Отец подруги. Будешь моей!

Секунду назад он стоял возле фотографии маленькой девочки, скорее всего, своей дочери, и разглядывал ее.

– Дарина в беде! Ей нужна помощь.

– Черт, – выругался он и нервно провел ладонью по своим черным уложенным волосам. – Что с ней?

Молча повернула экран к его глазам. Сказать о том, что его дочь ушла с двумя парнями, и даже Ингу это насторожило, у меня не повернулся язык.

– Блять! – выругался Рафаэль Таирович покрепче и поставил стакан на столик, чуть не расплескав напиток. – Нам нужно вызвать такси, я уже выпил немного и не смогу сесть за руль. Да где же это долбаное приложение?

– Я вызову, – пискнула в ответ.

По привычке выбрала эконом-сервис и только потом спохватилась, что Рафаэлю Таировичу не понравится, если приедет какая-нибудь старая колымага. Хотя, с другой стороны, он так беспокоится за дочь, что может и не заметить марку авто.

– Спасибо, Тая. Где твоя куртка?

– Сейчас возьму.

По пути в комнату, где лежат мои вещи, мне пришло уведомление, что к нам приедет Лада Калина. Я даже не стала противиться поездке, вдруг нужно будет звонить Инге? А с номера Погосова она, конечно, не ответит.

Мы спустились вниз и сели в такси. Рафаэль Таирович устроился на заднем сидение рядом со мной. Чихнув, Лада Калина тронулась в путь, к ночному клубу «Красная луна». Хорошо, что я запомнила название, куда отправились ребята.

Я сидела и ощущала тепло, исходящее от отца Дарины. Он, казалось, заполнил собою весь салон. Бывают же такие люди, где бы они не появились, пространство вокруг них как бы сжимается.

От него пахло немного виски и табаком, смешанным с его одеколоном, и это был не противный запах, а очень притягательный. Даже водитель притих под строгим взглядом Погосова и утихомирил свою рок-музыку.

Я не знала, о чем говорить с ним, поэтому молча смотрела в окно.

– Дай, пожалуйста, мне еще раз телефон, – отец Дарины прикоснулся к моему колену, и я вздрогнула.

Но этот жест был не похотливый, а для привлечения внимания.

Я протянула ему свой старенький смартфон в идиотском розовом чехле в стиле Барби. Мне его подруга Лена подарила на Восьмое марта, и я постеснялась выбросить подарок. Она всё время спрашивала про чехол, пока я его не надела. И сейчас я снова ощутила жгучий стыд, что Рафаэлю Таировичу приходится держать в руках розовое недоразумение, словно это телефон ребенка, а не студентки-второкурсницы.

Погосов попытался связаться с девочками, но звонок остался без ответа.

Во время поездки с моей карты списали оплату, и мне стало немного не по себе. Ночной тариф проделал брешь в моём бюджете. Но это ничего, главное сейчас вытащить Дарину из переплета.

Возле клуба Рафаэль Таирович попытался расплатиться с таксистом, но тот оказался честным и объяснил, что безналичные деньги уже получены. Тогда мужчина не придумал ничего лучше, как сунуть мне в руки пятитысячную купюру и выйти из машины.

И я бежала за ним с денежкой в руке, чтобы вернуть её. Это ведь очень много, неужели он хотел оставить таксисту столько чаевых? Но Погосов отмахнулся от меня, как от назойливой мошки. Даже обидно стало, как он обращается с деньгами.

На пропускном контроле мне даже слова никто не сказал и не попросил паспорт. Охрана молча расступилась перед отцом Дарины, который протолкнул меня вперед, и только потом вошел сам.

В заведении было много красного цвета и мигающих неоновых огней, действующих на нервы. Музыка била по ушам. Да как тут вообще можно находиться? Бедные мои барабанные перепонки.

Рафаэль Таирович обследовал зал, заглядывая в каждую отдельную кабинку за шторкой и извиняясь перед потревоженными посетителями. Я едва поспевала за ним, боясь потерять из виду. Наконец, мы увидели извивающуюся в танце Ингу.

– Где Дарина? – рыкнул на неё Погосов и даже встряхнул так, что у бедняжки чуть не оторвалась голова. Судя по виду, она была пьяна в стельку. Глаза в кучу, ноги подломились, с плеча сползла бретелька короткого платья.

– Там, – махнула в сторону лестницы девушка.

– Тая, не теряйся, – бросил через плечо Рафаэль Таирович.

Нет, я не потеряюсь, потому что ни на секунду не упускала из виду внушительную черную фигуру. Но мне приятно стало, что он помнил обо мне и не хотел, чтобы я отстала.

Рафаэль Таирович толкает дверь без каких-либо опознавательных знаков. Это чей-то кабинет с диваном. И на диване лежала вялая Дарина, которую пытались раздеть два парня.

– Пьяная тварь, вообще никакая, – сказал тот, в котором я сразу же признала татуировочного Назара.

– Может, ну её нахер? – ответил второй, незнакомый.

А где же Егор? Как он мог позволить, чтобы два посторонних парня утащили его девушку в комнату? Вероятно, он пьян, как и вся компания.

– Эй, вы, уёбки, быстро убрали нахуй свои грязные руки от моей дочери и отошли на два шага, – зло проговорил Погосов, и насильники испуганно попятились к стене.

Дарина распахнула глаза и заплакала:

– Папа, папочка, спаси меня…

Глава 6

Раф

Я думал, что вырублю нахер обоих с одного удара, когда увидел, что они собираются сделать с моей девочкой. Но однажды я пообещал одному человеку быть справедливым и рационально рассчитывать свои силы, чтобы никого не убить. Поэтому упыри получили по удару в живот и принялись корчиться на полу.

Сильно не бил, но им хватило, чтобы лежать и тупо хватать ртом воздух. А с виду такие крепкие ребята… Мелочь… Даже стыдно разборки с такими устраивать. Тьфу!

Однако провести с ними воспитательную беседу я просто обязан. Только девочек спроважу, нечего им видеть и слышать вот это вот всё.

– Дарина, – поднял дочку с дивана и опустил подол её задравшегося платья. – Ты можешь идти?

– Д-да, наверное. Они опоили меня чем-то, – всхлипнула девочка и покачнулась на высоких каблуках.

– Тая, отведи Дарину в туалет. Рвоту умеешь вызывать? Ну, два пальца в рот.

– Д-да, – округлила глаза Волкова.

Подруга дочери забилась в угол и тряслась. Видно, что ситуация произвела на неё сильнейшее впечатление. Вот так вот – по клубам ходить и пить без меры. С Дариной побеседую завтра, когда она будет вменяема.

– Идите.

Таисия, как верная подруга, взяла мою дочь под руку и повела вниз. Я присел на корточки возле одного упыря, схватил за грудки и отвесил ему унизительную пощечину.

– Ты хотел изнасиловать мою дочь?

– Раф-фаэль Таирович, клянусь, что нет, – схватился он за покрасневшую щеку.

– Откуда знаешь меня?