Как закалялся стул. Культурная лапша

– Я выбрала ванну! – сообщила она ему доверительно.

– Очень хорошо! – на его фэйсе возникла профессиональная улыбка.

– Но мне нужно её примерить.

– Что!? – он с трудом оторвал упавшую челюсть от пола и оценивающе взглянул на фигуру претендентки на стриптиз.

– Понимаете, – пролепетала она – мне нужна ванна такая, чтобы мне было в ней удобно лежать, отдыхать.

Он понимающе воззрился на неё.

– Вон та! – она восхищённо указала на одну из самых дорогих ванн.

– О! Хороший выбор! – он вместе с ней подошёл к этому роскошному агрегату и смущённо поинтересовался. – Так что, раздеваться будете?

– Что вы! – она покрылась румянцем и засмеялась. – Я так, в плаще.

– Меряйте! – сделал широкий жест он, забыв, что ванна демонстрационная, и она подключена.

Мадам забралась и улеглась в ванну, ворочаясь в ней то так, то эдак.

– Замечательно! – сообщила она ему.

В этот момент с другого конца отдела раздался вопль:

– Помогите!

Павел воззрился туда.

Вопила Надя, которая скакала вокруг мальчика четырёх-пяти лет, преспокойно писающего в один из унитазов.

Что поделаешь, ребёнок увидел унитаз и у него возник рефлекс, старательно привитый ему родителями!

Мадам в ванне, дёрнувшаяся от крика Нади, ненароком задела смеситель и на её роскошную шевелюру обрушился горячий душ.

И она не замедлила присоединить свой вопль к надиному.

– О, Боже! – устало вытер испарину со лба Павел. – А может: ну его нафиг, а!? Пусть Надька будет старшей, вон как хорошо у неё получается визжать, а я буду втюхивать покупателям новую «систему» «антивсплеск», как Лёха!

А бизнес шёл своим чередом и всё также народ примерял свой зад к унитазам…

Через тернии… вперёд!

мгновенный снимок нашей действительности

– Через тернии… – пробормотал Ботан, пытаясь с мобильником войти в блоги на майле.

– Вперёд! – рыкнул перегаром, сидящий рядом алкаш с синим носом.

Ботан в очках брезгливо поморщился, думая, дать соседу в репу или всё оставить как есть.

Маршрутка, набив своё брюхо народом, прыгнула, как жаба, вперёд и покатила по дороге, направляясь в Руэм.

Кто в Йошкар-Оле не знает тридцатую маршрутку? Эту гусеницу, вползающую в город с востока, выделывающую кренделя своим маршрутом и выползающую на западе – в пригороде, сгружая весёлый народ в Руэме (это посёлок такой). Потом тоже самое она проделывает в обратном направлении: входит с запада, те же слепые кишки по городу и выходит на востоке.

А республика у нас марийская и Руэм в переводе значит: «место праздника» или «вырубка». Так утверждает мой друг, живущий там, так что если я ошибся – претензии к нему. (Ну что, Михалыч, получил?)))).

Вот и выходит, что весёлый народ, который каждый вечер несётся в Руэм, едет на место праздника, чтобы там вырубиться.

Но вернёмся в нашу небольшую «газельку», предназначенную для перевозки больших масс человеческого материала в разной степени опьянения (как говорится от нуля и выше). Именно в нулевой стадии (нет, не в ноль) находился и этот Ботан, который под плоской бейсболкой прятал очки, коротая время поездки в блогах. Алкаш рядом с ним вяло порыгивал и поикивал. Впереди, лицом к салону сидела парочка с маленьким ребёнком на руках. Рядом с ними, у самой двери восседала в позе нога на ногу размалёванная рыжая девица в короткой юбке, без умолку трещавшая по телефону. У левой стенки наглой физиономией в сторону двери пребывал самоуверенный парнища в блестящих туфлях с длиннющими носами. Рядом тусил его менее пижонистый, а заодно и нагловатый, дружок. Впереди, рядом с водителем, тоже были какие-то двое, но этот факт не примечателен, потому как в действе они не участвовали…

– Вперёд! – отрыгнул синий нос.

– Придурок! – громко сказал наглец.

– Да ты чё! – лепетала рыжая в телефон, – а она?! Ой! А он? Нет, ты подумай, каков, а!

– Ик! – ответил синий нос.

Рыжая смерила его взглядом.

– Гу-гу! – сказал ребёнок на руках у матери и сделал попытку подпрыгнуть. Мать поставила его на ножки у себя на коленях.

Наглый презрительно оглядел присутствующих, взглянул на дружбана и перевёл взгляд на ноги рыжей.

– Слышь, а тёлки-то точно будут? – спросил он, не снижая громкости.

Рыжая метнула на него возмущённый взгляд и увидела, что он смотрит на её ляжки.

– Ага, – ответил его дружок, в то время как наглый осклабился рыжей. Она поменяла ноги местами, и теперь её богатство стало направлено в другую сторону.

Ботан повёл ухом, взглянул на ляжки мельком и опять упёрся в телефон.

– Ик! – обрадовался синий нос, у которого загорелись глаза. Подозреваю, что он увидел четыре ноги у неё, а не две.

– Нет, – сказала рыжая, – я бы ни за что такого не простила!

– Я бы тоже! – сказал наглец, но она даже не взглянула на него.

– Ик! – синий нос.

А ребёнок, подпрыгнул на коленях у мамы и сказал громко:

– Пу-у-ук! – причём не ртом.

– Куда мы попали! – вопит наглец, изображая на морде недовольство, рыжая мечет на него взор, а его друг ржёт.

Маршрутка резко тормозит, Ботан и синий нос подпрыгивают, а дитё кричит: