Как мы умираем. Конец жизни и что мы должны о нем знать

Вы думаете: Какое доброе утро. Никакое не доброе. Как и день.

Вы говорите: Доброе утро.

– Как дела?

Вы думаете: Хреново, как еще.

Вы говорите: Да так, ничего.

– Знаешь, на твоем месте я бы попробовал…

Вы думаете: На моем месте ты бы плакал, орал и злился.

Вы говорите: Ладно, посмотрим.

– Поверь, я понимаю, что ты чувствуешь.

Вы думаете: Ничего ты не понимаешь, твое счастье.

Вы говорите: Верю.

– Слышал, такой-то играет в теннис, хоть и проходит химиотерапию?

Вы думаете: А я устал. Меня тошнит. И не хочу это обсуждать.

Вы говорите: Кто-кто?

– Нужно быть сильным.

Вы думаете: У меня уже давно нет сил. Я слабею. Не хочу говорить.

Вы говорите: Я стараюсь.

– Ты знал, что от этого умер мой дядя/коллега/сосед?

Вы думаете: Замолчи. Замолчи.

Вы говорите: Нет, не знал.

– Выше голову, нужно бороться.

Вы думаете: Как бороться? Я не хочу бороться. Я хочу жить.

Вы говорите: Делаю, что могу.

– Прости, что я плачу, но я так огорчен.

Вы думаете: А уж я-то как огорчен.

Вы говорите: Выше голову. Нужно быть сильным.

– Если я смогу чем-то помочь, обращайся в любое время, хорошо?

Вы думаете: Да у тебя работа, семья, встречи, друзья, ты живешь полной жизнью! В любое время? Все ты врешь.

Вы говорите: Ладно.

– Все будет хорошо!

Вы думаете: Да не будет. Господи…

Вы молчите.

– Ну, будь здоров.

Вы думаете: И ты будь здоров. Всю жизнь.

Вы говорите: Ты тоже.

Едва ли вам удастся избежать такого вымученного общения. С приближением смерти связи с окружающими словно растягиваются под действием невидимой силы – особенно с теми, кто вам не очень близок. Редко кто говорит об этом вслух, но большинство чувствует – одни осознанно, другие интуитивно, – что в отношениях с миром возникла натянутость. Вам придется уйти. Другие остаются. В таких обстоятельствах прочные отношения могут стать еще прочнее, а хрупкие – рассыпаться, но может выйти и по-другому. Умирание проверяет связи на прочность.

Вы научитесь видеть двойной смысл в словах остающихся жить. Они пытаются развеселить вас, хотя сами подавлены. Они подбадривают вас, но сами чувствуют себя беспомощными. Они заявляют, что с болезнью нужно бороться, хотя прекрасно знают: нельзя победить смерть. Часто за пустыми словами даже не скрывается желание утешить. Есть только скрытая потребность облегчить собственное положение: в вашем присутствии люди стараются перенести гнетущие чувства в плоскость, где их легче выдержать.

Существует бесчисленное количество комбинаций, но большинство выбирает одну из трех моделей поведения, с которыми умирающие сталкиваются чаще всего. Первая категория людей – те, кто пытается преуменьшить значение болезни. Они ее сразу классифицируют, ставя в ряд с прочими ударами судьбы, вроде войны в Афганистане или голода в Африке, приходят к выводу, что смерть неизбежна, и сыплют умными высказываниями. Посыл здесь один: относись к этому проще, так устроен мир. Во вторую категорию входят любители поучать: они считают, что болезнь даст вам бесценный опыт, что это своего рода экзистенциальное упражнение, призванное тренировать тело, ум и душу; заявляют, что в жизни ничто не происходит без причины, во всем есть глубокий смысл, нужно лишь разглядеть его. К третьей категории относятся те, кто постоянно предлагает решение проблемы: они видят путь к спасению, знают тайное средство, ментальное упражнение или молитву, которые гарантированно помогут, и упаси Бог не попробовать; выздоровление в ваших руках, главное – правильный настрой, не сдавайся! По признанию многих тяжелобольных, им кажется, что здоровые выступают против них в суде.

Мы перестали замечать смерть. Это парадоксальное явление: в современном мире смерть повсюду – в утренних газетах, вечерних выпусках новостей, в интернете круглосуточно, – но в повседневной жизни едва ли кто-то ее замечает. Открытия в медицине, общественные изменения и современная культура вытеснили смерть из восприятия. Многие люди впервые видят умершего, когда им самим уже лет пятьдесят – шестьдесят и они хоронят родителей. С точки зрения истории это ненормально: умирание и смерть на протяжении веков были видимой, ощутимой и неотъемлемой частью жизни, в любом возрасте. Но сегодня смерть – это что-то абстрактное. В наши дни люди думают о смерти так, как думают о космосе. Он, несомненно, существует, где-то далеко, и в глубине души мы уверены, что никогда не попадем в его темные глубины. По этой причине многие и реагируют так странно на то, что вам предстоит умереть. Вы живое напоминание: космос существует и ждет каждого из нас.

Смирение. Смирение и уважение. Именно на этом, как утверждают врачи, должно основываться общение со смертельно больными. Легко сказать и трудно осуществить, как и большинство мудрых советов. Несколько смертельно больных попытались разработать что-то вроде правил этикета для тех, кто общается с умирающими. По их мнению, важно одно: сначала разобраться в собственных чувствах. Спросите себя: мне неловко? Я чувствую подавленность, тоску, бессилие? Страшно ли мне разговаривать с больным? Все мы люди, большинство чувствует себя именно так. Но нужно понять, откуда берутся эти чувства. Умирающий мне дорог? Глядя на него, я думаю, что болезнь может поразить и меня? Передо мной живое свидетельство того, что меня тоже ждет смерть? Это поможет упорядочить эмоции: какие из них касаются меня, а какие – умирающего? Так будет легче помочь. Легче, но не легко. Сталкиваться со смертью всегда нелегко.

Смертельно больные советуют здоровым следующий прием. Он называется моделью кругов. Нарисуйте круг; вы в центре. Вокруг нарисуйте второй – это самый близкий вам человек – возлюбленный, лучший друг. Вокруг второго круга нарисуйте третий – близкие люди: дочь, сын, сестры, братья. Четвертый – это лучшие друзья. Пятый – коллеги. Шестой – соседи. Рисуйте столько кругов, сколько считаете нужным, упорядочивая окружение – от родителей до дальних родственников, от близких друзей до едва знакомых. В итоге должен получиться корявый набросок, напоминающий Солнечную систему: в центре вы, светило, вокруг которого вращаются по орбитам остальные небесные тела. Это систематизация поддержки. Главное правило для друзей и близких: утешение внутрь, жалобы наружу. Вы, как смертельно больной, находящийся в центре, имеете право на все в любом кругу: плакать, жаловаться, страдать, хныкать, возмущаться, проклинать Бога и весь мир. Другим тоже хочется поплакать, выплеснуть эмоции, сбросить тяжесть. Они тоже имеют на это право, но только наружу, в направлении людей, которые вращаются на внешних орбитах. Внутрь нельзя. Внутрь, к центру, – только утешение.

Некоторые тяжелобольные делятся с близкими этой моделью, например, наклеивают рисунок на холодильник. Другие берут за основу правило: как только у кого-нибудь появляется страстное желание что-то сделать для смертельно больного – стоп. Желания здоровых не на первом месте. Важны желания больного. А они, как вам известно, часто не такие, как представляют окружающие. Гостинцы могут стать и приятным сюрпризом, и плевком в лицо, если члены вашей семьи хотят сами с любовью готовить вам еду. Если хотите, говорите о своих желаниях, о том, что может вас хоть немного утешить. Не хотите – говорите о том, какими бессмысленными кажутся вам любые желания и что все это вас не утешает. Главное – говорите, не замыкайтесь в молчании.

Люди привыкнут к мысли, что вы умираете, но потребуется время. Возможно, вам повезло и у вас есть друзья, которые уже были в подобных ситуациях. Возможно, вы знаете людей с твердым характером, которые не витают в облаках и воспринимают все инстинктивно, даже смерть. Остальные быстро научатся.

Не бойтесь задавать вопросы врачам. Они и так знают, о чем вы будете спрашивать, все спрашивают одно и то же: «Сколько мне осталось?»

Ответы могут быть разные. Конкретный. Приблизительный. Точный. Это вопрос статистики. В современной медицине работа тщательно измеряется: воздействие лекарств, результаты операции, последствия терапии, выявленные заболевания, ход лечения, летальные случаи. Все фиксируется и оценивается. Какие-то данные превращаются в шифр, какие-то – в графики, которые отображают смертность, летальность, коэффициент распространения. Это не так сложно, как кажется.

Предположим, у вас обнаружили опухоль мозга. Злокачественную. Глиобластому. Самую распространенную среди злокачественных опухолей мозга. Данных много, очень много. На их основании можно предсказать, сколько проживет человек с глиобластомой. Существуют статистические методы. Один из них, к которому врачи охотно прибегают, учитывает количество пациентов, доживших до определенного момента; он называется кривой Каплана – Мейера. Выглядит как ведущие вниз ступеньки лестницы. При глиобластоме эта кривая напоминает резко обрывающийся утес. Мало кто из пациентов живет больше двух лет.

Сколько вам осталось? Врач может ответить на основании данных кривой: в среднем люди с глиобластомой умирают через 11 месяцев. Но – и в этом главная особенность статистики – такой показатель не означает, что и вы умрете через 11 месяцев. Некоторые люди умирают через несколько недель после постановки диагноза. Некоторые живут больше двух лет. Поэтому конкретно ответить на главный вопрос затруднительно. Благодаря статистическим данным известна средняя продолжительность жизни при многих заболеваниях с точностью до недель и дней. Но какой бы точной ни была статистика, она говорит о вероятности, а не об определенности; ни один врач не сможет сказать точно, в какой точке кривой Каплана – Мейера находится ваша болезнь. Многие специалисты выбирают второй ответ, приблизительный. Они называют не срок, а временной промежуток: большинство людей с глиобластомой живут от нескольких месяцев до нескольких лет. А верный ответ на вопрос вы и сами знаете. Возможно, вы умрете позже, чем все предполагают. Но точно раньше, чем хотелось бы.

Вы меняетесь. Начинается все с тела. Это происходит не сразу, но речь уже не о неторопливых изменениях, когда с возрастом полнеют бедра и лицо покрывается морщинами. Сейчас изменения радикальнее.

Силы иссякают, руки и ноги слабеют. Тело кажется чужим. Это унизительное ощущение. Ребенком вы постепенно учились расшифровывать сигналы тела: после быстрого бега колет в боку, кислый металлический привкус во рту означает выброс желчи; покалывает в ногах – значит, они затекли. Потом вы узнали свое тело, многие годы оно было домом вашего «я». Теперь у вас возникает смутное чувство, что дом постепенно, с каждым шагом, остается позади, как суша, когда корабль уходит в море.

Вы иначе ощущаете тело, оно уже не слушается, как прежде. Умирание сопровождается сочетанием симптомов, и некоторые подкрадываются очень рано. Это может быть запор. Или понос. Икота. Зуд. Усталость. Бессонница. Тошнота. Рвота. Силы уходят. Все это вместе врачи называют бременем симптомов. Это весьма точное выражение. Бремя, которое ложится на плечи, пригибает к земле, как ярмо. Дело не только в тяжелых страданиях, но и в осознании, что вы больше не можете доверять телу. Вы становитесь мнительнее. Настораживаетесь при любом ознобе. Прислушиваетесь к биению сердца. Вы следите за собой, как бдительный страж, чтобы уловить малейшее изменение, первого предвестника. Кажется, тело перешло на службу врагу. Врачи говорят об экзистенциальной депрессии, которая поражает тяжелобольных. Умирающие, которые вели дневник в начале пути, так описывают деградацию: однажды утром смотришь в зеркало и видишь незнакомца. Тело меняется, и человек, живущий в нем, тоже.