Чужой ребенок

– Что ты делаешь? – спросил он с порога. С подозрением спросил.

– Да вот. Документы упали. Я всё по местам расставила.

– Это правильно. Очень правильно, – повторил Геныч. – Но только зачем сидеть в тех местах, где документы в полном порядке находятся? Ты ведь шкаф стулом задела.

– Я… как-то автоматически, – ответила я и подумала: как он понял?

– Автоматически не надо, – сказал Геныч, – Надо вдумчиво. Вдумчиво надо.

После бессмысленного наставления я вдруг поняла, что за мной следили. Всё это время! И сейчас следят! Медленно подняла взгляд к потолку. Вот тебе и амуры. Камера в каждом глазу!

А я вела себя с ними так неуважительно.

* * *

Дело было перед сном. Ира сидела со смартфоном. Миша подсел рядом и начал расстегивать пуговицы на ее кофточке одну за другой. Но не быстро, с паузами, как бы случайно. И она в другие моменты этого как бы не заметила бы, но сейчас сказала:

– Не надо.

Миша искренне удивился:

– Почему?

– Вообще секса не хочется, – Ира пожала плечами.

– Это на тебя не похоже, – улыбнулся Миша. И не только улыбнулся. Но Ира демонстративно отсела подальше:

– Руки убери.

– Да что случилось-то?

– Я мать теперь.

Миша усмехнулся, приняв это за шутку:

– Да какая ты мать!

– Временная, – она говорила со всей серьезностью, – а ты отец, между прочим. Временный.

– Никакой я не отец! – Миша встал. – Ни временный, никакой!

– Во-о-от! Пока ты не поймешь, как всё серьезно, секса не будет.

Говорила она это Мише даже не материнским тоном, а тоном Ангелы Меркель. Миша настолько удивился, что поначалу не понял, что ему ответить. Помолчал, а после сказал:

– Серьезно?

– Да. Всё очень серьезно, – сказала Ира.

– Нет, я спрашиваю, ты серьезно про секс?

Она кивнула:

– Абсолютно.

– А мне и не нужно было ничего, – Миша высоко поднял подбородок.

– Ну и отлично.

– Ну и пожалуйста.

Помолчали, не зная, как выйти из тупика. Потом Миша спросил:

– Заметила у Вани разные глаза?

– Ага. Очень красивый мальчик.

– Отличительный знак, – сказал Миша. – Как у Дэвида Боуи. Правда, он умер уже.

Хлоп. И на щеке у Миши снова появилось красное пятно. Ира дотянулась как-то до его лица, не вставая с кровати.

– Хватит меня уже бить! Взяла моду!

– Я хотела секса, – сказала Ира. – Но сейчас тебе точно не дам!

– Ты что, правда хотела?! – искренне удивился Миша.

– Не скажу. Вот мучайся теперь!

* * *

Мучения мои закончились неожиданно быстро, как обеденный перерыв на тяжелой работе.

Геныч вызвал меня к себе. Хлопотал и лицом и руками, словно был мне чем-то обязан:

– Короче, Юля, Юленька… Да ты присаживайся.

Я села, конечно. Он передвигал что-то за моей спиной, а мне казалось, что Геныч вот-вот хватит меня по затылку тяжелым пресс-папье. Но ничего такого, к счастью, не случилось. Геныч, поставил стул напротив, сел и зашевелил усами, как говорящий таракан:

– Значит так, доставай блокнот, смартфон, что там у тебя, и записывай. Первое задание… – Геныч сделал торжественную паузу. – У Александра Александровича есть дочь! Знаешь про это?

– Нет.

– Записывай. Анна Александровна Филимонова. Место жительства: город-герой Нью-Йорк. Живет в огромных апартаментах. Точка.

Я записала. Подождала. Посмотрела на Геныча, который был вполне доволен собой:

– Чего ждешь? – спросил Геныч.