Сводный Змей

Достаю телефон и набираю батю. Абонент недоступен.

– Может, просто нет связи? – предполагаю.

Так, главное не нервничать и не накручивать себя зря.

– С ними что-то случилось плохое! Я это знаю, чувствую.

– Тише, тише, малыш. С ними всё хорошо.

– Самолет упал. Они погибли.

Во рту мгновенно пересыхает, а спина покрывается потом.

– С чего ты взяла? Нам бы сообщили уже, – говорю растерянно.

– Их больше нет.

– Эль… ну ты чего? Давай в интернете посмотрим, может, их рейс просто задержали?

– Я смотрела. Ничего.

– Ну, вот видишь! Если бы самолет рухнул, были бы уже новости.

Элька смотрит в пустоту немигающим взглядом.

– Да что с тобой такое?

Насильно кладу её голову на свои колени и перебираю её волосы. Она немножко расслабляется. Ну же, доверься мне…

– Расскажи мне… – прошу.

– Мой папа и брат Савва погибли в авиакатастрофе, – говорит она безжизненным голосом. – Они полетели на международные соревнования в Пекин, и… самолет загорелся и упал. Они оба погибли. Моему брату было 16, все пророчили ему, что он возьмет золото на этом турнире. А папе всего 40. Мне часто снится сон, как они в огне… Тянут ко мне руки и зовут меня по имени. Снятся самолеты, которых я теперь до безумия боюсь… Зачем мама полетела?? Что теперь будет со мной?

– Тччшш… У тебя есть я. Всё будет хорошо. С нашими родителями всё в порядке. Они скоро выйдут на связь, слышишь?

– Сейчас начнется паническая атака. У меня уже было несколько раз. Мне страшно, – сползает на пол и упирается лбом в мои колени.

– Хочешь, я выгоню всех?

– Нет, пусть играет музыка, пусть они шумят. Это отвлекает меня от страшных мыслей.

– Хочешь выпить?

– Нет, станет только хуже.

– Чем я могу помочь тогда?

Элька встает и начинает снимать с себя одежду.

– Ты что творишь, малыш? – шумно сглатываю.

– Оттягиваю паническую атаку.

Раздевается до нижнего белья и призывно смотрит мне в глаза. Понимаю всё без слов. Укладываю её в постель и ложусь рядом. Раздеваюсь до трусов и накрываю нас одним одеялом. Был бы мудаком, воспользовался бы, но я не он.

– Что, передумал со мной трахаться? – спрашивает зло.

– Не сегодня, не сейчас… – шепчу.

– Почему?

– Ты ещё не готова. Ты хочешь не меня, а хочешь избавиться от страха.

– Да какая разница, чего я хочу? Главное, что ты получишь меня. Ты же хотел, Змеевский! Так возьми меня.

Зарываюсь носом в её волосы и вдыхаю их карамельный запах.

– Не так, малыш.

Обнимаю её и прижимаюсь к ней всем телом. Конечно, я пиздец как сильно её хочу, но не в таком состоянии, в котором она едва соображает от дикого страха. Я хочу, чтобы у нее возникли приятные ассоциации с нашим первым сексом, а не такие – панические.

– Только не уходи, ладно? – боязливо хватает меня за руку. – Побудь со мной, иначе я умру от ужаса.

– Конечно, я останусь здесь. И посплю с тобой. А с утра дождемся новостей.

Элька перестаёт дрожать и засыпает. Я глажу её во сне. Музыка стихает, люди расходятся. Остаемся только мы, да восходящее солнце. Сквозь сон целую ее в оголенное плечо и наблюдаю за венкой, которая бьется у нее на шее. Все-таки перебрал с гуараной и таурином сегодня, ни за что теперь не уснуть.

Все-таки проваливаюсь в сон. А потом наш покой нарушают какие странные звуки. Кто-то переговаривается, кто-то спорит. Голоса – женский и мужской, басовитый. Черт, не все ушли что ли? Придется встать и выгнать припозднившихся, совсем страх потеряли. Но не хочу расставаться с Элей. Она такая теплая и беззащитная. Спит и сжимает мою руку, боясь, что я оставлю её одну.

– Артем! Эля!

Слышу возмущенные голоса и разлепляю веки. Возле двери стоит насупленный фазер и растерянная Оксана Александровна. Тихонько расталкиваю Элю.

– Ты что творишь, сученок? – сквозь зубы цедит пахан.

У него такой вид, будто он сейчас побежит за пистолетом, а потом меня пристрелит.

– Почему бабушка спит во дворе в моём кресле? Почему в бассейне плавает надутая баба и повсюду валяются бутылки? И наконец, почему вы спите в одной постели в обнимку? Что вообще происходит?

– Мама! – Эля садится в постели и прижимает к себе одеяло.

Я снял с нее бюстик, чтобы не давил ей во сне. Нас застукали голыми, и теперь мы хрен докажем, что у нас не было секса.

А вообще не собираюсь ничего им доказывать. А наоборот объявляю во всеуслышание, что мы теперь вместе.

– Почему вы вернулись? – спрашиваю, чувствуя на себе прожигающий взгляд разъяренного отца.

– Самолет экстренно сел в поле. Какая-то поломка, – отвечает Оксана Александровна чужим голосом. – Нас эвакуировали оттуда на вертолете.