Разбуди этот дикий огонь

Он решил не упоминать, что таким образом рассчитывал разжиться какой-нибудь полезной информацией. Не хотелось в глазах Анжелики выглядеть пройдохой.

Какое-то время она обдумывала его слова.

– Аманда хочет вдохновить тебя настолько, чтобы ты отказался поддерживать меня. Как только исчезнешь, репутация фонда снова станет безупречной.

Она остановилась и тяжело опустилась на свободную скамейку.

– Мне не нравится то, что приходится переживать компании. Семья почти не разговаривает со мной. – Она прерывисто вздохнула, когда он сел рядом. – Все это начинает изнурять меня, Джек. Мысли крутятся и крутятся в голове. Похоже, она готова взорваться.

– Доверься мне. У нас все в порядке.

– Этим утром я позвонила Дилану. Просто сестринский звонок. Хотелось знать, как они с Джен-ной поживают.

У Дилана случился роман с Дженной Монтгомери, флористом из Шайенна. Джек слышал, будто прежде, чем связать себя узами брака, они выдержали несколько серьезных штормов в отношениях.

– И, естественно, все разговоры опять свелись к завещанию. Я так разнервничалась, что хотела что-нибудь разбить. Никогда не думала, что Дилан обернется против меня. Кто угодно, но не он. В детстве мы были очень близки. Я не почувствовала, когда все изменилось.

После школы Дилан решил увидеть мир. Случайные заработки в ресторанах постепенно вырастили из него шеф-повара элитных ресторанов. Пять лет назад Грегори попросил его возглавить «Ласситер гриль групп» – сеть ресторанов в Лос-Анджелесе, Лас-Вегасе, Чикаго и родном Шайенне. Он унаследовал полный контроль над ресторанным бизнесом, когда Грегори умер.

– Дилан снова сказал, что мне нужно принять условия отца, закопать топор войны и просто жить дальше. – Она закусила губу и покачала головой. – Мне нужно было поговорить с Эваном. Разобраться. Знаешь, что он сказал? Дескать, мне нужно осепе-ниться. Сидя в моем кресле, в моем кабинете. Ты можешь в это поверить?

Одинокая слеза скатилась по ее щеке. Джек выудил из внутреннего кармана платок и вложил ей в руку.

Анжелика вытерла лицо.

– Никак не могу смириться с тем, что отец мог состоять в сговоре с Эваном. И неужели Эван мог подставить нас двоих?

Джек хотел обнять ее. Но Анжелика не нуждалась в сочувствии. Ей требовалось только немного помочь. Джек подался вперед.

– Эван прав.

Анжелика метнула в него непонимающий взгляд:

– Что, прости?

– Тебе действительно нужно взять себя в руки. Нельзя позволять эмоциям влиять на твои решения.

– Просто иногда я начинаю сомневаться в том, что мы поступаем правильно. Стоит ли оно того?

– Ты действительно думаешь, что должна отказаться от своего наследства, потому что этого не одобряют Саймон и Дилан? Саймон никогда не был близок к Грегори. Он существует сам по себе, тем не менее по завещанию получил двадцать пять процентов «Ласситер медиа». А Дилан счастлив, потому что ему отписали контрольный пакет акций «Ласситер гриль групп». Есть еще ты. Плоть от плоти Грегори. Объясни, как получилось, что у тебя лишь жалкие десять процентов, тогда как человек, которому ты доверяла настолько, что собиралась связать с ним свое будущее, имеет контрольный пакет акций. – Джек зло ухмыльнулся. – Меня вовсе не интересует, поддерживают ли тебя братья. Твое должно стать твоим.

Анжелика часто заморгала, будто в глаза попала дорожная пыль.

– Я сильно скучаю по отцу, – призналась она. – Так хочется поговорить с ним сейчас. Позволить ему со всем этим разобраться. Я разрываюсь между желанием отказаться от борьбы, но в то же время глубоко возмущена тем, что он опозорил меня и причинил боль. Я много работала, ела, спала и просыпалась с мыслями о ней. – Она проглотила ком в горле. – Очень устала.

Джек почти застонал. Он ценил дружбу Грегори, но, если б тот был жив и сейчас стоял перед ним, не колеблясь, ударил бы его в челюсть. Будь проклята их сделка.

Анжелика снова приложила платок к щеке:

– Я просто размазня.

– Я никогда бы не поддержал нюню.

Он ткнул ее в плечо, она почти усмехнулась:

– Мы с Сильвией работаем без перерыва. Ищем способы повысить твои шансы. Это не займет много времени. Мы почти у цели. Все хорошо?

Она улыбнулась и пристально посмотрела ему в глаза:

– В прошлом ты просто разрывал компании на части и распродавал. Почему к «Ласситер медиа» относишься по-другому?

– Ты действительно хочешь это знать?

– Все хотят.

– Грегори был моим близким другом. Я помню тебя нескладной девочкой-подростком со смешной косичкой и сейчас делаю именно то, чего бы хотел твой отец.

– Кроме того, что пытаешься опровергнуть его последнюю волю.

– Это не могло быть его желанием. Просто задумайся и скажи, прав ли я.

Она снова прищурилась:

– Ты же никогда не предашь меня, Джек?

Он посмотрел ей прямо в глаза:

– Нет, Анжелика. Я никогда не предам тебя.

Джек поехал за Анжеликой в семейный особняк Ласситер, который располагался на двух акрах превосходной территории в Беверли-Хиллз на севере от бульвара Сансет. Грегори купил этот дом в испанском колониальном стиле двадцать лет назад, когда открыл офис в Лос-Анджелесе. Построенный в 1930 году, особняк сохранил свои первоначальные кованые ворота и ограду, свинцовые стекла и подлинную испанскую плитку. В последние годы, однако, Анжелика внесла в интерьер многое от себя. Теперь дом был скорее ее, чем Грегори.

Когда они снова стали проходиться по цифрам, она пригласила его остаться на обед, и он, конечно, согласился. Даже помог ей приготовить бутерброды с салатом и яйцом в количестве, достаточном, чтобы накормить пятерых. Они устроились на веранде, любуясь сверкающим прозрачным бассейном и безупречным голубым небом, которое бывает только в конце лета. К тому времени, когда они закончили говорить о делах, Анжелика снова почувствовала прилив уверенности.