Изгнанник

* * *

– Убей его! – в восторге взвыла Мэлис, считая, что момент победы рядом. И тут образы битвы внезапно померкли, она осталась наедине с кромешной темнотой.

Она слишком многое вернула Закнафейну, когда Дзирт увеличил темп поединка. Она была вынуждена позволить сознанию Зака почти целиком вернуться в оживленное тело, нуждаясь во всем объеме искусства Закнафейна, чтобы погубить своего воинственного сына.

Теперь с ней были тьма и груз надвигающегося рокового конца, нависший над ее головой. Она оглянулась на свою чересчур любопытную дочь, затем вновь погрузилась в транс, сражаясь за восстановление контроля.

* * *

– Дзирт, – выговорил Закнафейн, и это слово прозвучало необычайно отчетливо для одушевленного предмета. Мечи Зака вошли в ножны, хотя его руки преодолевали каждый дюйм этого движения в борьбе с волей Мэлис.

Дзирт обратил к нему пристальный взгляд, ничего так не желая, как обнять отца и самого дорогого друга, но Закнафейн вытянул руку, удерживая его на расстоянии.

– Нет, – объяснил дух-двойник. – Я не знаю, сколько я смогу сопротивляться. Тело принадлежит ей.

Дзирт поначалу не понял.

– Значит, ты….

– Я мертв, – уверил его Закнафейн. – Покойник, не сомневайся. Мэлис восстановила мое тело для своих подлых целей.

– Но ты победил ее, – осмеливаясь надеяться, произнес Дзирт. – Мы теперь опять вместе.

– Это временная отсрочка, и ничего больше. – Словно бы в подтверждение этому рука Закнафейна против воли рванулась к эфесу его меча. Он скривился и зарычал, упрямо сопротивляясь и постепенно ослабляя свою хватку на рукоятке оружия. – Она возвращается, сын мой. Эта всегда возвращается назад!

– Я не вынесу, если снова потеряю тебя, – сказал Дзирт. – Когда я увидел тебя в пещере иллитидов….

– То, что ты видел, это не я, – попытался объяснить Закнафейн. – Это был зомби злой воли Мэлис. Я умер, сын мой. Я мертв уже многие годы.

– Ты здесь, – резонно возразил Дзирт.

– По воле Мэлис, а не…. по моей…. собственной, – простонал Закнафейн, его лицо исказилось, пока он пытался оттолкнуть Мэлис хотя бы еще на мгновение.

Закнафейн внимательно вгляделся в того воина, каким стал его сын. – Ты отлично дерешься, – заметил он. – Это хорошо, и хорошо то, что у тебя достало отваги бежать. – Лицо Закнафейна снова внезапно исказилось, лишив его дара речи. На сей раз обе руки метнулись к мечам, и на сей раз оба меча молниеносно вырвались наружу.

– Нет! – взмолился Дзирт, и его лиловые глаза затуманились. – Борись с ней.

– Я не могу, – ответил дух-двойник. – Беги отсюда, Дзирт. Беги на самый…. край света. Мэлис никогда не простит. Она…. никогда…. не остановится.

Дух-двойник сделал выпад, и Дзирту ничего не оставалось, как выхватить свое оружие. Но Закнафейн внезапно рванулся, прежде чем оказался в пределах досягаемости Дзирта.

– За нас! – поразительно ясно воскликнул Закнафейн; этот возглас прогремел, как звук победной трубы, наполнил собой всю светящуюся зеленью пещеру и эхом донесся через многое мили до Матери Мэлис подобно рокоту барабана, возвещавшему наступление рокового конца. Закнафейн вновь взял верх над собой на какое-то мгновение, но этого хватило, чтобы атакущий дух-двойник отклонился и сошел с дорожки.

Глава 25

Последствия

Мать Мэлис не успела даже вскрикнуть. Когда Закнафейн рухнул в озеро кислоты, словно тысяча вспышек взорвалась в ее мозгу и тысячей уколов пронзило ее ощущение неотвратимой беды. Она вскочила с каменного трона; ее точеные руки извивались в воздухе, судорожно пытаясь ухватить что-то осязаемое, за что можно было бы ухватиться, что-то, чего они не находили.

Ее отрывистое, со всхлипами дыхание напоминало удушье, нечленораздельное рычание вырывалось из широко раскрытого рта. И тут, раньше чем она успела это осознать, Мэлис услышала некий звук, который не могли заглушить ее стоны и вопли. Позади нее раздалось слабое шипение злобных маленьких змеиных голов плетки верховной жрицы.

Мэлис круто развернулась туда, к Бризе. Жрица стояла с мрачным лицом, на котором читалась решимость, а шесть живых змеиных голов ее бича раскачивались в воздухе.

– Мне казалось, что многие годы отделяют меня от трона, – спокойно сказала старшая дочь. – Но ты слаба, Мэлис, слишком слаба, чтобы сохранить единство Дома До'Урден в тех испытаниях, которые уготованы нашей-твоей-неудачей.

Мэлис хотелось рассмеяться в лицо своей наивной дочери; бич из змеиных голов был личным подарком Паучьей Королевы, и его нельзя было использовать против верховных матерей. Однако по какой-то причине Мэлис медлила, не находя в себе смелости или убежденности, чтобы остановить дочь. Словно загипнотизированная, она наблюдала, как Бриза медленно отвела руку назад, а затем выбросила ее вперед.

Шесть змеиных голов распрямили кольца в сторону Мэлис. Это было невероятно! Это шло вразрез со всеми принципами учения Ллос! Хищные головы жадно набросились на тело Мэлис и впились со всей яростью Паучьей Королевы, стоявшей за ними. Жгучая боль пронзила Мэлис, вздергивая ее на дыбу, чтобы смениться ледяной онемелостью.

Мэлис, почти теряя сознание, пыталась выстоять, пыталась показать Бризе тщетность и глупость ее бунта.

Змеиный бич взвился снова, и пол ринулся навстречу, чтобы поглотить Мэлис.

Бриза что-то бормотала: то ли проклятие, то ли хвалу, обращенную к Паучьей Королеве.

Затем последовал третий удар – и больше Мэлис ничего не ощущала. Она была мертва еще до пятого удара, но Бриза продолжала избивать ее, изливая свою ярость, чтобы Паучья Королева не сомневалась: Дом До'Урден действительно отказался от своей потерпевшей неудачу верховной матери.

Когда в зал неожиданно и непрошено ворвался Дайнин, Бриза уже восседала на троне. Старший сын бросил взгляд в сторону на изуродованное тело матери, затем снова на Бризу; его голова задрожала от изумления, и широкая, понимающая улыбка засияла на его лице.

– Что здесь случилось, сес…. Мать Бриза? – спросил Дайнин, вовремя исправив свою оговорку.

– Зин-карла потерпел неудачу, – прорычала Бриза, не сводя с него глаз. Ллос больше не стала терпеть Мэлис.

Смех Дайнина, не лишенный сарказма, уязвил Бризу. Ее глаза еще больше сузились, и она дала Дайнину заметить, как ее рука легла на рукоятку бича.

– Ты выбрала прекрасный момент для восхождения на трон, – спокойно ответил старший сын Дома, явно не опасаясь, что Бриза может наказать его. – На нас напали.

– Фей-Бранч! – закричала Бриза, в возбуждении спрыгивая с сиденья. Всего пять минут на троне в качестве верховной матери, и вот уже Бриза столкнулась с первым испытанием. Она докажет свою состоятельность Паучьей Королеве и вернет доброе имя Дому До'Урден, возместив тот ущерб, который был причинен неудачными действиями Мэлис.

– Нет, сестра, – быстро сказал Дайнин, оставив притворство. – Нет, это не Дом Фей-Бранч.

Холодный тон брата вернул Бризу на трон и превратил ее усмешку возбуждения в гримасу непритворного страха.

– Это Бэнр. – Дайнин тоже больше не улыбался.

* * *

Вирна и Майя С балкона Дома До'Урден наблюдали за приближавшимся с той стороны адамантитовых ворот войском. Сестры не знали, в отличие от Дайнина, кем были их враги, но они видели, что, судя по огромному размеру войска, в дело вовлечен какой-то значительный Дом. Но и Дом До'Урден мог похвалиться двумя сотнями воинов, обученных самим Закнафейном. А еще эти две сотни великолепно вымуштрованных и отлично вооруженных воинов, одолженных у Матери Бэнр, так что обе они, Вирна и Майя, считали, что их шансы не так уж плачевны. Они быстро наметили стратегию обороны, и Майя перекинула ногу через ограждение балкона, собираясь слететь во двор и изложить эти планы военачальникам.

Когда она и Вирна внезапно осознали, что еще две сотни врагов находятся здесь, по эту сторону ворот, – те, кого они считали союзниками, воины Матери Бэнр, – намеченная стратегия уже мало что значила.

Майя все еще сидела верхом на перилах, когда первый воин Бэнр вступил на балкон. Вирна выхватила свой бич и крикнула Майе, что пора защищаться. Но Майя не шевельнулась, и Вирна, всмотревшись, заметила несколько крошечных дротиков, торчавших из тела ее сестры.

Собственный змееголовый бич Вирны вслед за этим обратился на нее саму, его клыки раздирали в клочья ее нежное лицо. Вирна наконец поняла, что крушение Дома До'Урден предопределено волей Ллос.

– Зин-карла, – пробормотала Вирна, осознавая источник этого несчастья.

Кровь залила взор, волна дурноты настигла ее, и тьма сомкнулась вокруг нее.