Сбежавшая невеста

– Убери ее отсюда, – услышала девушка голос Ника.

– Куда, например? – спросил один из охранников.

– Какая разница. Не беспокойся о деньгах, просто сделай то, что нужно. Не хочу, чтобы кто-нибудь узнал, что здесь произошло. И убери номер – чтобы прислуга не задавала лишних вопросов.

Дженифер застыла в дверях, потрясенная тем, что услышала и увидела. Тут она заметила Ника, который прижимал к глазу пакет со льдом. Рукава его рубашки были закатаны, и на ней виднелись пятна крови – должно быть, это была кровь его жены. Он прошел из спальни в бар. Дженифер услышала, как звякнули в стакане кубики льда. Ее он не заметил.

– Ты видел мою куклу? – крикнул Ник в другую комнату.

– Она просунула голову в дверь как раз в ту минуту, когда Баб начала бить хрусталь.

– Вот дерьмо. Найди ее. С ней тоже надо что-то делать.

Дженифер тихонько зашла в гардеробную. Ей ничего не было видно, но она все слышала. Ли и другой «мясник», Джессе, прошли к двери, ведущей в коридор.

– Нужно найти что-нибудь большое, что можно легко вынести.

– Сумку для гольфа.

– Верно. Или большой чемодан на колесиках. В такие чемоданы можно запихать очень многое.

И они ушли.

За всю свою жизнь, какой бы плохой она ни была, Дженифер не могла себе представить, что окажется в такой ситуации. Но теперь, стоя в темной раздевалке и ощущая на своем лице полоску света от неплотно закрытой двери, она поняла, что надвигается нечто страшное. Сила ярости Ника потрясла ее. Она чувствовала, что он занимается темными делишками, хотя и не знала какими. Но зачем человеку нужно, чтобы с ним постоянно торчали два амбала?

Подождав несколько мгновений, Дженифер открыла дверь. Она собиралась бежать, но услышала звук включенного душа. Ник был чистоплюем. Он решил принять душ, чтобы смыть с себя кровь.

Она понимала, что не стоит делать того, что она задумала, но ей очень хотелось узнать все. Дженифер прошла через гостиную, где царил хаос, и прокралась к двери в спальню. Заглянув в комнату, она увидела миссис Ник, лежавшую на кровати лицом вниз. Ее рука безжизненно свешивалась вниз, а волосы на затылке были мокрыми. От крови?

«О боже, он ее убил!» – подумала Дженифер. Они разругались, и, намеренно или случайно, в приступе ярости, Ник прикончил свою жену. И теперь его парни должны убрать ее тело. А после этого он «займется» ею.

Дженифер услышала странный звук и вытянула шею. Ник пел в душе! И тут она поняла, что ее ждет. Надо бежать. Надеяться не на что. Человек, который распевает в душе, когда его жена лежит мертвой в нескольких метрах от него, шутить не будет.

Дженифер вышла из номера, покинула особняк и прошла через казино. Она взяла такси и велела ехать в аэропорт. Вещей при ней не было. Только крошечная сумочка, в которой, к счастью, лежало много денег. Дженифер не знала, что делать, но она хорошо понимала, чего делать не надо. Она не поедет в аэропорт и не будет ждать там рейса во Флориду – здесь ее быстро найдут. Не поедет она и в свой домик на берегу, ибо Ник обыщет его в первую очередь.

Тем не менее она купила билет до Флориды по своей кредитной карточке. Потом приобрела за наличные темные очки и шарф. Она надела шарф на голову, скрыла глаза под очками и снова взяла такси, велев ехать в пригород Лас-Вегаса. И здесь, остановившись в маленькой гостинице, где не было игроков, она немного успокоилась и решила подождать, когда разлетится весть об убитой женщине. Неподалеку располагались узкая аллея, бакалейный магазин, аптека, кофейня, лавка, куда жители сдавали поношенные вещи, и магазин, где продавали излишки военного имущества. Когда стемнело, Дженифер вышла на улицу, спрятав под шарфом свои яркие платиновые волосы. Она купила спортивный костюм и теннисные туфли, хлопчатобумажное белье, краску для волос и бейсболку. Позже она приобрела в военном магазине мужскую одежду.

Каждый день она покупала газету и не отходила от телевизора.

Но никаких сообщений о смерти Барбары Ноубл не было. Прошло четыре дня, и ни слова. Дженифер позвонила в МГМ и спросила, живет ли Ник Ноубл в своем номере, и ей ответили, что он уехал. Может быть, она ошиблась? Может быть, Ник говорил не о трупе, а просто хотел, чтобы его жена уехала из Лас-Вегаса? А что, если вернуться во Флориду, сказать ему, что она испугалась его гнева, извиниться за свое бегство, вернуться на работу и продолжить прежнюю жизнь? Но сначала она решила позвонить Нику домой в Палм-Бич и попросить пригласить к телефону Барбару.

– Извините, но миссис Ноубл нет дома.

– А вы не скажете, когда ее можно будет застать?

– Миссис Ноубл уехала за границу, и я не знаю, когда она вернется.

Уехала за границу? На следующий день в газете появилась небольшая заметка, но не о Барбаре, а о ней, Дженифер. Заголовок гласил: «Пропала женщина». Под ним была ее фотография, сделанная в то время, когда они вместе с Ником ходили на яхте. Ее длинные светлые волосы развевались на ветру, а сексуальная улыбка была полна уверенности. Как назло, фотография в газете была очень четкой. В заметке сообщалось: «Дженифер Чейз, тридцати лет, из Форт-Лодердейла, отсутствует уже пять дней. Она приехала в Лас-Вегас с друзьями, которые сказали, что она исчезла совершенно неожиданно, не взяв с собой никаких вещей. Ее спутники сообщают, что у них пропала большая сумма денег и драгоценности, и они считают, что мисс Дженифер Чейз стала либо свидетельницей ограбления, либо его жертвой, либо подозреваемой, и полиция хочет ее допросить».

Дженифер в ужасе уронила газету на колени. О боже, подумала она. А потом, с кривой ухмылкой, сказала себе: «Хороший ход, Ник. Обвинить меня в ограблении, а когда полиция найдет меня, отказаться от всего. Но меня не проведешь».

В заметке было еще одно предложение: «Тот, кто сообщит о местонахождении мисс Чейз, получит крупное вознаграждение. Если вы знаете, где она, позвоните, пожалуйста…»

Девушка упала спиной на кровать и подумала: «Все развалилось как раз в тот момент, когда я подумала, что у меня все есть. Именно в тот момент, когда я подумала, что знаю, что делаю, знаю, чего хочу, знаю, что от меня потребуется, чтобы получить это. Как раз тогда, когда я подумала о том, что скоро все кончится».

Она перевернулась на живот. Вот и не верь после этого в предчувствия.

Глава 2

Увидев свою фотографию в газете, Дженифер решила уехать подальше и села в автобус. Она не знала, куда он идет, а просто проехала полчаса по пустыне и вышла на первой же остановке, в небольшом городке. Минут через двадцать, миновав несколько приличных гостиниц, она нашла мотель, несомненно знававший лучшие времена. Это было убогое, стоявшее между свалкой и железнодорожными путями заведение – всего двенадцать комнат. Ник Ноубл никогда не найдет этот мотель. А если и найдет, то ему и в голову не придет искать здесь Дженифер.

Она заняла комнату под номером восемь и, заглянув в телефонную книгу, узнала, что попала в город Боулдер-Сити. Отлично, подумала она. Об этом городе никто никогда не слышал. Здесь она не привлечет к себе внимания. Она могла бы поселиться в одном из казино на Стрипе; автобус миновал несколько таких заведений, но они были большими, а их стоянки забиты машинами. Там слишком многолюдно, и ее вполне могут опознать по фотографии в газете.

Дженифер посмотрела на карту в телефонной книге. Боулдер-Сити, небольшой городок, был расположен всего в двадцати пяти милях от Лас-Вегаса, на берегу озера Мид по дороге к плотине Гувера. Это было последнее место, где Ник стал бы искать стильную, увешанную драгоценностями Дженифер Чейз.

Дженифер постояла у зеркала, не узнавая женщину, смотревшую на нее. Одежда из армейского магазина была совсем не похожа на оставленную ею в отеле. Чисто вымытое лицо, без признаков косметики, казалось совсем простым и бледным. Дорогой искусственный загар уже почти сошел. Шок, который Дженифер пережила из-за того, что вынуждена скрываться, весьма способствовал ее блеклому виду. Она бросила контактные линзы в унитаз, и ее глаза из сексуальных лавандовых превратились в обычные карие. Впрочем, зрение у нее отличное, и линзы ей не нужны. Девушка остригла длинные акриловые ногти и на мгновение почувствовала себя калекой.

Дженифер хотела перекрасить длинные, доходившие до талии платиновые волосы в каштановый цвет, но они получились тускло-серого оттенка – вот что бывает, когда пользуешься дешевой краской, купленной в аптеке! Взяв ножницы, она решила исправить положение, но на глаза ей навернулись слезы. Сколько лет она холила и лелеяла свою гриву! Ник обожал ее волосы – он сжимал их в кулаке и прятал в них свое лицо. Этого больше никогда не будет. «А если и будет, – громко произнесла девушка, – то он намотает мои волосы на руку, чтобы размозжить мне голову». Рука, державшая ножницы, дрожала. «Успокойся, – сказала она своему изображению. – Судьба еще повернется к тебе лицом. И все это временно – пока я не решу, что надо делать и куда идти. – Она посмотрела себе в глаза и, поняв, что разговаривает с изображением в зеркале, сказала: – О боже, это наследственное. Я такая же сумасшедшая, как и моя мать».

И Дженифер принялась стричь волосы, совсем коротко. Она стригла их, и по ее щекам текли слезы, пока, наконец, на голове не остался лишь колючий ежик странного серого цвета. Девушка выглядела так, как будто кто-то очень плохо покрасил ее волосы, а затем плохо подстриг. Но ей надо было уничтожить сходство со снимком и стать совершенно незаметной и неузнаваемой.

Дженифер на мгновение задумалась и побрила голову. После короткого раздумья были сбриты и брови. А сколько она тратила денег, чтобы они были профессионально окрашены и с помощью воска обрели красивый полукруглый изгиб! Насколько она помнит, натуральный цвет ее бровей был черным. И еще они были густыми, бесформенными и сросшимися на переносице.

После этого, несмотря на свою решимость стать сильнее обстоятельств, Дженифер упала на комковатый матрас, покрытый тонкой простыней, и разрыдалась. О чем она думала, связавшись с Ником? Ведь у нее была возможность выбрать любого богатого старика из тех, что восхищались ею. Это помогло бы ей скрыться от мира. Неужели она и вправду считала, что так умна и эмоционально защищена, что никто не сможет обидеть ее? Вот тебе еще одно доказательство того, что и без любви можно оказаться с разбитым сердцем. А теперь ты осталась ни с чем в задрипанном мотеле в крошечном городке в пустыне за пределами Лас-Вегаса. И никто тебе не поможет. Хуже того, тебе грозит смерть. И все твои планы провалились.

Стоял март, и на следующее утро девушка проснулась от холода. Небо было свинцово-серым, а за окном шумел дождь. Обогреватель не работал, и Дженифер подумала, что выхода у нее нет.

Утро еще только окрасило темные облака в серый цвет, но пребывание в этой холодной сырой комнате сделалось для Дженифер невыносимым. Она влезла в ветровку цвета хаки, обернула вокруг шеи шарф и надела на лысую голову бейсболку. Все ее пожитки уместились в полотняном рюкзачке. Кабинет администрации мотеля был еще закрыт – так что попросить включить обогреватель в ее комнате было некого. Она вышла, решив узнать, есть ли в этом городишке что-нибудь еще, кроме свалки и железнодорожной колеи.

Через несколько кварталов дорога раздваивалась – шоссе уходило налево, а Дженифер пошла направо. Она прошла еще несколько кварталов – вдоль улицы тянулись кафе и магазины, но все они были закрыты. Она насчитала три ресторана, все, очевидно, без скатертей на столах. Дженифер шла по старой улице с разбитым тротуаром, но среди старых лавок попадались и современные магазины и закусочные, построенные, вероятно, совсем недавно, чтобы привлечь туристов, желающих посмотреть на плотину Гувера и проезжающих через этот город на своем пути к Большому каньону. Тут девушка увидела, что владелец «Старбакса» отпирает дверь. Часы на витрине магазина подарков показывали половину седьмого. На углу располагался небольшой крытый рыночек, не больше обычного магазина, в его витрине были выставлены свежие фрукты и овощи, объявление сообщало о том, что здесь продают свежее филе.

Дальше высился большой белый отель с вывесками, которые извещали, что здесь расположены «подземная танцплощадка» и «Музей плотины». Напротив парковки стояло небольшое кирпичное здание, выкрашенное в розовый цвет, – танцевальная студия.

Дженифер свернула с главной улицы налево и через несколько кварталов увидела парк, библиотеку, театр и старый жилой район с крошечными, похожими на игрушечные разноцветными домиками; ими были застроены целые улицы. В этой части города, очевидно, не существовало никаких законов о единстве облика домов и участков, поскольку ухоженные здания и аккуратно подстриженные лужайки соседствовали с покосившимися постройками, окруженными заборами из проволоки, за которыми виднелись грязь и сорняки. Дома, однако, были примерно одного и того же типа, за исключением одного, стоявшего в конце улицы. Это было квадратное двухэтажное здание с занавесками в цветочек на окнах, похожее на осколок шестидесятых.

За углом она увидела почту и подумала, что попала в центр города. В Боулдер-Сити ничто не напоминало о том, что город стоит в пустыне, – листва была густой, многие деревья не сбрасывали листья и зимой, а на других на голых ветках уже проклюнулись свежие почки. Кусты были густыми, а трава – зеленой.

Девушка прошла мимо магазина пряжи, букинистического магазина и лавки, где продавали продукты для здорового образа жизни. В глубине улицы она увидела знак, на котором было написано «Нейлз». В парке бегали две молодые женщины, на другом конце улицы старик выгуливал собаку. Дженифер свернула на боковую улочку и между химчисткой и салоном для стрижки собак увидела закусочную, в которой горел свет, а на окне висела табличка «Открыто». Над дверью выцветшей красной краской было написано название заведения – «Консервная банка».

Эта закусочная давно уже нуждалась в ремонте, но сияла чистотой и содержалась в полном порядке. Поскольку на главной улице работала закусочная сети «Старбакс», Дженифер подумала, что дела здесь идут не слишком хорошо – в зале был всего один посетитель. У стойки стояли табуреты, вдоль стены тянулись ниши, столешницы в которых были сделаны из пластмассы, отчего все заведение напоминало паршивую забегаловку пятидесятых годов. Но очень уютную и теплую. Ей вспомнилась закусочная, куда ее водил дедушка, когда она была маленькой.

Когда она вошла, звякнул колокольчик.

– Доброе утро, – поздоровался с ней человек, стоявший за стойкой.

Дженифер уселась на табурет как раз в середине совершенно пустой стойки. Человек, сидевший в нише в дальнем углу, читал газету, разложив ее на столе.

– Доброе утро, – поздоровалась она. – Можно кофе?