горят цветные светляки на низких тумбочках,от проносящихся машиндрожат стекла…Давай пойдем, дружище!Из-за стола встанем.Пойдем к богиням,к нашим судьям бессонным.Где нам обоимприговор уже составлен.По меньшей мере мы приговорены —к ссоре…Богини сидят,в немую тьму глаза тараща.И в то,что живы мы с тобою,верят слабо…Они ревнивы так,что это даже страшно.Так подозрительны,что это очень странно.Они придумывают разные разности,они нас любят горячо и неудобно.Они всегда считаютсамой высшей радостьюте дни, когда мы дома.Просто дома…Москва ночная спити дышит глубоко.Москва ночнаядо зари ни с кем не спорит…Идут к богинямдва не очень трезвыхбога.Желают боги одного:быть собою.«Будь, пожалуйста…»
А. К.
Будь, пожалуйста,послабее.Будь,пожалуйста.И тогда подарю тебе ячудозапросто.И тогда я вымахну —вырасту,стану особенным.Из горящего дома вынесутебя,сонную.Я решусь на все неизвестное,на все безрассудное, —в море брошусь,густое,зловещее, —и спасу тебя!..Это будетсердцем велено мне,сердцем велено…Но ведь ты жесильнее меня,сильнейи уверенней!Ты сама готова спасти другихот уныния тяжкого.Ты сама не боишься ни свиста пурги,ни огня хрустящего.Не заблудишься,не утонешь,зла не накопишь.Не заплачешьи не застонешь,если захочешь.Станешь плавнойи станешь ветреной,если захочешь.Мне с тобою —такой уверенной —трудноочень.Хоть нарочно,хоть на мгновенье, —я прошу,робея:помоги мне в себя поверить,станьслабее.Ливень
Аленке
– Погоди!.. —А потом тишина и опять:– Погоди…К потемневшей земленеподатливый сумрак прижат.Бьют по вздувшимся почкампрямые, как правда,дожди.И промокшие птицына скрюченных ветках дрожат…Ливень мечется?Пусть.Небо рушится в ярости?Пусть!Гром за черной гороюпротяжно и грозно храпит…Погоди!Все обиды забудь.Все обиды забудь…Погоди!Все обиды забыл я.До новыхобид…Хочешь,высушу птиц?Жарким ветром в лесах просвищу?Хочешь,синий цветок принесу из-за дальних морей?Хочешь,завтра тебеозорную зарю посвящу.Напишу на заре:«Это ейпосвящается.Ей…»Сквозь кусты продираясь,колышется ливень в ночи.Хочешь,тотчас исчезнетсвинцовая эта беда?..Погоди!Почему ты молчишь?Почему ты молчишь?Ты не веришь мне?Верь!Все равно ты поверишь,когдаотгрохочут дожди.Мир застынет,собой изумлен.Ты проснешься.Ты тихо в оконное глянешь стеклои увидишь сама:над землей,над огромной землейсердце мое,сердце моевзошло.Жизнь
Г.П. Гроденскому
Живу, как хочу, —светло и легко.Живу, как лечу, —высоко-высоко.Пусть небусмешно,но отнынени дняне будет онокраснеть за меня…Что может быть лучше —собрать облакаи выкрутить тучунад жаромпеска!Свежо и громаднопоспорить с зарей!Ворочать громаминад черной землей.Раскидистым молниямдушуоткрыть,над миром,над моремраздольнопарить!Я зла не имею.Я сердцу не лгу.Живу, как умею.Живу, как могу.Живу, как лечу.Умру,как споткнусь…Земле прокричу:«Я ливнемвернусь!»На плесе
На плесе,на плесенемеешь от восторга.Хотя мына плеселишь гости.И только…Я в танце как в смерчевитаю,отчаясь…Все меньше,все меньшеза себя ручаясь!..Язык полунамеков,где все еще —в наметках,где всхлипыоркестраи легкое кокетство.Шуршащие нейлоныи парни,как лорды!И ревность,и мука,и вихревая музыка.Заманчивые плечи,разбитые надежды…Да что ж это?Да где ж я?На плесе.На плесе.На плесе —спокойно…А мамы,а мамызабыто и туманнона плес глядят с балкона.Испуганно и чуткозастыли в движенье:«Ну, как моя дочурка?Как тамБоженка?!.Парень с нею нежен, —ни на кого не смотрит…Приятно,конечно…Но молод.Молод!..Угощает рьяно…Да что уж там!Ладно…Но замуж ей рано!Рано!Ой, рано!..Ее я,наверно,предупреждала мало…»Скажу вам откровенно,товарищи мамы:благие возраженьяотвергнуты отважно.Теперь уже Боженкане ваша,не ваша!Теперь уже не спросит,не спросит,не скажет…А все будет проще:однажды,однаждыпридут онивместе, —от страха чуть живы…«Мы с Иржирешили…Решили…Не смейся…»Да где уж там смеяться(и руки как плети)…А все было яснона плесе,на плесе.На плесе,где жарко,где музыка роскошна…Где мы —только гости.Вот что мне жалко.«Полны подвалы Эгера…»
Полны подвалы Эгерабогатством дорогим.Полны подвалы Эгеравином —да каким!В подвалах,как в забоепрохладном и глубоком.В подвалах,как в соборе,где бочкивместо бога!А в каждой из бочеквеселье клокочет.А в каждойстолько свадеб,что их, пожалуй,хватитна пятьтысячелетий!На сотнипоколений!Хватит,достанется,да еще останется!А в этихчанахдо самого верха —венгерский чардашбудущеговека!А в этихпенится,крепчая постепенно,свиданья первые,рожденья первенца!..Конечно,так и будет! —я слышу не напрасноразмашистые бурибудущих праздников!..Теперь мы это поняли,теперь уженам веритсяи в надпись(явно спорную) —«ИН ВИНО —ВЕРИТАС!»В этом виноделыпонимают толк…Но что же ты наделал,медок,медок?!Стаканывновь полные.Каблуки —дробью!..Что дальше —не помню.При всем моемздоровье.Чардаш
Ходит полходуном, —танцуют венгры.На раздолье степномразгулялись ветры…А скрипач, —ай, скрипач!Ах, дьявол!! —к скрипкеприкипел-припалплечом окаянным!Он так придумал,так захотел,так приказал он…Скрипки бешеная метельбушует по залу!..Проходит девушка одна,хрустяюбкой.На всех посматривает оналегко и юно.Чего, мол,ты застыл, чудак, —стоишь смирно.Я просто так,просто такидумимо…Я, может,еще раз взгляну,пожму плечами…И вдруг, —повернувшись ко мне:«А ну,станцуем чардаш!»И вот пошло!И вот началось!Закружилось!И вот над намидве тысячи грозахнули,ширясь!..А сердце звенит:пропал, пропал…Рушатся стены…А скрипач, —ай, скрипач!Ах, стерва!!.Эгей,черт тебя возьми!Давай чаще!!.Танцуем мы,танцуем мычардаш!Чардаш!..Земля, кружись!Мир, кружись!Кружись и смейся!..Раскручиваетсянаша жизньс планетою вместе!Пускай другиеберут покой,сони молчанье…А мы выбираемогонь!Огонь!Чардаш,чардаш!..Мелькают лица,летят словапо белому свету…Если закружится головау старой планеты,стыдиться этогоне должнапланета,ручаюсь —вместе с намив тот вечеронатанцевала чардаш.Взрослеют люди
Мальчикипьют не на свои.На чужие пьют.На папашины…Глазки у мальчиков —запавшие.Губы —цвета выжженной земли.Ресторанный столот еды ломится.Ресторанный полот беготни кренится.Мальчикишальным вином греются.Основательно пьют.Не торопятся.На тарелочкахжелтеет жирно семга.Разгулялись мальчикиво всю ивановскую!Говорят официанту:– Ша, Сема!Мы сегодня при деньгах,неси шампанское!.. —Говорят официанту:– Брось жалеть!Коньяку тащи!Подсыпь на пятак… —Мальчикирешили взрослеть…А взрослеютлюди не так.Не в вине, не в лихорадочной мгле,не в чахоточном дыму папирос.Люди взрослеютна земле,мокройот рокочущих гроз!Взрослеют люди,понимая простор.Возвращаютсявстречать свой рассвет,повзрослев на полкахдальних поездов,повзрослев на скалахближних планет.Взрослеют людина распеве крутом.Взрослеют,сердце для других разбросав…И не пьют?Да нет – пьют!Дело не в том.Дело в бол! ьшем.Дело в честных глазах…Ладно, мальчики!Гулять – так до зари.Пусть над вамилюстры звякают хрупко…Мальчикипьют не на свои.Задолжали сами себе.Крупно!Творчество
Э. Неизвестному
Как оживает камень?Он сначалане хочет веритьв правоту резца…Но постепенноиз сплошного чадаплывет лицо.Верней —подобие лица.Оно ничье.Оно еще безгласно.Оно еще почти не наяву.Оно ещебезропотно согласнопринадлежать любому существу.Ребенку,женщине,герою,старцу…Так оживает камень.Он —в пути.Лишь одного не хочет он:остатьсятаким, как был.И дальше не идти…Но вот ужес мгновением великимрешимость Человека сплетена.Но вот ужегрудным, просящим крикомвся мастерскаядо краев полна:«Скорей!Скорей, художник!Что ж ты медлишь?Ты не имеешь праване спешить!Ты дашь мне жизнь!Ты должен.Ты сумеешь.Я жить хочу!Я начинаюжить.Поверь в меня светло и одержимо.Узнай!Как почку майскую, раскрой.Узнай меня!Чтоб по гранитным жилампошлатолчкамикаменная кровь.Поверь в меня!..Высокая,живая,по скошенной щекетечет слеза…Смотри!Скорей смотри!Я открываюпечальныегранитные глаза.Смотри:я жду взаправдашнего ветра.В меня уже вошлатвоя весна!..»А человек,который создалэто,стоит и курит около окна.Аркадию Райкину
Ваш выход, артист.Ваш выход.Забудьтеусталость и робость…Хотя не для вас ли вырытзал,бездонный, как пропасть?И вам по краю,по краю,по очень опасной грани,по грани,как по канату,с улыбкой двигаться надо…Ваш выход, артист…Вы самине создавайте иллюзий,что люди,сидящие в зале, —сплошьдостойные люди.Конечно, достойных гораздобольше, —куда ни взгляни.Все это так.Но развеждут вастолько они?..Вот эти, —которые в третьем, —они вас встретят истошно,они вас овацией встретят!Но вы же знаете точно:они от бездельялечатся, —на прочее им наплевать, —они пришлипоразвлечься,животики надорвать…А вот,ожидая шуток, —самодовольства полон, —сидитпочтеннейший жулик,который покане пойман.Он будет во время вечерабрюзжать, что в залежара…Так что ж вы здесь,вроде веера?..Ваш выход, артист.Пора…Залпокашлял внушительнои трепетно замолчал…Да здравствуетоглушительнаяненависть к сволочам!Во весь разворотбез остатка,высокое слово,трудись!..Пора…Поднимайтесь в атаку.Ваш выход,товарищ артист!Окна, которые нарисованы
Владимиру Резвину
Вот на домепотемневшая охра.И от этого сразу же заметнеенеживые,нарисованные окна —с настоящими рядом.Для симметрии…Как старался художник!Как старался!И, наверное,себе казался смелым.Как он в тайнах искусстваразбирался!Даже стекол блескпередать сумел он…Нарисованные окна?Пустое!..Только я хочу тудапостучаться!Кто живетв нарисованном доме?Создаетнарисованное счастье?..Расскажите,почему,зачем я верюв то,что, выпятив бумажные груди,важно входятв нарисованные дверинарисованные, плоские люди.Головаминарисованно качают,на судьбу своюне слишком в обиде.На приветствия живыхотвечают…Вы не видели таких?Я видел!Париж, Франсуазе Саган
Пишу вам по праву ровесника,уважаемая Франсуаза…Возможно,вздохнув невесело,письмо вы поймете не сразу.То,над чем вы горюете,вы знаете лучше всего…Ходят по улицамлюдивозраста моего.В Лондоне и в Парижезамашки у них одни.Свое поколениелишнимвсерьезназывают они.Они вас считаютзнаменемневерия и порока.Они вас считаютснадобьеми даже чуть-чутьпророком.Пророки обычно безжалостны,но я не под богомрос…Ответьте, пророк, пожалуйста,на очень нестранныйвопрос:кому вывсе ж такилишние,парни,нарочно небрежные?Девчонки,модно подстриженные,не слишком гордые,грешные?Зачем ваши душивыданыв липкие лапы молвы?Кому это все ж такивыгодно,чтоб лишнимибыли вы?Чтоб вы обо всемзабывали?Чтоб жизнь вам казаласьтесною?Чтоб вывином запивалипесню,лишь с виду дерзкую:«Мылишние.Мы неуемные.Нас понимаетлюбой!Политикине признаем мы,а признаем любовь!Рабыразгулявшейся плоти,мы —лишнее поколение —унылое чувстволоктясменилина чувство колена.Мы лишние,лишние,лишние!Лишние нощно и денно!..»Конечно,все это —личное,личное ваше дело…Но вотк небрежному парнюнеумолимо и вескооднажды —для вящей памяти —ляжет на столповестка.«Я лишний…Не надо!Я лишний…С политикой я не знаком».Но рявкнет фельдфебель рыжий:– Прр-р-рямо-о!Бегом!! —А через пару сутокв очень серьезный деньпарнюдадут подсумок,в котором —сорок смертей.Потом поведут —погонят(он будет не лишнимв строю!).И пуля его уколетв Африке,в первом бою…Над высушенной гвоздикойпрошебаршит гром.И на песоктихийтиховытечет кровь.Станет сердценеслышным.Небо застынет в глазах..«Не надо…Ведь я желишний…» —успеет пареньсказать.Но будетгрохотом танкав землювдавлена фраза!И все оборвется…Так-то,уважаемая Франсуаза.А где-тов своем Париже,которого не повторить,станет девчонка стриженаялишние слезылить.Лишними станут подруги,лишним покажется март,лишними станут руки,привыкшие обнимать.Будет войной зачеркнутее молчаливый Жан…Мне жалкоэту девчонку.Мне этого парняжаль.Небрежного,лишнего парня,которому нравится бокс.Который в своей компании —по общему мнению —бог.Он говорит медлительно,он знаетновинки джаза.Он очень не любит политики.Он верит вам,Франсуаза.О дорогах
В.А. Луговскому
Есть кладбище дорог.Не слышали?Есть кладбище дорог.Не знаете?!Закованыв глухие наледи.Заметены пескамирыжими.Дороги мертвые,холодные,дороги длинныеи страшные,забывшие надежды радужные,засыпаны и захоронены…Они от ливней не лоснятся,над ними ветерне проносится.Я знаю:мертвымсныне снятся!К дорогамэто не относится.Я верю:имчерез годины,полузабытым,тихо грезится:они опятьна солнце греются.Они опять необходимы.И сноватерпко пахнут пряности,и туча громыхает вешняя,и караван шагает вежливодорогой слез,дорогой радости…И вновь стерня сухаяколется,и суженые вновь прощаются.Храпящаяпроходит конница,с подковамитеряя счастье…Дороги грезят,опечаленынесбыточностью этих снов…А в каменную пыль впечатаныследы босыхдубленыхног!Дороги длинные, протяжныезасыпаны и захоронены…Над нимигорода построены.Легла земля слоями тяжкими.Большое солнцесветит ласково,гудроны по земле распластаны.Мерцаютрельсовые лезвия…Им хорошо.Они —железные.Вечер в горах
М. Джангазиеву
Вечер неудержимодвигается туда,где в солнце вцепилась вершинасумрачного хребта.Вцепилась угластыми склонами,замкнула на сто замковскрюченными,холоднымипальцами ледников.Переливается медно…Но вечеруне до игры.Он подступает медленнок самому горлу горы.Он тихий,он мягкий, как олово…И, грузные веки смежив,засыпает гора,под головуоблако положив.Памятник Пржевальскому
А. Салиеву
Пыльспокойно и жирнона дорогах прожаренныхмлеет…Даже горы стареют.Даже вечные горы —в морщинах.Даже скалам бессменнымвсе чащемерещатся грозы…Я узнал,что бессмертенорел,ставший мертвою бронзой!Я узнал,что нередко,высотой ледниковой натешась,на него заглядевшись,замолкаютпадучие реки…Мы порою оремо смешных,пустяковых обидах…Неподвижный орелвсей своей оперенностью —в битвах!Всей крылатостью —в небе!..И, взглядом окинув дороги,выбирает из многихту,которая людямнужнее.Стадион
Поверить не хочу,что это сделаноиз камня,из металлаи из дерева.Что эти переходы кружевные —холодные,немые,неживые…Нет!Он живой!Мы с ним теперь приятели.Меня он принялв теплые объятия —прожаренный безоблачными полднями,тысячеглазой публикой наполненный,наполненный волненьями и страхами…От всех болезнейон находит снадобья, —он поглощаетреки лимонадные,похрустываясвежими баранками……А как преображается движение,когда кипитспортивное сражение!Когда он —озорной,помолодевший —вздыхаетто с упреком,то – с надеждой.Как он вникает в каждую подробность!И видит все.И ненавидит робость!Стремительность и слаженность приветствуя,он сердцем отмечаеткаждый промах.Когда ж он произноситслово веское,то это пострашней,чем грохот грома!Действительно, ничем неудержимо…Как он тогда клокочет и дымится,похожий на взрывчатку,на пружину,готовую в секунду распрямиться!До самого конца не затихает……А вы видали,как он отдыхает?Вы пробовалина него взглянуть,когда полночный городуспокоится?..Спит стадион,в тугой клубок свернувтрибунныенатруженные кольца.Под водой
С головою накрыла,понесла,закружила волна…И меня обступила,обняла тишина,тишина…Запотевшая маска.Прохладнаясиняя жуть…ОбитателемМарсасебе самому я кажусь.Можно быть невесомым,можно птичий полет повторить.Можно тихо и соннов бездонном пространствепарить.Можно весело ринутьсяв темноватую,длинную глубьи руками зарытьсяв сплетенье невиданных клумб…Здесь колышутся водорослимедленно,не торопясь…Можнов заросли пестрые,как в свежее сено,упасть!Здесь ни всплеска,ни всхлипа, —тишинаговорить не велит…Онемевшая рыбагубами слегка шевелит.Камни в рыжих накрапах, —лоснящиеся бока.Царствомедленных крабов,неслышное царство песка.Одиноко и тускломелькнула кефаль в стороне.Виснет льдышка медузы,покорная тишине.Тишинанарастает.Тишина за спиною встает.Мне здесь грохотане хватает!Мне ветранедостает!Рыбаки
С. Красаускасу
Что вы ловите,рыбаки?Что ловите?..Как всегда,неприступны и застенчивы, —над гудящей рекойвы расставили локти,будто не удочки у вас в руках,а уздечки.Будто это не река,а конь взнузданный,будто слышится вамтопот копыт частый,будто в жизни вамтолько это и нужно, —вечно мчатьсяза своим рыбацким счастьем.Пригибаясь к холке коня,тихо охаете…А к высоким сапогамглина прилипла.А в ведерках —сплошняком ерши да окуни…Где ж она —золотая вашарыбка?..Мимо вас по реке —лодки, лодки…А за моим окномглухо шумит улочка.Я сижу,расставив широко локти.У меня в руках не карандаш,а тоже – удочка.Я, как вы, рыбаки,пробую разное.Мнеленивую плотву ловить не хочется.Я в поток ревущий удочку забрасываю, —по тетрадному листукруги расходятся.Расходятся круги,разбегаются…А улов мойвяло иглами ершится.Над усталой головоюсолнце катится,в каждой капле отражаясь,в каждой жизни…Может, скажут:«Ты ловить не умеешь!Не всегда тебетерпенья хватает…»Нет, поймите, —мне надоела мелочь,мелочь!А где —она?Где моя рыбказолотая?Где она —неповторимая —хоронится?На какой такой глубине опасной?Как вам ловится,рыбаки?Как ловится?Я желаю вам удачи.Удачи рыбацкой.«Ровеснику»
1962
«Нахожусь ли в дальних краях…»
Нахожусь ли в дальних краях,ненавижу или люблю, —от большого,от главногоя —четвертуйте —не отступлю.Расстреляйте —не изменюфлагуцвета крови моей.Эту веру я свято хранюдевять тысячнелегких дней.С первым вздохом,с первым глоткомматеринского молокаэта вера со мной.И покая с дорожным ветромзнаком,и пока не сгибаясьхожупо не ставшей пухом земле,и пока я помню о зле,и пока с друзьями дружу,и пока не сгорел в огне,эта верабудет жива.Чтоб ее уничтожить во мне,надо сердце убитьсперва.Сын Веры
Ю. Могилевскому
Я —сын Веры…Я давно не писал тебе писем,Вера Павловна.Унесли меня ветры,напевали мне ветрыто нахально,то грозно,то жалобно.Я – сын Веры.О, как помогла ты мне, мама!Мама Вера…Ты меня на вокзалах пустых обнимала,мама Вера.Я —сын Веры.Непутевого сынаждала обратномама Вера…И просила в письмахписать только правдумама Вера…Я —сын Веры!Веры не в бога,не в ангелов, не в загробные штуки!Я —сын веры в солнце,которое хлещетсквозь рваные тучи!Я —сын веры в труд человека.В цветы на земле обгорелой.Я —сын веры!Веры в молчаньепод пыткой!И в песню перед расстрелом!Я —сын веры в земную любовь,ослепительную, как чудо.Я —сын веры в Завтра —такое, какое хочу я!И в людей,как дорога, широких!Откровенных.Стоящих…Я —сын Веры,презираю хлюпиков!Ненавижу плаксивых и стонущих!..Я пишу тебе правду,мама Вера.Пишу только правду…Дел – по горло!Прости,я не скоровернусь обратно.