Всё хорошо. Рассказы и сказки

– Конечно. Ты же умница. Выиграла с первого раза!

– Как здорово! Мне очень понравилось. Спасибо большое! – она прижалась к нему всем телом и крепко обняла.

Казалось, всё замерло в этот миг. Даже часы на стене боялись нарушить хрупкую тишину момента. Потом, немного отстранившись, она продолжила:

– Конечно, не всё изображённое на картине мне понятно. Но, наверное, это и неважно, если, как ты говоришь, я уловила суть. Правда?

– Да. Это действительно неважно. Ведь ты безошибочно уловила самое главное. И это удивительно. Тебе не кажется, что происходящее здесь не совсем реально, и больше похоже на сказку?

– Кажется. Но я надеюсь, что мы оба здоровы. Если даже и есть что-то странное, то, давай, назовём это индивидуальными особенностями?

– Ладно. Договорились.

– Как же приятно чувствовать себя удивительной! – снова улыбнулась она. – Но, возможно, художник сможет повторить свой шедевр? Или даже создаст новое, ещё более совершенное полотно, от которого мурашки побегут по всему телу? Прямо, как сейчас.

– Повторить – это вряд ли. А вот создать что-то новое – вполне реально, – улыбнулся он. – Только главное правило остаётся прежним – не засыпать, а то обижусь.

– Что, и сейчас даже спать нельзя?

– Ну, что ты! Сейчас уже можно. Спокойной ночи, моя хорошая.

– И тебе сладких снов.

* * *

А на утро она проснулась и поняла, что это был всего лишь прекрасный сон.

И всё в нём случилось в точности так, как она любит и чем дышит в реальности. Нежные руки, белый простор, душевная теплота близкого человека, полное приятие безо всяких условий и настоящая любовь. Всё, что так важно и дорого в жизни.

Внезапно у неё снова заболела рука. Левая кисть буквально горела огнём. Только не от реальной травмы или ожога, а скорее от стыда за то, что это могло случиться, пусть и во сне. Как невольное напоминание о её неидеальности и о том, что если кто-то и мог бы преобразить этот мир, или, хотя бы, его часть, в которой жила она, то лишь этот художник. Беда в том, что он должен беречь свои краски для другого полотна, начатого ранее. Всё, что выходило из под его кисти великолепно, поэтому нельзя оставлять работы незаконченными.

Прогнав эти мысли прочь, она распахнула окно. Свежий воздух едва заметным потоком наполнил пространство комнаты. Дышать стало легче, и даже пылающая боль в руке, казалось, немного стихла. И вновь, словно по щелчку невидимого тумблера, перед глазами вихрем пролетели картинки очередного дня.

Уже перед сном, закрывая окно, она вспомнила про игру. И снова потоки нежных чувств готовы были нахлынуть из глубины души и унести в волшебную страну радости и счастья. Глубокий вдох, медленный выдох, и вот ей подумалось совсем о другом. Пора бы уже, наверное, блуждающему нерву успокоиться и просто отправиться спать. Однако, как известно, с приходом ночи его активность лишь усиливается. Именно так случилось бы и в этот раз. Но что-то незримое изменилось, и всё сложилось иначе.

* * *

Она закрыла окно и прошла вглубь комнаты. Взгляд медленно скользил по неподвижным предметам с размытыми очертаниями, словно искал что-то важное. Не задерживаясь ни на чём, с трудом освоившиеся в полумраке глаза скорее угадывали привычную обстановку, чем узнавали до боли знакомые вещи. Казалось, всё было на своих местах. Шкаф для одежды и книжные полки, круглый обеденный стол и мягкие стулья с изогнутой спинкой, кровать и часы на стене, равнодушно отсчитывающие время, закрытая дверь и тёмный экран окна, на котором порой шло весьма увлекательное кино. Жаль, что вечерние сеансы здесь были несколько однообразны, а на утренние и дневные она никогда не успевала. Пол и потолок в этом тихом и уютном кинозале тоже никуда не делись. Тем не менее, временами она могла перепутать даже их.

Внезапно её внимание привлекло яркое пятно, которое появилось у дальней стены. Возможно, оно было там и раньше, но взгляд только сейчас выхватил из полумрака многочисленные разноцветные точки, которые сливались в единое целое. Лунный свет из окна сюда почти не дотягивался. Поэтому ей пришлось мягкой кошачьей походкой двигаться на ощупь, стараясь ничего не задеть по пути. Сделав несколько шагов, она почувствовала едва уловимый аромат, источник которого был, по-видимому, совсем рядом. Спустя мгновение, стало ясно, что прохладный воздух наполнен лёгким и ненавязчивым запахом цветов. Вчерашний день рождения тут же всплыл в памяти множеством ярких букетов и тёплых поздравлений. Казалось, всё случилось уже давно, и было удивительно, как долго могут жить растения без корней в изящных сосудах с водой.

Опустившись на колени, она протянула руку к размытому светлому пятну. Пальцы бережно коснулись бархатных лепестков и гладких листьев с ровными краями. В голове слегка зашумело от нежного и сладковатого запаха с абрикосовыми и ванильными нотками. Почему-то ей стало так хорошо, что захотелось танцевать прямо сейчас. Оставалось взять в руки один из этих прекрасных цветков. Его можно будет поднести к лицу и снова ощутить, как приятно кружится голова, а пол и потолок меняются местами.

В этот момент её пальцы наткнулись на острые шипы. Жгучая боль пронзила всё ещё чужую левую кисть. Казалось, что онемевшая кожа вернулась к жизни лишь затем, чтобы отправить потревоженному мозгу сигнал бедствия. Она судорожно отдёрнула руку и тут же вспомнила, что вчера гости дарили исключительно розы. Такие красивые днём и опасные ночью. А может быть неугомонный блуждающий нерв опять стал всему виной? Ведь он, как прежде, не даёт по ночам покоя усталому телу, а розы лишь случайно подвернулись под руку?

Она медленно поднялась с колен. Оставалось лишь дойти до кровати, чтобы прямо в одежде упасть в не разобранную постель и ненадолго забыться во сне. Всего несколько шагов, и наступит долгожданный покой. Можно будет отпустить свои мысли на волю и подумать о том, чего хотелось бы прямо сейчас. Впечатления прошлого сложатся в причудливые узоры и создадут уникальную ткань сновидений. Совсем ненадолго они станут новой фантастической реальностью. И всё для того, чтобы утром хватило сил начать эту игру заново.

Она уже направилась в сторону кровати, но краем глаза заметила светящийся контур двери. Ещё днём в этом месте была совершенно ровная стена. Теперь же ослепительно белый свет пробивался сквозь узкую прямоугольную щель. Это казалось совершенно удивительным и заставило её замереть от любопытства. Страх быстро прошёл, уступив место отчаянному желанию заглянуть в другой мир. В нём было так много белого, что даже здесь – в полумраке ночной квартиры – пришлось спрятать глаза за шторами век.

После недолгих раздумий она протянула руку и дотронулась до таинственной двери. Та легко распахнулась, впустив в комнату поток чистого белого света. Он буквально завораживал и притягивал так сильно, что не было сил ему сопротивляться. Ноги, словно во сне, перешагнули через порог, и её тело тут же погрузилось в сияющую нежность…

    29.02.2020—12.03.2020

Цветные камни

У обочины дороги томился маленький мальчик. Издалека казалось, что он ждёт старших, которые вот-вот должны появиться и забрать его с собой. Ребёнок то и дело оборачивался, пытаясь кого-то разглядеть. Однако время шло, а к нему так никто и не подходил. Возможно, что-то случилось, раз взрослые оставили четырёхлетнего малыша одного.

Вблизи он выглядел сильно измождённым. Из усталых глаз юного бедуина на мир смотрела такая безнадёжная тоска, что её хватило бы и на пятерых взрослых. Выгоревшая и запылённая одежда давно потеряла свой цвет. Взлохмаченные чёрные волосы торчали в стороны, а пересохшие губы обметало белым налётом. Было похоже, что он здесь уже давно – под палящим солнцем и без глотка воды.

Цветные камни, разложенные на обрывке картона, никто не покупал, а дорогие сувениры ему, похоже, пока не доверяли.

Мимо проходила группа туристов. Немолодой экскурсовод в традиционной арабской одежде о чём-то увлечённо рассказывал, но его никто не слушал. Тем не менее, он постоянно запрокидывал голову и так сильно вертел ею по сторонам, словно хотел рассмотреть что-то действительно интересное. Его руки то и дело взмывали вверх, указывая на очередную уникальную выбоину в огромных камнях.

Туристы о чём-то разговаривали на своём непонятном языке и увлечённо фотографировали окрестности. С обеих сторон над дорогой нависали отвесные скалы, а неподалёку виднелись древние развалины. Кто-то из группы равнодушным взглядом скользнул по нехитрому товару на обочине, не удостоив вниманием самого продавца.

Робкий лучик надежды мелькнул в глазах ребёнка. Турист держал бутылку с водой. Мальчик протянул дрожащие руки с цветными камнями и прошептал по-английски:

– Пить.

Это слово он выучил давно. Тогда папа был жив, а мама ещё не заболела. Теперь же, когда она не могла ходить, ему приходилось заботиться не только о себе, но и о ней.

Брезгливо наморщив нос, турист покачал головой. Затем он отвернулся и стал торопливо догонять свою группу, которая ушла далеко вперёд. Оставаться здесь надолго ему явно не хотелось. Под суровым взглядом этих мрачных развалин туристу показалось, что он сделал что-то не так. Однако лишь поравнявшись с экскурсоводом и немного отдышавшись, он решил оглянуться.

На этот раз на обочине никого не было. Лишь что-то бесформенное неподвижно лежало на земле в том месте, где раньше сидел мальчик. Вверх струились потоки раскалённого воздуха, а ветер слегка шевелил пожелтевшую траву.

На выгоревшие лохмотья медленно опускалась придорожная пыль. Цветные камни сиротливо лежали на обочине.

    22.04.2018

Роковая колесница

Здесь всё казалось по меньшей мере странным. Взгляду открывался лишь жалкий клочок бледно-голубого неба, в которое упирались вершины отвесных скал. Скудная зелень покрывала мрачные горные хребты, с трудом пробиваясь сквозь растрескавшиеся красноватые камни. На узких склонах с трудом угадывались заброшенные древние тропы. Их пологие ступени выглядели так, словно хранили в себе память о каждом из бесконечного множества усталых странников, ступавших по ним за последние две тысячи лет.

Однако время безжалостно разбросало и разрушило некогда массивные каменные плиты. Теперь полуистёртые и покосившиеся осколки былого величия беспорядочно лежали на узенькой горной террасе. Сейчас даже два человека разошлись бы здесь с трудом. Окажись кто у края пропасти, ему бы пришлось очень постараться, чтобы не сорваться вниз.

У этой и многих других здешних троп ограждений никогда не было и в помине. Тому же, кто доверит свою жизнь лошади или ослу, двигаться по столь древней дороге лучше всего с закрытыми глазами. Иначе обычному человеку никак не избежать леденящего душу страха. Вслед за этим и животное станет безумным и может ринуться в пропасть вместе с седоком. Не даром на дне ущелья белеют полуистлевшие кости многих незадачливых путников.

На склоне одной из отвесных гор виднелись огромные ворота, обрамлённые колоннами. Казалось, что за ними скрывается древний храм, высеченный прямо в скале. По сторонам от входа и над ним располагались декоративные фризы и статуи древних богов, застывших в причудливых позах. Их каменные лица не выражали ничего, кроме просветлённого умиротворения, а взгляд, казалось, был устремлён прямо в вечность.

Неожиданно внизу послышался шум человеческих шагов. Вначале он был едва различим на фоне налетающих на скалы порывов ветра и редкого тоскливого крика одинокой птицы. Затем вместо одной пары ног по камням и земле пронеслись и другие. Их становилось всё больше и больше, словно десятки и даже сотни людей направлялись прямо сюда. Потом раздался звук человеческой речи. Сперва говорили тихо и осторожно, словно чего-то опасались. Постепенно к вполне обычным в этих краях арабскому и английскому стали добавляться всё новые и новые языки. Уже через несколько минут небольшое ущелье подобно чаше доверху наполнилось чужой речью. Потом слова зазвучали всё громче, пока не превратились в суетливый и несмолкаемый гам.

Скалы молча взирали на происходящее внизу глазами своих каменных богов. Казалось, что храм и его суровые стражи терпеливо дожидаются неугомонных мирских посетителей, чтобы, хоть чем-то, развеять вековую тоску. Многометровые колонны, уходящие ввысь, надёжно оберегали древнюю святыню от посторонних глаз. Массивные плиты, увенчанные причудливыми барельефами, покоились на каменных плечах огромных невидимых воинов. Не одну сотню лет они без устали несли свою нелёгкую службу, охраняя вход в святилище.

На небольшой площади перед храмом появились первые утренние туристы. Несмотря на ранний час, они казались бодрыми и веселыми. Многие из них, то и дело, суетливо вскидывали телефоны, чтобы запечатлеть столь экзотические красоты, что предстали перед ними. В воздухе зазвучали целые очереди от затворов фотоаппаратов, похожие на стрекотание механических кузнечиков. Вспышки света на миг освещали каменные глыбы, добавляя им кровавого блеска. И без того охряно-красные скалы казались от этого пятнистыми великанами, которые, впрочем, довольно быстро избавлялись от столь броской окраски.

Людей перед храмом становилось всё больше и больше. Каждый из вновь прибывших непременно хотел остановиться, чтобы получше всё рассмотреть и сфотографировать на память. Многие из них развлекались вовсю, делая селфи на фоне древних развалин. Иные же сосредоточенно разглядывали путеводители, судорожно пытаясь понять, куда именно сейчас нужно смотреть и на что обратить особенное внимание.

Среди туристов своей форменной одеждой выделялись местные школьники. Похоже они всем классом приехали сюда вместе с учителем на экскурсию. Мальчиков среди них не наблюдалось, зато девочки, едва вступившие в подростковый возраст, задорно распевали песни на арабском, которые неизменно подхватывал кто-то из старших парней. Ни один куплет толком закончить не удавалось, поскольку последние слова всегда захлёбывались во всеобщем смехе и радостных возгласах с обеих сторон.