Твоё дело

– Где остановка и красное такое здание, там магазин, бургерная.

– Понятно, спасибо.

Марат положил трубку.

– Всё, договорились.

– Если она не придёт, мы её из-под земли достанем, – глядя прямо в глаза сказал Приходцев.

– Придёт, – кивнул Марат. – Могу к себе уйти? Надо готовиться.

– Дай мне на бумаге список того, что нужно. Пошли.

Проходя мимо Владимира, отскребающего пригоревшую кашу от кастрюли, Марат почувствовал удовлетворение. Всё шло лучше, чем он ожидал. Листок с реквизитом он передал Приходцеву, в комнате снова поселился Анвар. Марат продолжил составлять чек-лист по ритуалу.

– Анвар, есть вопрос.

– Ну? – оторвался от телефона тот.

– Мне же в присутствии демона херово. Кто-то нужен на подхвате, чтобы дать нашатырь.

– Ты предусмотрительный. Нашатыря нет. Щас, решим.

Он сделал звонок и сбросил его. В комнату поднялся Владимир.

– Парню от нашего товарища внизу плохо. Съезди в город и купи нашатырь – сказал Анвар.

– Обойдётся, пусть обблюётся, но сделает.

– Володь, тебе уже Приходцев всё утром сказал вроде. Давай сбегай быстро, реши вопрос.

– Марат, выйди-ка, я сейчас один вопрос решу и тобой займусь.

– Сиди, Марат, – сказал Анвар и достал откуда-то из-под подушки дивана нож-бабочку. – Я с тобой долго разговаривать не буду. Хочешь идти против всех? Это у тебя получится ровно один раз.

Владимир постоял и помялся. Развернулся на каблуках, вышел из помещения.

– Постарайся не комментировать, – попросил Анвар.

Марат покивал. Он ещё раз перечитал всё, что было сказано в «Китабе» о демонах и нашёл ещё пару подтверждений своим догадкам. Владимир вернулся сильно к вечеру. Анвару он передал аптечную склянку. Марату – сэндвич из «Сабвея» и чашку кофе. Он хотел сказать ещё что-то, но передумал.

До конца дня Марат, фактически отдыхал. Один раз он провёл репитицию сам. Анвар разрешил чертить пентаграмму прямо на полу – мол, потом придёт клининг и все уберет. Марат изображал ритуал, представляя, что и в какой момент будет делать Лейсан. Важно было соблюсти размер пентаграммы: в центральном секторе должен был с комфортом уместиться демон.

На ужине Владимир сидел с краю стола. Никто с ним не разговаривал, не травил байки с прошлых работ и не рассказывал, как готовил поляну в расположенном рядом лесу. Марат из разговоров понял, что они находятся в Куземетьево – а значит, что недалеко от дома отца, если ехать дальше вдоль берега Волги.

Ночью спалось плохо. Мозг всё ещё был взбудоражен от того, что Марат задумал. Завтра наступит решающий день. Если его ставка не сыграет, то ему будет всё равно, а те, кто все это начал, получат желаемое. Зато если ставка сыграет, Марата опять же не будет, но разочарованным не уйдет никто. Остаётся надеяться, что за него отомстят.

Утром разбудил Анвар – видимо, безопасники менялись по очереди. Он не стал его провожать в общий зал. Сказал, что хватит заниматься конфликтами. Мол, еду принесут в комнату. Потом его сводят в лес, чтобы показать, где пройдёт ритуал.

Марат ел омлет с сосисками (довольно неплохой, воздушный, как в детском саду), и набрасывал на бумаге точные размеры будущей пентаграммы. Потом ему дали переодеться в уличную одежду и повели вдоль главной улицы посёлка. Впереди шёл Приходцев, позади – Анвар. Метров через триста они повернули направо. Кирпичные коттеджи чередовались с уютными татарскими сине-зелёными домиками с резными ставнями. В конце переулка их ждал Куземетьевский лес.

Они дошли до полянки посреди тех самых посадок. Вокруг со страшной силой заявлял о себе конец мая. Воздух пах хвоей, цветами и ещё немного мокрой землёй, которая только недавно втянула в себя талый снег. Приходцев с рулеткой и палочкой замерил, можно ли сделать нужную пентаграмму. Убедившись, что всё окей, он предложил Марату вместе примерно набросать её на земле.

Когда с пентаклем было закончено, в кармане у Приходцева зазвонил телефон Марата. Это был отец.

– Я, конечно, говнюк, но отказать в таком не могу. Поговори на громкой связи.

Марат кивнул.

– Алё? Алё, улым[3 - Сын (тат.)]?

– Да, привет, пап. Как дела?

– Да не очень, сын. Ты тут ещё не звонишь. Забыл отца, да?

– Нет, пап. Тут много всего было. Всё никак вырваться не могу.

– Ну конечно, куда тебе к отцу вырваться. Ладно к друзьям своим, к Ринату там.

Марат выдохнул и закрыл глаза.

– Пап, подожди, важное хочу сказать.

– Это ты подожди, – заводился тот. – Дай отцу высказаться. Ты вот вообще головой думаешь? Ты понимаешь, что вот надо родителям помогать? Знаешь, что как сын мне обязан?

– Пап, всё понимаю, дай минуту.

– Минуту тебе? Хрен тебе, а не минута. Ты и мать всё время расстраивал, в гроб её свёл. Понял меня, да? Сегодня тебя ждать с извинениями?

Марат молчал. Приходцев и Анвар уже сами жалели, что разрешили разговаривать только по громкой связи.

– Что ты там молчишь? Стыдно тебе?

– Нет, мне не стыдно. Прощай, пап. Я сделал всё, что мог, и даже больше.

Марат попросил выключить телефон. Собственно, удивляться было нечему. Хотелось бы сказать какие-то нужные слова вроде «я люблю тебя». Хотелось, чтобы последний разговор кончился как-то по-другому. Но чуда не произошло. Ильдар Сайфуллин остался Ильдаром Сайфуллиным. Он требовал внимания к себе, не заметив, что мир сына разрушился до основания и больше решать его проблемы некому. Марату было пора возвращаться обратно, а Приходцеву было пора ехать за Лейсан.

До четырёх часов Марат не находил себе места. Вдруг что-то пойдёт не так? Вдруг Лейсан не приедет? Вдруг она приедет и не поймёт, чего от неё хочет Марат? Вдруг не получится провести ритуал, который он задумал?

Наконец, дверь открылась и Приходцев завёл в комнату Лейсан. Судя по причёске, её так же везли с мешком на голове. Первым делом, увидев Марата, она обняла его, зарывшись лицом в плечо.

– Господи, какой же ты дурак. Как я рада, что ты жив, – бормотала она.

Марат гладил её по волосам и говорил, что всё будет хорошо. Она оторвалась от плеча.

– Ты зачем меня сюда привёз?

– Потому что должен провести ритуал. Самый сложный. Самый крутой. Который десять веков никто не делал.