Две полоски для майора

– Я выйду, а вы оденьтесь.

– Мхм.

Выхожу из спальни, не закрывая дверь. Чтобы постеснялся шарить по тумбочкам, всё равно ничего интересного в них не найдет. Разве что…

О боги, нет!

Забегаю обратно в спальню, накрыв глаза ладонью, и на ощупь бреду к прикроватной тумбе. Там лежит Риткин подарок, ни разу мною не использованный. И я не хочу, чтобы Алексей, если залезет туда, записал меня в извращенки.

Оказывается, я плохо ориентируюсь в собственной спальне с закрытыми глазами.

Спотыкаюсь об край коврика и лечу…

Сильные мужские руки подхватывают меня за секунду до соприкосновения моего лица с тумбочкой. Ух…

– Таня, вы в порядке? – мурлычет на ухо бархатистый голос.

– Д-да, мне просто нужно кое-что забрать. Вы одеты? Я могу открыть глаза?

– Открывайте.

Лёша по-прежнему завернут в полотенце, и это хорошо.

С усмешкой наблюдает, как я забираю коробку в чёрном непрозрачном пакете и пячусь в ванную.

Наверняка думает, что там спрятаны деньги. Зря я засуетилась! Никуда бы он не полез.

Ну а вдруг! Я правильная и скромная учительница, и просто не могла допустить такого позора, вот поэтому и перестраховалась.

Прячу коробку с чёрным вибратором (ну и вкусы у Маргариты Дмитриевны!) в шкафчик и собираю вещи бомжа с пола.

Надо загрузить их в машинку, но с тоской вспоминаю, что она сломалась еще вчера.

Немного подумав, решаю замочить старьё в тазике. Пусть пока Лёша в вещах бывшего походит.

Из кармана байковой рубашки вылетает маленькая чёрная коробочка. Что это такое? Рация… Зачем она бомжу? Где украл и главное – зачем?

Оставляю вещи в покое – в конце концов я не нанималась прачкой, и иду на кухню. Алексей уже пускает слюну над бутербродами, но как истинный джентльмен без меня трапезу не начинает.

– Это ваше? – трясу рацией.

– Мхм. На помойке нашел, хотел выгодно продать.

– Простите, что рылась в ваших вещах. Я просто подобрала их с пола и хотела их постирать. Только стиралка сломалась, – выдыхаю с грустью.

– Татьяна, всё нормально, правда. Я пережду дождь и уйду. Кстати, я починил вашего Андрея.

– Правда?! Спасибо вам большое! Завтра же отнесу его на работу.

– Вы работаете на кладбище?

– Зачем вы так шутите? В школе я работаю.

– Учителем?

– Биологии. Да вы ешьте! – машу рукой на бутерброды. – И чай уже, наверное, остыл. Сейчас кипяточка подолью, если нужно.

Алексей набрасывается на еду. Шмотки Павла сидят на нем отвратительно. Ну, или я слишком предвзята. Просто сама покупала эту футболку-поло и шорты перед поездкой на море.

А он даже не забрал свои вещи перед уходом к другой. Сказал, что мой выбор – полная безвкусица. Надеюсь, он имел в виду себя, а не одежду.

– Очень вкусно, спасибо, – хвалит колбасу. – А вы, Таня, почему не едите, фигуру блюдете?

– Ой, ну что вы. Я могу позволить себе есть всё, что угодно. Из-за моего проклятья – излишней стройности, у меня нет подруг.

– Никто не хочет дружить с ведьмой? – издаёт смешок.

Его губы едва угадываются за густой бородой. Может, выдать ему бритвенный станок? Не обижу этим?

– Только Ритка, – отвечаю с кивком. – А с ней никто не хочет общаться из-за схожей проблемы – излишней полноты.

– Аа, так вы удачно дополняете друг друга?

– Что-то вроде того.

Обновляю себе чай и кошусь на розан, о котором мечтала столько времени. Да вот проблема: аппетит куда-то ушёл.

Тарелка с бутербродами опустела. Я уже успела отвыкнуть от того, какие мужчины бывают прожорливые.

– Тань, а что в сумке вашей было?

Вздрагиваю от вопроса. Потихоньку подбирается к вопросу моего благосостояния?

– Ничего, кроме пирожного, ключей от квартиры и ста рублей, – пожимаю плечами.

– И что из этих трёх вещей вы так трогательно прижимали к боку, что шпана решилась на грабёж? – усмехается бомж.

– Карамельный розан.

Лёша издаёт смешок и качает головой. Его глаза искрятся. Надо же, какие весёлые бывают бездомные люди. А я думала они все поголовно с безжизненным взглядом.

– Так ешьте свой розан.

– Может быть, вы хотите? – подвигаю к нему ближе тарелку.

– Вы очень добрая и славная женщина, Татьяна.

Его взгляд затуманился, словно в чай был подмешан коньяк. Но никакого коньяка в доме я не держу, разве что мужчина с собой его принес.