Изгнанник

Они заметались вокруг стола, грубо столкнув Риззена и СиНафай и уложив на их место тело Закнафейна.

Бриза тоже начала действовать, аккуратно выстраивая в ряд множество сосудов с мазями, которые были кропотливо приготовлены на такой случай. Мать Мэлис во всем городе пользовалась репутацией лучшей мастерицы в приготовлении бальзамов, и теперь ее искусство должно было подвергнуться испытанию.

Мэлис взглянула на йоклол.

– Зин-карла? – вслух спросила она.

«Ты не вернула расположение Ллос.!» – пришел телепатический ответ такой мощи, что Мэлис упала на колени. Она схватилась обеими руками за голову, которая готова была взорваться от нараставшего давления.

Постепенно боль исчезла.

«Но сегодня ты доставила удовольствие Паучьей Королеве, Мэлис До'Урден, объяснила йоклол. – И принято решение, что твои планы в отношении сына-святотатца приемлемы. Зин-карла будет послан тебе, но знай: это – твой последний шанс, Мать Мэлис До'Урден! Даже в самых страшных снах тебе не приснится, что с тобой будет, если ты снова потерпишь поражение».

Йоклол исчезла во взрыве огненного шара, потрясшего собор Дома До'Урден.

Безумие собравшихся возросло с новой силой при виде могущества злобной богини, и Дайнин затянул гимн во славу Ллос.

«Десять недель!» долетел последний крик прислужницы, крик столь мощный, что простолюдины в страхе зажали уши и съежились на полу.

Итак, в течение десяти недель, в течение семидесяти циклов колонны Нарбондель-часов, отмеряющих дни Мензоберранзана, весь Дом До'Урден собирался в большом соборе, где Дайнин и Риззен руководили песнопениями во славу Паучьей Королевы, в то время как Мэлис и ее дочери трудились над трупом Закнафейна, умащивая его магическими мазями и зачаровывая могущественными заговорами.

Оживить труп без труда смогла бы самая обыкновенная священнослужительница, но создание Зин-карлы требовало гораздо большего искусства. Дух-двойник – это оживленный труп, так называемый зомби. Он наделен мастерством, которым владел в своей прежней жизни, и подчиняется верховной матери, назначенной богиней Ллос.

Это был наиболее драгоценный дар Алое, редко просимый и еще реже жалуемый, поскольку Зин-карла, вернувшийся в тело дух, был воистину опасной затеей.

Только благодаря неимоверным усилиям воли жрицы, неустанно творящей заклинания, восставшее из мертвых существо ограждается от нежелательных воспоминаний и чувств. Чтобы подчинить зомби, нужно пройти по тонкой тропке, балансируя между возвращенным сознанием и полной над ним властью, а такое порой не по силам даже верховной жрице. Более того, Зин-карла, подаренный богиней Ллос, исполнял только те приказы, которые были заранее оговорены с Паучьей Королевой; использование существа в иных целях не дозволялось и было равносильно провалу.

Глава 6

Блингденстоун

Блингденстоун отличался от всего, когда-либо виденного Дзиртом. Когда стража свирфнебли втолкнула его в огромные каменные, обитые железом двери, он и не ожидал увидеть что-либо похожее на Мензоберранзан, но не до такой степени.

Его ожидания оказались очень далекими от реальности.

В то время как Мензоберранзан раскинулся в пределах одной огромной пещеры, Блингденстоун состоял из ряда небольших пещерок, соединенных между собой низкими туннелями. Сначала Дзирт попал в самую большую, располагавшуюся сразу за железными дверьми. Здесь размещалась городская стража, и вся пещера была предназначена и приспособлена исключительно для обороны. Дюжины ярусов и вдвое большее количество пологих лестниц поднимались и опускались таким образом, что любому атакующему, находящемуся всего лишь в десяти футах от обороняющегося, пришлось бы сначала спуститься на несколько уровней, а потом карабкаться вверх, чтобы подобраться достаточно близко для нанесения удара. Невысокие стенки из тщательно подогнанных камней отделяли пешеходные дорожки и плели свой узор вокруг более высоких и толстых стен, которые могли надолго задержать вторгшуюся армию на открытом участке этой пещеры.

Множество свирфнебли собрались вокруг, чтобы воочию убедиться, что какой-то дровский эльф доставлен через городские ворота. Они глазели на него с каждого карниза, и Дзирт не мог с уверенностью сказать, что написано на их лицах: любопытство или возмущение. Так или иначе, глубинные гномы приготовились противостоять любым его попыткам что-либо предпринять. Каждый из них сжимал в руках дротик или тяжелый арбалет, направленные в Дзирта.

Свирфнебли вели его через пещеру, то поднимаясь вверх, то опускаясь вниз по множеству лестничных маршей, но все время следуя по дорожкам. Стражники не спускали с эльфа бдительных глаз. Тропа поворачивала, обрывалась, круто взмывала вверх и возвращалась к уже пройденным участкам, так что единственным ориентиром Дзирту служил свод пещеры, видимый даже с самых низких ее уровней.

Боясь показать улыбку, дров усмехнулся про себя, подумав, что, даже если здесь не было бы воинов-свирфнебли, в одной только этой пещере армия захватчиков потратила бы не один час в поисках верного пути.

Миновав низкий и узкий коридор, где глубинным гномам пришлось двигаться гуськом, а Дзирту-ползти почти на четвереньках, вся группа наконец вошла в город. В этой пещере, более широкой и не такой длинной, как первая, тоже было несколько уровней. Дюжины выдолбленных в стенах входов виднелись во всех направлениях; кое-где горели огни-редкая вещь для Подземья, поскольку отыскать горючие материалы было нелегким делом. В Блингденстоуне, по меркам Подземья, было чересчур светло и тепло, но ни то, ни другое не доставляло неудобств.

Несмотря на свое незавидное положение, Дзирт чувствовал себя спокойно, когда смотрел на спешивших мимо свирфнебли. Они окидывали его лю-бопытными, но недолгими взглядами: глубинные гномы Блингденстоуна были трудолюбивым народом, и у них не было времени стоять без дела и таращить глаза.

Дзирта вновь повели вкруговую. Здесь, в городе, дорожки не были так запутанны и труднопрохо-димы, как в первой пещере. Ровные и прямые, все они вели к огромному центральному каменному сооружению.

Командир группы, сопровождающей Дзирта, устремился вперед и что-то сказал двум вооруженным пиками стражникам, стоявшим у входа в центральное здание. Один из них побежал внутрь, а другой распахнул железную дверь для патруля и его пленника. С поспешностью, впервые проявившейся со времени входа в город, свирфнебли быстро провели Дзирта через ряд изогнутых коридоров, закончившихся круглым помещением не более восьми футов в диаметре, с очень низким потолком.

Комната была совершенно пуста, за исключением единственного каменного кресла.

Как только Дзирта усадили, он понял назначение этого кресла: в него были вмонтированы металлические кандалы, и пленника накрепко приковали к камню.

Свирфнебли действовали не особенно учтиво, но когда Дзирт поморщился от того, что дважды опоясавшая его талию цепь прищемила кожу, один из глубинных гномов быстро ослабил и тут же вновь наложил ее решительно, но без лишней грубости.

Дзирта оставили одного в темной и пустой комнате. Каменная дверь захлопнулась с глухим стуком, и Дзирт больше не слышал ни звука извне.

Проходили часы.

Дзирт напряг мускулы, отыскивая слабину в крепких кандалах. Одна его рука зашевелилась и дернулась, и лишь боль от впившегося в запястье железа заставила его задуматься над своими действиями. Он вновь превращался в охотника, готового на все, чтобы выжить, и желавшего только убежать.

– Нет! – закричал Дзирт.

Он собрал волю и заставил мускулы расслабиться Какую часть его личности подчинил себе охотник? Дзирт пришел сюда добровольно, и пока что все шло лучше, чем он ожидал. Сейчас было не время для отчаянных действий, но не окажется ли охотник столь сильным, что заставит Дзирта позабыть о собственном решении?

Он не успел ответить на эти вопросы, поскольку каменная дверь с шумом распахнулась и в комнату вошли семь пожилых (судя по количеству морщин, избороздивших их лица) свирфнебли, полукругом встав перед каменным креслом.

Дзирт понял, что это важные персоны, так как, в отличие от стражников, одетых в кожаные куртки, усыпанные мифриловыми кольцами, эти глубинные гномы были в мантиях из превосходных тканей. Они суетились, пристально разглядывая Дзирта и что-то быстро говоря на своем непонятном языке.

Один свирфнеблин поднял вверх принадлежащий Дзирту герб его дома, который вынул из нашейного кошелька эльфа, и произнес:

– Мензоберранзан?

Дзирт кивнул, насколько позволил ему железный воротник, горя желанием вступить в контакт со своими тюремщиками. Однако у глубинных гномов были иные намерения. Они вновь вернулись к своей на сей раз еще более возбужденной беседе.

Беседа была продолжительной, и Дзирт, который начал различать интонации говоривших, пришел к заключению, что двое свирфнебли были вовсе не в восторге, что у них в плену находится выходец из города темных эльфов – их ближайших и самых ненавистных врагов. Судя по гневному тону спорящих, Дзирт почти ожидал, что кто-то из них в любой момент повернется и перережет ему горло.

Но, конечно, этого не произошло: глубинные гномы не были ни опрометчивыми, ни жестокими существами. Один из них отделился от группы и подошел к Дзирту. Он задал вопрос на дровском языке, слегка запинаясь, но понятно:.

– Во имя камней, темный эльф, зачем ты пришел?

Дзирт не знал, что ответить на этот простой вопрос. Как объяснить многолетнее одиночество в Подземье? Как рассказать о решении покинуть свой жестокий народ и жить согласно собственным принципам?

– Я – друг, – просто ответил он, а затем беспокойно поерзал на стуле, подумав о нелепости и неточности своего ответа.

Однако свирфнеблин, по всей видимости, рассуждал иначе. Он поскреб безволосый подбородок и тщательно обдумал этот ответ.

– Ты…. ты пришел к нам из Мензоберранзана? – спросил он, морща свой ястребиный нос при каждом слове.

– Да, – ответил Дзирт, обретая уверенность.

Глубинный гном наклонил голову, ожидая продолжения.

– Я покинул Мензоберранзан много лет назад, – попытался объяснить Дзирт.

Перед его глазами предстало далекое прошлое, и он припомнил жизнь, от которой бежал. – Он никогда не был мне родным домом.