Попытка №

– Очень хорошо, а вторую? – вторую ногу, почувствовала точно так же.

– Прекрасно! Теперь руки, – руки Ева ощущала лучше, чем ноги.

– Все отлично. Ты чувствуешь все конечности, это очень хорошо. Послушай, ты помнишь, что с тобой случилось? – доктор запнулась. – Моргни, если помнишь, – Ева не помнила, поэтому смотрела и надеялась, что она сейчас расскажет.

– Память вернется. Сегодня четырнадцатое декабря, ты поступила к нам пятого, провела без сознания девять дней, не совсем без сознания, иногда просыпалась. Если хочешь, я сейчас позову твоих родных и медсестру обработать швы, или если устала, можешь поспать? Моргни, если позвать родителей? – Ева моргнула.

Доктор Шермони вышла, через пару секунд в палату вошел папа, потом мама, она держала за руку Энди. У Мамы виднелись огромные синяки под глазами, видимо то время, что Ева была без сознания, мама совсем не спала. Папа выглядел лучше, правда, как-будто сильно похудел. Единственная кто почти не изменилась, но все-таки была уставшей и встревоженной, это Энди.

– Ты так долго спала! – буркнула Энди и подскочила к кровати, она поцеловала Еву в руку, потом в щеку, – Тебе больно?

– Энди, не приставай, – отозвала ее мама, подошла к кровати и поцеловала Еву в лоб, задержалась, губы ее были мокрые, мама всхлипнула.

–Как ты, родная? – спросил папа и погладил дочь по голове, – Говорить можешь?

–Кх..т…и – из груди вырвался кашель.

–Ничего, ничего! Не говори, все в порядке, – сказала мама и бросила на отца суровый взгляд.

Мама рассказала о том, что произошло за то время, пока она была в больнице, упуская, из-за чего Ева там оказалась. К ней постоянно ломились журналисты, она несколько раз приходила в себя, но засыпала. Рассказала, что Энди хорошо написала контрольную, не смотря на то, что они практически живут в ее палате. Рассказала, что врачи дают отличные прогнозы на поправку и что ничего у Евы не повреждено навсегда, физически. Рассказала, что кратковременная потеря памяти, это нормально и скорее всего, скоро она все вспомнит.

Затем пришла медсестра, обработать раны, чтобы стихло жжение, и ввела по капельнице обезболивающие.

– Ева, если захочется спать, это нормально, это действие лекарства, не сопротивляйся, – сказала медсестра и вышла.

Энди неугомонно скакала по палате, рассматривая каждую мелочь. Ева наблюдала за сестрой, пока слушала маму и правда, через пару минут стало клонить в сон, и она зевнула.

– Пошли Энди, сестре надо отдохнуть, – позвал отец, они вышли. Мама подошла к кровати, Ева уже почти спала, наклонилась и нежно поцеловала в лоб, по щекам ее текли слезы.

–Ты очень сильная, моя милая, ты все сделала, ты выжила, спасибо тебе за то, что осталась с нами. Мы со всем справимся, ты со всем справишься! Все будет хорошо…

Это был первый раз, когда ей приснился тот кошмар, после которого она проснулась в больничной кровати, рыдая, во всю мощь, на какую были способны ее голосовые связки. К ней сразу прибежал персонал, залетела мама, вбежала доктор Шермони.

– Ничего! Ничего Ева, все в порядке. Ты в безопасности! – повторяла доктор.

Ева билась в истерике, молотя руками, срывая капельницу и вырываясь из проклятого сна.

– Ева! У тебя откроются раны, Ева, пожалуйста! Все вышли из палаты! Успокоительное, немедленно! – орала Шермони.

Ева визжала, захлебывалась собственной слюной, игла от капельницы вылетала из вены, кровь брызнула во все стороны. Мама стояла, зажав рот рукой, санитар попросил ее выйти в коридор. Двое парней в медицинских халатах подлетели к кровати, пытаясь удержать бившуюся в конвульсиях девочку, до тех пор, пока доктор не поставила ей укол. Ева начала затихать, с широко раскрытыми глазами, она почувствовала, как по всему телу растекается слабость.