Пациентка

* * *

В кассе ей выдали довольно толстую стопку сотенных бумажек, и Нэнси совершенно ошалела. Она никогда в жизни не держала в руках столько денег одновременно – все, что было дорогого в ее доме, покупалось или в кредит, или по частям и уж в любом случае не ею лично. Джимми вообще предпочитал выдавать ей ровно столько денег, сколько действительно нужно – с его точки зрения.

Вспомнив это, Нэнси разозлилась, решительно сунула деньги в сумочку и повела вокруг себя хмельными от приступа злости и возбуждения глазами. Несколько секунд размышляла и нетвердой походкой тронулась по направлению к бару. Подошла и присела рядом с неожиданным поклонником.

– Куда едешь, Арчи?

– В Аризону, – коротко ответил тот, властно щелкнул пальцами, подзывая молоденькую смазливую барменшу, и внимательно и серьезно заглянул Нэнси в глаза. – Вы что предпочитаете?

Нэнси прищурилась. Держался Арчи что надо – уверенно, но без хамства.

«Вы изменяли мужу, миссис Дженкинс?» – пронеслось в ее голове смутное воспоминание о нависающем над ней, словно ангел мщения, Скотте Левадовски, и она решительно тряхнула головой, отметая это не столько жуткое, сколько мерзкое наваждение.

– Так что вам заказать? – ждал ответа мужчина.

– «Маргариту», пожалуйста, – торопливо выпалила она и тут же поняла, что впервые за много лет рассматривает идею измены мужу всерьез.

Барменша поставила на стол два коктейля, Арчи развернулся к Нэнси вполоборота и начал что-то говорить – о себе, о людях, о важности внутренней человеческой свободы… а она смотрела на него, пыталась представить себе, как это с ним будет, и чувствовала, как внутри все екает и проваливается от ужаса предстоящего грехопадения. Неизвестно почему, но она твердо знала, что сегодня пойдет до конца.

«Надо быть готовой. Где бы это ни случилось».

– Подожди меня, Арчи, – строго и одновременно обещающе положила свою ладошку на его крепкую руку Нэнси. – Я скоро вернусь.

Арчи понимающе кивнул, и Нэнси, все еще плавая в розовом облаке переполняющих ее ощущений, прошла в туалет и нырнула в кабинку. За хилой дощатой перегородкой без умолку болтали забежавшие выкурить сигаретку крупье и официантки, входили и выходили – быстренько «попудрить носики» – разновозрастные дамы, а она думала.

Мама всегда говорила ей, что брак – это навсегда. А когда ей стукнуло сорок семь, отец хлопнул дверью и ушел из семьи – даже не к женщине, просто ушел. То же самое говорила и бабушка, но Нэнси совершенно точно знала, что и в ее жизни тоже кроется свое «белое пятно». В 1914 году дед куда-то исчез и появился лишь через два года, и где он был все это время, детям не объясняли.

«А что ждет меня?»

Джимми уже сейчас был от нее довольно далеко.

– Ты обратила внимание? – громко хохотнула за перегородкой невидимая отсюда женщина. – Арчи новую корову подцепил.

«Барменша», – сразу определила Нэнси и насторожилась.

– Это которая вся в красном? – отозвался второй, более зрелый голос. – Интересно, сколько он у нее выдоит?

Нэнси растерянно моргнула.

– Сколько бы ни выдоил, а с нами не поделится! – зло рассмеялась первая. – Только чаевые…

Нэнси невольно оперлась о стенку, дождалась, когда голоса удалятся, и сама не своя выбралась из кабинки. Подошла к умывальнику и заглянула в зеркало. Из глаз катились крупные, с горошину слезы.

* * *

Со слезами она управилась быстро, но вот придать лицу прежнее беззаботно-мечтательное выражение провинциальной простушки оказалось непросто. Лицо попеременно выглядело то растерянным, то злым, то яростным, но уж никак не беззаботным.

«Ублюдки! – дышала ненавистью она, даже не отдавая себе отчета, почему называет Арчи во множественном числе. – Вот ублюдки!» А потом взяла себя в руки и приказала себе настроиться. Сунула сумочку с деньгами под мышку, гордо подняла подбородок и решительным шагом тронулась к выходу. Стремительно прошла к бару и уселась рядом со своим прекрасным ухажером.

– Заказать что-нибудь еще? – ласково улыбнулся Арчи.

Нэнси торопливо отвернулась, а потом наклонилась к его уху, так, чтобы Арчи не увидел ее лица, и с придыханием прошептала:

– Разве что в номер.

* * *

Они покинули бар почти сразу, и Нэнси уже рисовала себе самые страшные картины возмездия, представляя чертова мерзавца в самых унизительных и болезненных положениях, какие только могла вообразить. Но лишь у стойки портье к ней пришло настоящее решение – само собой.

Нэнси принялась рыться в сумочке, вытащила целую пачку денег, а потом сунула портье сотню и, не дождавшись, когда он ее возьмет, отпустила.

Сотенная зеленая бумажка осенним листком скользнула куда-то под стойку, но портье даже не дрогнул и только преданно улыбался, якобы ожидая распоряжений. И тогда она выпустила из рук всю пачку.

Портье рухнул на колени и кинулся собирать хрусткие зеленые купюры, а она схватила с доски ключ с тяжеленным брелоком, рывком забрала то, что сумел собрать разогнувшийся портье, и, уцепившись за локоть красавца Арчи, стремительно двинулась к лестнице. Взлетела на второй этаж, быстро провела его по пустынному коридору и повернулась к двери – точно напротив двери своего номера. Сунула ключ, повернула, вошла в точно такой же, как у нее, но «зеркально» развернутый номер, и, едва Арчи попытался включить свет, положила ладошку ему на плечо.

– Не надо, Арчи. Пусть все будет как есть.

Тот шумно вздохнул.

– Давай в душ, а я постель расстелю, – по возможности мягким тоном распорядилась она. – У меня тоже не слишком уж много времени.

Арчи вздохнул еще шумнее и начал раздеваться. Скинул пиджак, затем расстегнул и стянул с себя брюки, и Нэнси с некоторым сожалением отметила, что фигура у него – то, что надо. И тут же перед ней возникло исполненное значительности видение Левадовски с растопыренными, как у рыбака, в разные стороны руками и исполненным восхищением перед фаллической мощью мужчины лицом.

– Давай помогу, – отгоняя навязчивый и от этого еще более неприятный призрак именитого психотерапевта, предложила она и расстегнула пуговицы белеющей в полутьме рубашки. Но едва Арчи двинулся в душ, нежно схватила его за широкое запястье. – Все снимай… все. Я хочу видеть.

Арчи удивленно хмыкнул и подчинился. Ничего не стесняясь, он снял плавки и носки и, поигрывая мускулами и явно гордясь своей действительно замечательной фигурой, тронулся к душевой. Включил свет, зашел, регулируя температуру воды, принялся скрипеть барашками кранов, а едва до Нэнси донесся шум воды, она сорвалась с места. Мгновенно собрала в кучу и сунула под мышку всю его одежду, схватила остро пахнущие чужим мужиком туфли, неслышно выскользнула в коридор и тихо-тихо повернула ключ.

– Ну вот и все, Арчи, – шепотом выдохнула она. – Прелюдия кончилась. Теперь начнется любовь!

* * *

Зажав скомканные вещи под мышкой, Нэнси повесила ключ обратно на доску, стремительно шмыгнула в женский туалет и запихнула тряпье в бачок для мусора. Быстро и решительно прошла в игорный зал и отыскала взглядом хозяйку номера. Тучная, с тремя подбородками дама все еще пыталась выиграть в покер, но по лицу было видно – не везет.

Нэнси подбежала к ней и склонилась к обремененному гигантской серьгой уху.

– В вашем номере вор.

Тетка вздрогнула.

– Советую немедленно вызвать управляющего и полицию, – прошептала Нэнси. – Он может быть опасен.

Тетка побагровела и немедленно поднялась из-за стола. Торопливо собрала оставшиеся фишки и бегом, тряся необъятным телом, помчалась к стойке портье. Нэнси проводила ее внимательным взглядом, двинулась к выходу, а когда вышла под черное звездное небо, удовлетворенно вздохнула. Ей нравилось, как прошел сегодняшний день, – весь, от начала и до конца.

* * *

Замерший в начале коридора Бергман терпеливо дождался, когда Нэнси выйдет из казино, и спокойным уверенным шагом прошел в подсобное помещение администрации. Сдержанно кивнул настороженно привставшему управляющему, жестом распорядился очистить помещение, поднял телефонную трубку и быстро набрал номер.