Стёртые воспоминания

– Я подожду, мне спешить некуда. Вернёшься ли? – тихо прошептала Бабка Куль.

Глава 3. Дорога куда?

Катерина оглянулась. За спиной стоял красивый, украшенный резными белыми наличниками дом, похожий на сказочную картинку. Он совсем не походил на старый, покосившийся домик бабки Куль. В открытых окнах слегка волновались кружевные занавески. За резным палисадником цвела сирень. Прямо от крыльца вела дорожка дальше через лес, окружавший дом. Неожиданное, непредсказуемое, того, чего просто не может быть в её жизни, произошло. Происходит прямо сейчас и здесь. Девушка оказалась настолько ошеломлена, удивлена, что не могла воспринимать случившееся адекватно. Шелестели деревья, только что распустившейся листвой нежно-салатового цвета. Мягким ковром расстилалась трава, из которой то тут, то там выглядывали первоцветы. Щебетали птицы. Катерина удивлённо озиралась по сторонам, потрогала траву, деревья, листья, подставила лицо тёплому весеннему ветру – всё казалось настоящим, реальным. Куда ей идти? Что искать? Что делать? Катя оглянулась – у домика нет ни двери, ни крыльца, ставни закрыты, палисадника и сирени нет и никаких признаков жизни или обитания дом не подавал.

– Если есть тропинка, надо идти по ней, выбора нет, других дорог нет, назад пути тоже нет. Что ж, вперёд, – подумала Катя, обернулась ещё раз на домик и…домика не было. Стояла из серых досок старая лесная сторожка для охотников, чтобы укрыться от дождя.

– О как, – только и смогла сказать Катя. – Я не страдаю безумием, – попыталась утешить себя девушка. – Я им наслаждаюсь, – вынесла вердикт.

И она шагнула по тропинке. Дорога прямая, лёгкая, лес светлый, листья бросали кружевную тень на тропинку, пока ничто не пугало, кроме неизвестности – что дальше, куда приведёт её эта дорога? Солнце взошло выше, пейзаж не менялся – деревья, тропинка. Сколько времени прошло Катерина не знала, часы и телефон остались в деревне. Захотелось пить, никакого журчания воды она не слышала, что делать – не знала, как долго идти, куда, где конец её путешествия, к кому или чему она идёт? Девушка решила присесть – отдохнуть и, если получится, немного подумать. Хотя думать ей не о чем, настолько происходившее являлось не реальным, походило то ли на сон, то ли на бред. Она нашла местечко под ёлкой рядом с тропинкой, посмотрела вокруг, запомнила в какую сторону идёт и присела.

И тут она увидела, что по её следам по тропинке несётся огромный волк. Тёмно-серая шерсть на холке дыбом, пасть открыта, глаза горят. Казалось, что он летит над тропинкой, едва касаясь её лапами, он надвигался со скоростью «Сапсана». Катерина от неожиданности упала с дерева, на котором сидела, отползла за ёлку. Спрятаться от этого чудовища негде, тело парализовало, голос пропал. Это конец начала путешествия, сейчас она проснётся… Не просыпалось, она видела и чувствовала, что животное держит свой путь прямо на неё. Спасения нет. Паника, страх, досада, решимость – именно в такой последовательности – в доли секунды чувства сменяли друг друга.

– Умирать, так с музыкой, – крикнула Катерина. – Прогулялась девочка по лесу и встретила серого волка, а тот её съел! Тут и девочке и сказочке конец! – громко и отчаянно сказала она.

А что вы хотите? Вы знаете, как вы будете себя вести в стрессовой ситуации? Нет. Не ожидая от самой себя, трусливая Катя расхрабрилась, решительно встав посредине тропинки, для устойчивости расставила дрожащие в коленях ноги, пристально, широко открыв глаза, посмотрела на зверя, вытянула вперёд руки, словно пыталась остановить животное своими ладонями.

Она почувствовала какую-то силу в теле, ноги перестали дрожать, появился жар в руках, которые словно упёрлись в стену, горящих глаз своих она не видела, но почувствовала, что, как говорится: «глаза метали молнии». Катерине показалось, что между ней и волком образовался водоворот горячего, обжигающего воздуха и… животное зависло в воздухе, а в лесу словно выключили звук. Стало тихо-тихо, ни одна травинка, ни один листок не шевелились, птицы не пели, даже солнце, как будто подёрнулось пеленой. Ни один звук не доносился до Катиных ушей, как в бункере. Хотя в бункере Катя никогда не была.

Катерина смотрела на зверя, тот на неё. Что делать дальше девушка не знала. Она заметила, что волк как-то странно себя ведёт, он медленно открывал и закрывал глаза и как будто улыбался, шерсть опустилась, глаза не горели. В голове зазвучали слова тягучие, медленные, словно их говорили по буквам: «я-д-р-у-г-о-п-у-с-т-и-р-у-к-и». Катерина резко опустила руки, зверь неуклюже упал на тропинку, природа ожила, защебетали птицы, зашумели деревья. Включился звук. Девушка стояла и смотрела, как зверь медленно к ней приближается, подошёл, сел рядом, как собака и посмотрел прямо в глаза.

– Привет, – прошептала она, потому что не знала что делать.

– Привет, – сказал волк, подтолкнув носом к её ногам Катеринин рюкзак.

И тут Катя хлопнулась с высоты своего роста ни группируясь, ни подстраховываясь, как стояла, так и упала на спину.

Сознание медленно возвращалось. По звукам она поняла, что не проснулась, она всё ещё чёрт знает где. Девушка не хотела открывать глаза. Боялась. В животе было пусто, как в барабане. Очень неприятное ощущение. В голове метались, наскакивая друг на друга мысли и никак не хотели сложиться в приличные слова.

– Это сон. Это сон, – повторяла она себе. – Я сейчас проснусь и всё будет по-прежнему, – уговаривала себя мысленно девушка.

Открыла глаза. Лес, тропинка, волк. Не сон.

– Я сошла с ума. Печально. Но с этим как-то надо жить, – попыталась утешить себя Катерина. – Это галлюцинация.

– Очнулась. Возьми в рюкзаке воду, – сказал волк.

Катя слабо улыбнулась, рядом лежал рюкзак. Села, подтащила к себе рюкзак, открыла. В нём вода, пирожки, какая-то одежда. Выпила воды, зажмурилась, потрясла головой, приоткрыла глаза. Ничего не изменилось.

– Нынче народ какой-то нервный, – проворчал зверь. – Не бойся, я тебе на помощь Анфисой прислан. Пропадёшь ты одна, а так я помогу.

«Говорящие волки, дверь в лето, вечно живая бабка Куль…» – промелькнуло у Катерины мысль, а вслух сказала:

– Ага. А в чём поможешь? Кто такая Анфиса?

– Во всём! – гордо сказал зверь. – Анфиса тебя в этот мир отправила. Зови меня Шарик.

Девушка расхохоталась на весь лес. Отсмеявшись и вытерев слёзы, она спросила – откуда такая кличка.

– Ты так назвала, – обиженно сказал Шарик. – Помнишь, с дедом за грибами ходила и в лесу волчонка нашли, это я. Мать моя погибла, а я маленький, несмышлёный, голодный, ты уговорила деда взять меня с собой. Кормила с соски, играла со мной. Я у вас сторожевой собакой работал. А потом дед ушёл. Меня Анфиса взяла, служу ей и деду… Не путай меня, я теперь с тобой, пока все свои дела не переделаешь. Да, и с даром поосторожней.

– С каким даром? – удивилась Катя.

– Вот те раз… – вздохнул Шарик. – Ты ж меня остановила. Ты умеешь останавливать время. Просто так баловаться им не надо, дар всегда ограничен, в нужный момент может закончиться.

– А зачем он мне? – спросила девушка.

– Для помощи. Например, старушка дорогу переходит, а на неё машина летит, не свернуть ни машине, ни старушке. А тут ты. Руки подняла и остановила машину, а старушка дальше пошла и не заметила, что ты её от смерти спасла. А сейчас садись мне на спину, прокачу немного.

Катерина взяла рюкзак, села на спину волка-Шарика и молча поехала на нём. О чём спрашивать волка, она не знала, а тот тоже молчал. Она отдалась воле случая, да и с Шариком ей спокойно, не таким уж и страшным он оказался, большой только.

Она вспомнила ту историю с волчонком. Как дед отговаривал её, а она маленькая, лет пяти, настояла на своём. Уж очень ей стало жалко щеночка, понимала она, что погибнет, не выживет один. Она вспомнила их игры, как он следовал за ней по пятам, как радовался, когда она приезжала к деду.

День катился к закату, лес закончился, впереди расстилалось поле с разнотравьем. Запах от трав поднимался пряный, сильный. От тихого ветерка трава колыхалась лёгкими волнами, как море, жужжали на все лады невидимые глазу насекомые. Далеко за полем, в низине виднелся посёлок. Все дома утопали в цветущих садах.

– Нам туда, – сказал Шарик.

Девушка молча согласилась. Выбора у неё всё равно нет. Наяву ли это всё, в горячечном бреду или во сне? Катерина не знала.

– Если я сомневаюсь в происходящем, может быть ещё не всё потеряно, и я не сошла с ума? – задавалась вопросами Катя. – Я уже попала в эту историю, надо идти до конца. Вход бесплатный, а чем за выход платить?

Глава 4 . Муж.

Муж Катерины – Сергей, не дождавшись от неё звонка, слегка удивился такому поведению Кати. Обычно она всегда перезванивала. Он полежал на диване, допил пиво, пощёлкал каналами телевизора, проверил холодильник, вышел покурить на балкон, набрал ещё раз Катю:

– Номер абонента недоступен или вне зоны действия сети, – прозвучало в телефоне.

– Чёрт! – Разозлился он. – Куда она пропала? Опять сидит на совещании, отключила звук, а я тут позабыт-позаброшен.

Последнее время Сергей находился в скверном настроении. Работы нет, денег тоже, мать спонсировать отказалась. Висеть на Катиной шее удобно, но это не может продолжаться вечно. Что ему делать он не знал.

День медленно тянулся. Квартира не убиралась, ёлка не наряжалась. Обед не готовился, холодильник пуст. День медленно, но верно переходил в сумерки. Ожидание тянулось медленно, нудно, тоскливо и Сергей начал злиться.

– Где она может быть? Говорила, что день короткий, придёт пораньше и займётся подготовкой к Новому году.

Он думал о безответственности Катерины. О том, что она думает только о себе, о своей работе, о своих подругах, обо всех, кроме него. Он выскажет ей всё в лицо, глядя в её зелёные глаза. Зачем ему такая жена, которая не думает про него? Сергей задумался об их отношениях. Прежнего огня у Кати уже не было. Она не интересовалась его делами. Они жили, как соседи, закончились вечерние чаепития с беседами о планах, обсуждениями о прошедшем дне. Он сам виноват. Находясь в своём застое, его раздражали рассказы жены о работе, о подругах. Ему нечем было делиться, а жаловаться на свою жизнь не хотелось. Сергей несколько раз прерывал её:

– Надоело слушать одно и то же!

Вот так и закончились разговоры, остался быт.

– Может быть развестись? Он дома, её всегда нет, дела у неё какие-то, а до меня руки не доходят.

Он музыкант, творческий человек, ему нужна Муза. А Катю больше не интересует его музыка, она перестала ходить с ним на тусовки. Домашние посиделки стали реже, ей, видите ли, вставать рано, а он с друзьями ей мешает. А что уж говорить про репетиции. Где репетировать, если дома нельзя? Поэтому и работы нет. Хорошо они летом заработали на фестивале! Деньги потратили на оборудование, инструменты, а потом застой. Играть приходится только в выходные в кафе. Больше никуда не зовут. Вот и сидит целыми днями в квартире.

– Сколько можно лежать на диване? – возмущалась Катерина.

– Неужели так сложно меня понять? У меня творческий простой, кризис, я ищу себя, – оправдывался её муж.