В клетке с Тигром

– Вы… вы?

– Присаживайся, Вика, – приглашает за стол, заставленный всякими яствами.

Заключенный сидел в камере один, и у него был даже маленький телевизор. Ничего подобного в других «хатах» не было.

– Мы разве переходили на ты? – пытаюсь храбриться, хотя получается так себе.

Я смертельно напугана встречей тет-а-тет в тесной клетке, которая произошла не по правилам. Есть специальные места для беседы с адвокатом, и камера таким местом не являлась. Значит, этот зэк находится у начальства на особом положении, и кто знает, какие у него полномочия.

– Называй меня Таир. Или Тигр, – добавляет с усмешкой, – как тебе больше нравится.

– Итак, чем я могу вам помочь, – достаю из сумки чистый лист бумаги. – На что жаловаться будете?

– У меня бабы давно не было, – заявляет зэк, внимательно наблюдая за моей реакцией.

Я краснею и отвечаю:

– Извините, но у нас с вами не получится сотрудничества. Всего доброго!

– Куда спешишь, красивая? – скользит по мне пожирающим взглядом.

– Я хочу уйти.

Паника клокочет в горле. Страх холодит кровь. Попала так попала… Если я постучу в железную дверь, то меня освободят? Кажется, конвоир, который меня сюда привел, сразу же ушел.

– Почему? Я разве тебя обидел? – удивляется.

– Нет но, – судорожно поправляю волосы, которые и так лежат идеально. – Мне кажется, что жалоба – всего лишь предлог, чтобы я сюда пришла.

– Сечешь, – кивает одобрительно. – Мне всегда нравились умные бабы. С тобой будет нескучно.

– Что это значит?

– Я тебя купил.

– Что вы о себе возомнили? – повышаю голос, но тут же стихаю под его сумрачным взглядом.

Хочется малодушно согласиться: ну, купили и купили, окей. Но всё мое естество бунтует против этих слов.

– Я не шлюха, – шумно сглатываю вязкую слюну.

– Шлюху я и не хочу. Хочу госпожу адвокатшу.

– Вы… – задыхаюсь от возмущения.

Он приближается ко мне крадущимися звериными шагами, и я, не выдержав, начинаю биться в железную дверь. Тигр оттаскивает меня от нее и мастерски укладывает лопатками на шконку.

– Тихо! Не будешь сопротивляться, выйдешь отсюда утром с бабками и довольная.

Довольная?! Что он несет? Мне хочется истерично рассмеяться и плюнуть ему в лицо, но в моем зависимом положении такой выпад может стоить жизни.

– Мне не нужны ваши грязные деньги.

– Нужны. Они всем нужны. Хоть грязные, хоть чистые – разницы нет.

Горячая ладонь ложится мне на грудь и требовательно сжимает ее. Зрачки Тигра расширяются, крылья носа трепещут.

Он наклоняется и с наслаждением вдыхает запах моих духов.

– Давно у меня не было дорогих баб.

– С вашими возможностями вы можете выписать сюда любую. Отпустите меня.

– Замужем?

– Нет, – отвечаю, прежде чем стукнуть себя по губам. Надо было соврать. Хотя вряд ли его остановит наличие у меня мужа. Этот зверь уже все решил для себя, а усатый начальник тюрьмы ему помог. Во сколько же ему обойдется ночь со мной?! Прям интересно на сколько рублей они оценили меня. Миллион хоть есть? Или меньше?

– Это хорошо. Не люблю соперников.

– Вы должны немедленно меня отпустить. Я буду жаловаться!

– Не на что будет жаловаться, милая. Тебе так понравится, что добавки попросишь. Я видел по твоим глазам, что у тебя давно не было достойного мужчины. Сейчас поставим на уши всю зону, Виктория. Ты будешь моей великой сладкой победой.

С этими словами Тигр с недюжинной силой разрывает мои капроновые колготки…

***

Не думала, что можно так легко порвать капрон. Вот это силища у него! Мне конец. Теперь стоит подумать о том, как выжить в клетке со зверем. Всё остальное отходит на второй план. Главное выжить…

– Подождите! – воплю. – Давайте сначала выпьем, я хочу пить!

В горле и вправду пересохло. А еще мне нужна передышка, чтобы выработать стратегию. Может быть, удастся его разжалобить.

– Давай, – неожиданно легко соглашается Тигр-Таир.

Мы пересаживаемся на вторую шконку, ближе к столу. Зэк достает откуда-то бутылку шампанского и наливает его в железную кружку.

Кому скажи – не поверят, что я распиваю на зоне игристое в компании судимого бандита. Конечно, по работе я общалась с самыми разными людьми, но вот так попала впервые. Попала туда, откуда выхода нет. То есть, но только через раздвинутые ноги.