Воздушные мытарства. Последняя брань души христианской с духами злобы поднебесными

    Святитель Игнатий (Брянчанинов).

Лунный свет, проникающий в келью через маленькое оконце, освещает мертвенно-бледное лицо Григория. Григорий тяжело ворочается с боку на бок, долго не может уснуть. Напряжённо хмуря брови, он о чём-то сосредоточенно думает. Глаза его таинственно мерцают в темноте, губы шепчут молитву.

ГРИГОРИЙ

(шёпотом)

В руце Твои, Господи, предаю дух мой…

Постепенно веки Григория смыкаются, он погружается в сон. Грудь Григория мерно вздымается в такт дыханию. Через некоторое время келья наполняется мягким золотисто-голубоватым светом, исходящим от благообразного юноши, возникшего вдруг из ниоткуда, и оказавшегося рядом с постелью спящего Григория. Юноша, облачённый в белоснежный хитон, переливающийся всевозможными чудесными цветами, пристально смотрит на Григория. За его спиной огненным шлейфом ниспадают, струясь сверху вниз и блистая неестественно-ярким золотым светом, крылья. Григорий улыбается во сне и… будто просыпается: с закрытыми глазами он, выставив перед собой руку, порывисто приподнимается на постели.

ГРИГОРИЙ

Во сне ли, наяву ли тебя я вижу, чудесный юноша?

Странная улыбка блуждает на губах Григория, он жмурится, как на солнце. Всё выглядит так, словно Григорий восхищённо и, в то же время, испуганно взирает на Благообразного юношу глазами… по-прежнему закрытыми.

ГРИГОРИЙ

(хрипло)

Кто ты?..

БЛАГООБРАЗНЫЙ ЮНОША

Григорий, Григорий! Не бойся… По молитве старца Василия откроется скоро тебе то, о чём просил ты его. Смотри!..

На стене возникают огненные буквы, постепенно преображающиеся в слова:

Земные вещи принимай здесь за самое слабое изображение небесных.

    (из наставления Ангела преподобному Макарию Александрийскому)

Благообразный юноша, вытянув вперёд руку, медленно исчезает из виду, тает в воздухе. Глаза Григория открываются. Он, машинально повернув голову в направлении указующего перста юноши, вдруг видит чрезвычайно светлую комнату, посреди которой стоит старица Феодора…

Небесная обитель Феодоры

Григорий мгновенно переносится в белоснежную келью Феодоры и оказывается напротив святой.

ФЕОДОРА

Здрав будь, Григорий!

ГРИГОРИЙ

(с поклоном)

Мир тебе, матушка Феодора!

На глаза Григория наворачиваются слёзы.

ГРИГОРИЙ

О, матушка! Видно, по молитве святого Василия достиг я счастья видеть тебя во славе, которую приобрела ты своей подвижнической жизнью! Расскажи мне, духовной пользы ради, как рассталась ты с телом и мимо клеветников прошла в эту святую обитель?

ФЕОДОРА

(горестно вздыхает)

Чадо Григорие, о страшном деле спросил ты, ужасно вспомнить о нём. После того, что я в страхе и трепете испытала, я многое забыла, тем более, что видела такие лица и слышала такие голоса, каких не приходилось никогда видеть и слышать в течение всей своей жизни. Что я могу сказать тебе? Страшное и ужасное пришлось видеть и слышать за мои дела, но, с Божьей помощью и по молитвам преподобного Василия мне всё было легко.

Как передать тебе, чадо, ту муку телесную, тот страх и смятение, которое приходится испытывать умирающим! Как огонь сжигает брошенного в него и обращает в пепел, так мука смертная в последний час разрушает человека. Поистине страшна смерть подобных мне грешников! Ещё же весьма важное хочу сказать тебе: когда тело лежит бездыханно и мертво, в это время душа усопшего имеет великую нужду в молитвенной помощи Церкви. Итак, смотри и слушай…

На смертном одре

На стене вновь возникают огненные буквы, постепенно преображающиеся в слова:

Егда приидет страшный час разлучения души моея от тела, тогда, Искупителю мой, приими ю в руце Твои, и сохрани от всех бедствий ненаветну, и да не узрит душа моя мрачнаго взора лукавых демонов, но да спасена прейдет вся мытарства.

    (Святитель Дмитрий Ростовский)

Феодора лежит на смертном одре, она медленно обводит глазами комнату. Вдруг, на лице Феодоры появляется выражение сильного испуга. Она видит вокруг себя множество мутноватых, подрагивающих силуэтов. Это… эфиопы (бесы изменяют свой облик, и предстают перед Феодорой в образе африканцев-эфиопов). Злобно ухмыляются. Медленно, неумолимо, они обступают Феодору со всех сторон. Эфиопы эти держат в руках большие книги, какие-то свитки. В облике эфиопов, на первый взгляд ничем не отличающихся от обычных людей, сквозит нечто демоническое… Эфиопы, словно шуты, перемещаются по комнате с обезьяньими ужимками. Они громко кричат и издают странные, страшные звуки: визжат, лают, ухают как филины…

ГОЛОС ФЕОДОРЫ

Итак, когда настал час разлучения души моей от тела, я увидела вокруг моей постели множество эфиопов, чёрных как сажа или смола, с горящими как уголья глазами. Они подняли шум и крик: одни ревели как скоты и звери, другие лаяли как собаки, иные выли как волки, а иные хрюкали как свиньи. Все они, смотря на меня неистовствовали, грозились, скрежетали зубами, как будто желая меня съесть; они готовили хартии, в которых были записаны все мои дурные дела. Тогда бедная душа моя пришла в трепет; муки смертной как будто не существовало для меня: грозное видение страшных эфиопов было для меня другою, более страшной смертью. Я отворачивала глаза, чтобы не видеть их ужасных морд, но они были везде и отовсюду неслись их голоса.

Видя всё это, Феодора приходит в такой трепет и ужас, что вконец изнемогает и, в страдании, оглядывается по сторонам, желая увидеть кого-нибудь, кто смог бы отогнать бесов-эфиопов. Находясь в таком мучительном состоянии, Феодора неожиданно замечает вначале Первого Ангела, а затем – Второго Ангела, стоящих рядом с ней, по правую сторону от неё. Волосы на голове Ангелов – ярко белые, от них исходит золотистое сияние. Ангелы облачены в долгополые белоснежные хитоны, крестообразно подпоясанные на груди золотыми поясами. Эфиопы, едва завидев Ангелов, тут же отходят подальше от Феодоры. Ближе всех к Феодоре остаются: Первый Эфиоп, Второй Эфиоп и Третий Эфиоп – самые лютые.

ГОЛОС ФЕОДОРЫ

Когда я совершенно изнемогла, то увидела подходивших ко мне в образе красивых юношей двух Ангелов Божиих; лица их были светлы, глаза смотрели с любовью, волосы на голове были светлые как снег и блестели как золото; одежды были похожи на свет молнии, и на груди они были крестообразно подпоясаны золотыми поясами. Подошедши к моей постели, они стали около меня с правой стороны, тихо разговаривая между собой. Увидев их, я обрадовалась. Чёрные же эфиопы затрепетали и отошли подальше.

ПЕРВЫЙ АНГЕЛ

(эфиопам, громогласно)

О бесстыдные, проклятые, мрачные и злые враги рода человеческого! Зачем вы всегда спешите придти к одру умирающих, производя шум, устрашаете и приводите в смятение каждую душу, разлучающуюся с телом? Но не радуйтесь очень, здесь вы ничего не найдёте вашего, ибо Бог милостив к ней и нет вам части и доли в этой душе.

ПЕРВЫЙ ЭФИОП

(визгливо)

Эта душа наша! У нас всё записано!

ВТОРОЙ ЭФИОП

(верещит)