Судьба убийцы

– Эльфийская кора. Лант любезно дал мне ее. Она перемолота так мелко, что можно добавить ее в мой чай и влить тебе в глотку, а можно просто запихнуть тебе в рот. – Он наклонил голову. – Если и кора не подействует, я сниму перчатку и возьму тебя за запястье. Но уверяю тебя, это будет последнее средство.

– А если не ты меня вытащишь, а я уволоку тебя за собой?

– А если Смоляной налетит на камень и мы все утонем в едких водах реки?

Я сердито уставился на него. Шут сказал:

– Фитц, приступай уже. Или отступись. Но хватит тянуть кота за хвост. Кельсингра уже далеко. Попробуй использовать Силу.

Я нашел внутреннее равновесие, позволил взгляду рассредоточиться, выровнял дыхание и медленно опустил стены. Ощутил поток Силы, такой же холодный и мощный, как река за бортом. И такой же опасный. Это были уже не те всесокрушающие волны, что в Кельсингре, но я чувствовал в этом потоке скрытые течения. Помявшись в нерешительности на берегу, я вошел в поток и попытался нащупать Неттл. Тщетно. Тогда я потянулся к Олуху. Издалека послышалась жалостная мелодия, – возможно, это был он, но мелодия быстро смолкла, словно ее унесло ветром. Дьютифул? Никого. Я снова попытался связаться с Неттл. На сей раз ощущение было такое, будто кончики моих пальцев мазнули по лицу дочери, а потом она исчезла. Чейд? Нет. Не хватало еще, чтобы поток Силы разметал меня вместе с моим старым наставником. Последний раз, когда мы виделись, у старика случались лишь редкие просветления в сплошном забытьи. Его Сила, некогда едва заметная, теперь временами так и хлестала, поскольку он потерял осторожность в обращении с ней. В прошлый раз, когда мы объединились в Силе, он едва не уволок меня за собой в небытие. Нет, нельзя пытаться связаться с Чейдом…

Чейд схватил меня. Так в детстве хватает, подкравшись сзади, неугомонный товарищ по играм. Я полетел вниз головой прямо в бушующий поток.

О мой мальчик, вот ты где! Я так по тебе скучал!

Его мысли окутали меня сетью привязанности. Она затягивалась. Я чувствовал, как становлюсь таким, каким воображал меня Чейд. Как от глины отваливаются куски, когда ее заталкивают в форму для кирпичей, так уносило прочь все то во мне, о чем он не знал.

Перестань! Отпусти меня! Мне нужно поговорить с Дьютифулом и Неттл! У меня новости для них из Кельсингры, от драконьих торговцев!

Он добродушно хихикнул, но я похолодел в мягкой его мысленной хватке.

Забудь это. Забудь обо всем и присоединяйся к нам. Здесь нет одиночества, нет разобщенности. Нет ломоты в костях, боли в изможденном теле. Все совсем не так, как нам говорили, Фитц! Все эти предупреждения и зловещие угрозы – тьфу! Миру все равно, останемся мы в нем или уйдем. Просто отпусти.

Неужели это правда? Я расслабился в его хватке. Поток Силы с ревом омывал нас.

Мы не растворяемся.

Я крепко держу тебя. Ты теперь будто часть меня. Это как учиться плавать. Чтобы понять, как это делается, надо полностью погрузиться в воду. Хватит цепляться за берег, мальчик. Течение разрывает на клочки, только если держаться за берег.

Он всегда был мудрее меня. Всю мою жизнь Чейд наставлял меня, учил и говорил, что делать. Он казался спокойным и уверенным. Даже счастливым. Видел ли я когда-нибудь Чейда спокойным и счастливым? Я потянулся к нему, и он обнял меня нежнее. Или это сама Сила объяла меня? Где кончается Чейд и начинается Сила? Может, он уже утонул в ней? И тянет меня за собой?

Чейд! Чейд Фаллстар! Вернись к нам! Дьютифул, помоги! Он отбивается.

Неттл ухватила его и попыталась оторвать от меня. Я цеплялся за него отчаянно, стараясь дать ей понять, что я тоже здесь, но она сосредоточилась только на том, чтобы отделить его от меня.

Неттл! – заорал я мысленно, стараясь, чтобы мой крик вырвался из бушующего водоворота мыслей вокруг нас.

Мыслей? Нет, это не мысли. Это живое существо. Существа.

Я отбросил все раздумья. Перестал цепляться за Чейда и толкнул его к ней навстречу.

Держу его! – едва донеслась до меня ее мысль, обращенная к Дьютифулу. А потом полное изумление: Пап? Ты здесь? Ты жив?

Да. Мы все живы и здоровы. Мы пришлем вам письмо с голубиной почтой из Удачного.

И тут, лишившись Чейда, поток Силы взялся за меня. Я пытался сопротивляться, но меня затягивало, будто в трясину. Чем больше барахтался, тем сильнее меня засасывало, все глубже и глубже. Существа. Поток Силы состоял из живых существ, и все они висли на мне. Собрав всю свою волю, я рванулся против течения и решительно поднял стены. Открыв глаза, увидел благословенную тесную и вонючую каютку. Дрожа и задыхаясь, я наклонился вперед, положив локти на колени.

– Что случилось? – спросил Шут.

– Я чуть не потерял себя. Там был Чейд. Он пытался утащить меня за собой.

– Что?

– Он сказал: все, чему меня учили о Силе, – неправда. Что нужно отдаться Силе. «Просто отпусти», – сказал он. И я почти согласился. Почти отпустил.

Рукой в перчатке Шут сжал мое плечо и слегка тряхнул:

– Фитц, я-то вообще ничего не заметил. Я сказал тебе, чтобы ты перестал тянуть кота за хвост, и ты умолк. Я думал, ты обиделся. – Он снова наклонил голову набок. – С тех пор прошло всего несколько мгновений.

– Несколько мгновений?

Я уткнулся лбом в колени. Меня подташнивало от страха, а голова шла кругом от искушения. Это так просто. Опустить стены и уйти. Взять и… уйти. Я смешаюсь с другими сущностями в потоке, и он унесет меня. И никакой больше невыполнимой задачи, никакого чувства утраты, обуревающего меня всякий раз при мысли о Би. Никакого жгучего стыда. Никакого унижения оттого, что все знают, какой плохой из меня вышел отец. Перестать думать, перестать чувствовать…

– Не уходи, – мягко попросил Шут.

– Что?

Я медленно выпрямил спину.

Он чуть сильнее сжал мое плечо:

– Не уходи туда, куда я не смогу последовать за тобой. Не оставляй меня. Мне ведь все равно придется двигаться дальше. Придется вернуться в Клеррес и попытаться убить их всех. Хотя вряд ли у меня получится. Хотя я почти наверняка снова окажусь в их власти. – Он отпустил меня и скрестил руки на груди, словно пытаясь успокоиться. Я и не замечал, какое чувство близости давало его прикосновение, пока Шут не убрал руку. – Однажды нам придется расстаться. Это неизбежно. Одному из нас придется продолжать путь без другого. Но, Фитц, прошу тебя… не сейчас. Не прежде, чем мы справимся с этим трудным делом.

– Я не брошу тебя.

Правду ли я сказал? Уже ведь пытался бросить его. Осуществить этот безумный замысел мне было бы проще в одиночку. Возможно, все равно ничего не вышло бы, потому что это невозможно, но так мое поражение, по крайней мере, было бы не таким ужасным. Не таким постыдным.

Шут долго молчал, глядя в никуда. Когда он наконец заговорил, голос его был напряженным и полным отчаяния:

– Обещай мне.

– Что?

– Обещай, что не поддашься соблазну Чейда. Что я не найду тебя однажды сидящим с пустым взглядом и пустым разумом. Что ты не бросишь меня, как лишнюю поклажу. Что не уйдешь без меня, чтобы «не подвергать меня опасности». Чтобы я не путался под ногами.

Я пытался подобрать слова, но долго не мог найти их. И Шут, не скрывая боли и горечи, сказал:

– Что, не можешь такого обещать? Ладно. Теперь я хотя бы знаю, как обстоят мои дела. Но вот что я могу пообещать тебе, старый друг. Что бы ты ни сделал, что бы с тобой ни случилось, выстоишь ты или падешь, обратишься в бегство или погибнешь, мне все равно придется вернуться в Клеррес и сделать все возможное, чтобы обрушить его им на головы. Как я и говорил. С тобой или без тебя.

Я сделал последнюю попытку:

– Шут… Ты ведь знаешь, если кто-то и способен это сделать, то только я. И ты знаешь, что я лучше всего работаю в одиночку. Позволь мне сделать все по-своему.

Он долго сидел не шевелясь. Потом спросил:

– А если бы я сказал тебе такое и это было бы правдой, ты бы отпустил меня одного? А сам бы спокойно сидел и ждал, пока я спасу Би?

Солгать было нетрудно.