Все оставляют следы

Владимир Иванович пытался поговорить с сыном.

– Никита, ты не забыл, что ты ру-ко-водитель, а не водитель? Что ты сам ездишь в поездки? У тебя проблемы с персоналом.

– Нет, пап, всё нормально. Мне нравится быть за рулём. Я справляюсь. Всё норм.

«Норм» ничего не было. Никита превратился в тень прежнего жизнерадостного сына. Он работал. И всё. Ни встреч с друзьями, ни попоек, ни девочек. Работа. Одна работа. Ничего плохого в этом не было, но Надежда Андреевна знала – сын бежит от себя. Бежать-то он бежит. Убежит ли? Далеко ли?

– Парню тридцать два года. Уже не поставишь в угол подумать, как надо себя вести, – грустно произнёс отец.

Надежда Андреевна зябко передёрнула плечами. Потом подвернулась Зоя. Она была чьей-то подружкой, хотела участвовать в квартирниках, знала многих музыкантов, сама окончила музыкальную школу, и Надежда Андреевна взяла её в помощницы. Милая девушка, интеллигентная, симпатичная. Но Никита в своём марафонском беге от себя не обращал на неё своего внимания. Надежда Андреевна хвалил Зою при Никите, отправляла их вместе по каким-нибудь поручениям. Отчаявшись обратить внимание сына на Зою, мать предложила:

– Никита, может быть ты выделишь Зое одну из гостевых спален?

Сын удивлённо поднял глаза:

– С какого перепуга?

– Ты груб! – вспылила мать, по потом смягчила голос: – Зоя живёт на съёмной квартире. Большую часть времени она проводит у нас, устраивая праздники. Часто остаётся ночевать в нашем доме.

– Зоя остаётся ночевать? – удивился сын. – Ну раз она остаётся, пусть живёт на твоей половине.

– Никита! Ты живёшь один. Тебе жалко комнаты для бедной девушки?

Никита пожал плечами, ему не жалко.

– Пусть живёт.

«Болван! – подумала мать. – Он совсем не замечает её. А девочка так смотрит на него! Чем она его не устраивает?»

Чем не устраивает Зоя Надежда Андреевна конечно знала. Но кто не обманывает себя? Мать знала, Никита любит другую.

«А другая? Нет её. Сгинула. А Зоя могла бы прекрасно заменить её», – подумалось Надежде Андреевне.

И опять Надежда Андреевна лгала. В любви нет замены. Нет и никогда не будет. Любовь – это химия, физика и, как говорит дочь Диана, психическое расстройство.

Каждый третий житель планеты страдает от той или иной формы психического заболевания. Подумайте о ваших двух лучших друзьях. Если они в порядке, то это должно быть вы. Вот так. Диана – врач, она знает, что говорит. И диагноз Никите уже давно поставила. Лекарство отсутствует. А аналогов нет.

Нельзя объяснить внезапное притяжение друг к другу, внезапное томление и взбесившийся адреналин, запах, который притягивает. Нельзя объяснить, почему, выйдя за круг, как говорят – ауру, своего человека, ты начинаешь тосковать. В людях происходят химические реакции, их атомы переплетаются друг с другом, получается новое существо. Из «я» плюс «я» получается «мы». Эти двое начинают жить одним организмом. Надежде Андреевне вспомнился стих Михаила Львова:

«Замены в любви не бывает,

В любви заменителей нет,

Замена в любви убивает

Верней, чем любой пистолет.

Сказавшему это поверьте!

Он это узнал не из книг,

Из собственной жизни и смерти

Он истину эту постиг…»

– Да, зря я всё это затеяла, – протянула женщина.

Но оказалось, что не зря. Зоя подошла идеально. Она подошла не только в помощницы, она идеально легла Никите в постель. Надежда Андреевна закрыла на это глаза. Может быть у неё получится расшевелить Никиту? О чувствах и побуждениях девушки мать не думала. Зоя для неё была просто чьей-то знакомой. А что там происходит между сыном и ею, пусть сами разбираются. То, что Зоя для Никиты не предмет любви и печали – было понятно. Эгоистично? Конечно. А кто в этой связке ближе? Безусловно сын. Муками совести и морали Надежда Андреевна не страдала.

– Люди вместе, пока они оба хотят быть вместе. Ни долг, ни честь, ни мораль не приковывают одного человека к другому. Когда человек захочет уйти, он уйдёт и от дома, и от детей, и от умирающего калеки. Пока не хочет – останется рядом, – объяснила она своё поведение мужу.

– Да, – согласился Владимир Иванович, – когда человек хочет быть с другим человеком, никакие недостатки ему не помешают. Когда захочет уйти, никакие достоинства его не удержат. А ты о девочке подумала?

– А что о ней думать? Если Никите будет хорошо и он, наконец-то забудет… Забудет всё, я буду рада.

– Ты кого сейчас хочешь убедить? – хитро спросил Владимир.

Надежда Андреевна махнула рукой. Родители остались наблюдателями и в жизнь сына не вмешивались. Тем более, что он и не пускал в свою жизнь никого. Весь в доспехах, окружённый стенами, построенными своими руками. Такой замёрзший снежный король.

Прошло три года. Король не растаял. Зоя не смогла его отогреть. Но держалась рядом в надежде … Какая надежда была у Зои? Богат. Красив. Успешен. Большой красивый дом. Художники, музыканты разных уровней. Богема. И она, девушка хозяина дома, ведущая квартирников. Никита на этих вечеринках ведёт себя почти любящим мужчиной. Чего хотела и добивалась Зоя никого не интересовало. Надежда Андреевна надеялась, что Зоя как-то отвлечёт сына, а Никита относился к ней, как… Никак он к ней не относился. Есть – хорошо, нет – и не заметит. Зачем девушка всё это терпела? Она сама построила себе какую-то иллюзию и жила в ней. Зоя думала, что чем больше она напрягается для Никиты, тем больше он будет ценить её. Ещё в детстве она мечтала о том, как прикатит принц, и о том, что она сама станет знаменитой, красивой и богатой. Принц был. Но только он был как-то сам по себе, рядом, не с ней. Ну, это уж кому как нравится. Каждый борется за своё счастье, как может, как умеет. Пути и методы у всех свои. Чужие советы и наставления не срабатывают. Это зелье надо варить самому и для себя.

То, что Никита и Зоя последнее время спят в разных спальнях, Надежда Андреевна выяснила случайно. Она искала котёнка, недавно подаренного ей одним из гостей и обнаружила, что гостевая спальня занята вещами Зои. Она поинтересовалась у Никиты:

– У вас, что, разные спальни?

– Я храплю, – буркнул Никита и уехал.

«Ага, – подумала Надежда Андреевна, – эпоха Зои закончилась. Не получилось у неё растопить лёд. Скоро девочке придётся собирать вещи». Это было полгода назад. Но, тем не менее, Зоя ещё тут.

Всё это пронеслось в голове Надежды Андреевны за десять шагов, что она шла с Никитой в свою половину дома. Она посадила сына в кресло. Сварила кофе, разлила по чашкам и принесла на журнальный столик.

– Какие дела, мам? – спросил сын.

– Никитушка, ты прости, что напрягаю, но мне так хочется «Мартини».

– Мама, всё куплено.

– Милый, – с извиняющей улыбкой произнесла мать, – Там только сухой.

– Так ты же пьёшь только сухой.

– Никита, прости, но мне сегодня хочется сладкий. И тоник… Я его выпила. А потом мне бы хотелось в спальню белые розы. Вы подарили с папой прекрасные бордовые, но сейчас я хочу белые. Ну вот такой каприз… Если не хочешь, я конечно не обижусь и…

– Мама, – перебил Никита, – Не вопрос! Ваше желание, маменька, сегодня – приказ! – пошутил сын.

– Фу, – искренне выдохнула Надежда Андреевна. – Я думала ты мне откажешь.

– Маменька! – шутил сын. – Почему вы так плохо обо мне думаете?