Сводный Змей

– Здорово! – говорю правду и потихоньку расслабляюсь. Мира не собирается нестись галопом. Передвигаемся легким шагом.

Золотое копыто тоже ведет себя смирно, и моё доверие к ним возрастает.

– Дойдем вон до той полянки и обратно, – показывает Змеевский.

– Хорошо.

Неожиданно Мира начинает пятиться назад. Не понимаю, что происходит. Увидела кого-то? Раздаётся жалобное ржание, а потом она разворачивается и срывается в галоп. О боже! Едва успеваю крепко схватиться за поводья и удержаться в седле. Что делать? А если она меня сейчас сбросит?

Нет, продолжает нестись по полю. В моих ушах свист и ветер. Кажется, Змеевский погнался следом, но не могу обернуться, мне страшно.

Почему он не сказал, что нужно делать в такой ситуации?? Она же когда-нибудь остановится, правда? Или все-таки скинет меня? Мамочки… Я как чувствовала, что что-то будет не так! И сон еще этот со змеями…

Кажется, испуганная лошадь не только не сбрасывает скорость, но летит еще быстрее. Мне конец. Супермен меня не спасёт.

– Эля, держись крепче! – слышу голос позади. – Она бежит в конюшню!

Но и возле конюшни Мира не остановилась, а рванула дальше. Что делать? Я ни жива, ни мертва, крепко вцепилась в поводья, и распласталась по лошадиной спине.

– Тшш, Мира, – Змеевский, который мчится рядом на Золотом копыте, пытается остановить её командой, но она не реагирует. Правда бежит уже не так быстро, вымоталась, устала, как и я.

– Шаааагом, Мира.

Никогда в жизни больше не сяду на лошадь. Никогда-никогда!

Если выживу вообще.

Неожиданно команда «шагом» действует на нее, и она приостанавливается. Артем спрыгивает со своего коня и хватает Миру под уздцы, успокаивает её, поглаживает.

– Её кто-то укусил, какое-то насекомое. Всё, всё, тччч, Мира. Слезай потихоньку, Эль.

– Я не могу, – пищу.

Мое тело меня не слушается, и Артем буквально вытаскивает меня из седла. Несёт на руках, сажает на поваленное дерево и прижимает к себе. Я начинаю мелко дрожать и всхлипывать.

– Всё позади, слышишь? Эля, посмотри на меня. Это чистая случайность.

– Это ты виноват! Она… она меня чуть не убила!

– Нет, нет, девочка… Всё не так. Она испугалась укуса насекомого, и поэтому понесла. Возможно, её ужалила пчела. Конюх посмотрит.

– Это все из-за тебя! – бью его в грудь, и из меня хлещет поток слёз.

– Не плачь, не плачь, пожалуйста.

Ничего не могу с собой поделать, мне необходимо выплеснуть эмоции, выплеснуть страх. Даю волю слезам, и Артем меня успокаивает: гладит по голове, шепчет что-то ласковое. Кажется, извиняется. Он ведь и правда не мог знать, что Мира наткнется на кого-то.

Приподнимает мое лицо за подбородок и целует мои соленые губы. Не отвечаю на поцелуй, потому что всё еще нахожусь под воздействием негативных эмоций.

– Нужно возвращаться, – говорит он.

– Ни за что больше не сяду на неё.

– Сядешь вместе со мной на Золотое копыто. А Мира пойдет рядом. Ты мне доверяешь?

Он сумел остановить несущуюся галопом лошадь, значит, остановит и Копыто, если тот тоже куда-нибудь рванется. Иди пешком не хочу, придётся залезать на спину жеребца.

– Всё будет хорошо, я тебе обещаю. Поедем очень медленным прогулочным шагом.

С опаской сажусь на рыжика, Артем запрыгивает следом. Я чувствую его твердое тело спиной. С ним не страшно. Закрываю глаза, и отключаюсь от пережитого ужаса. Адреналин всё еще холодит кровь, но горячая кожа Артема приводит температуру моего тела в норму. Должно быть, он тоже испугался, ведь он несет за меня ответственность. Родители там, наверное, нас потеряли.

– Если тебе страшно, можешь меня обнять, – говорит Артем.

– Переживу, – буркаю в ответ.

– Почти приехали.

Вижу конюшню и встревоженного конюха верхом на лошади. Наверняка он видел, как Мира пронеслась мимо, и хотел погнаться следом.

– С вами все в порядке? – спрашивает у меня и подставляет табуретку, чтобы я слезла с комфортом.

– Да, отлично прокатилась, – вымучиваю из себя улыбку.

– Альфред, осмотри Миру, кажется, её ужалила пчела, – Змеевский отдает поводья конюху.

– О, мне так жаль, – расстраивается работник. – Могу я для Вас что-нибудь сделать?

– Отцу не говори об этом инциденте, ладно? – просит его Змеевский. – Нас тут не было.

– Хорошо, Артем, понял. Держу язык за зубами. Еще раз простите меня.

– Да Вы-то при чем, – пожимаю плечами.

– Пчелы… откуда они взялись? Тут же нет ничего для них, – задумчиво произносит Альфред.

– Мы поехали.

Жмут друг другу руки, а я просто киваю конюху на прощание и сажусь в машину. К ногам и рукам понемногу возвращается чувствительность. Всё было как во сне, только страх настоящий. Дикий страх умереть.

– Эль, мне жаль, – говорит Артем расстроено.

– Да хватит уже, сто раз слышала. Жаль, жаль… Вот и ужалила лошадку пчелка.

– Я втянул тебя в опасное приключение. Напугал. Ты простишь меня?

– Нет, Змеевский, никогда, – отвечаю саркастично.

– Ну прости, – корчит жалобную и милую физиономию, – я даже разрешу называть меня по фамилии, если она тебе так нравится.