– Да-с… – удивленно ответил дежурный агент.
– Пусть идут.
В кабинет вошли два посетителя, один – уже старик, красивый, важный, упитанный, другой – молодой человек в пиджаке, с глупым, бараньим лицом.
– Господа Русановы? – обратился к вошедшим Путилин.
– Да-с, ваше превосходительство… – ответил старик.
– Прошу покорно. По делу неудачного венчания? Миллионер Русанов-отец удивленно вскинул глазами.
– А вы… вы уже знаете?..
– Я, голубчик, начальник сыскной полиции, поэтому я все должен знать.
И, повернувшись к молодому человеку, неудачливому жениху, шутливо проговорил:
– Эх, молодой человек, молодой человек! Нехорошо: из рук невесту выпустили! Проворонили!..
Молодой Русанов густо покраснел, с досадой мотая кудрявой бараньей головой.
– Как же-с… помилуйте…
– Усов испугались? Подумаешь, какая невидаль!
– Как, ваше превосходительство?! – в голос воскликнули они оба. – Как? Вы находите неудивительным, что у девушки вдруг под венцом выросли большие усы?!
– Совершенно верно: ровно ничего удивительного не вижу в этом… – бесстрастно, с улыбкой ответил мой гениальный друг.
Оба Русанова в сильнейшем изумлении уставились на Путилина. Каюсь. Я сам с не меньшим удивлением поглядел на него. «Что он говорит?» – пронеслось у меня в голове.
– Усы у девушки?!
– Усы у девушки.
– Вы как это: всерьез или в шутку, ваше превосходительство? В голосе старика-миллионера послышалась досада.
– Я не имею обыкновения шутить, любезный господин Русанов. Ну-с, в чем дело? Невеста вашего сына, дочь купца первой гильдии Аглая Сметанина действительно исчезла? Вы, конечно, из церкви бросились в дом ее родителей, и что узнали от отца и матери?
– Да-с, поехали туда… С самой дурно сделалось… Отец – волосы рвет на голове. А узнали мы, что дочь их, Аглая, невеста моего сына, отбыла, честь честью, с подружками и с посаженой матерью в карете в церковь. А вот, что дальше произошло, – это так непостижимо…
– Усов у вашей невесты не было? – повернулся Путилин к жениху.
– Что вы-с… Помилуйте… да ежели бы у нее были усы – разве я предложил бы ей руку и сердце? Слава Богу, мы и безусых девиц, при нашем капитале, найдем сколько угодно…
Фигура и физиономия молодого Русанова были настолько потешны, что я не выдержал и расхохотался.
– Кому-с – смех, кому – слезы… – недовольно пробурчал старик-миллионер.
– Простите, я вовсе не смеюсь над вами… но, согласитесь, такое необыкновенное приключение… – смешался я.
– Итак, невеста вашего сына бесследно исчезла? И вы желаете…
– Чтобы вы, ваше превосходительство, помогли нашему горю, распутали эту необыкновенную историю.
– Вы никаких особых подозрений не имеете? Старик-миллионер взглянул на сына.
– Ты как, Васенька: ничего не примечал? А? Васенька отрицательно покачал головой.
– Ничего-с особенного-с…
– Она была влюблена в вас, ваша невеста?
– Как-с сказать-с… Девицы конфузятся высказывать свои чувства…
В дверь кабинета раздался стук.
– Входите! – крикнул Путилин.
В кабинет бомбой влетела толстая купчиха, расфранченная, но в съехавшей набок шляпе.
За ней еле поспевал помощник Путилина.
– Ваше превосходительство! Ваше превосходительство!.. – завопила она.
– Ради Бога? Что такое, что случилось? – попятился мой талантливый друг.
– Украли! Украли! Выкрали!..
– Что украли? Да вы успокойтесь, сударыня, придите в себя, объясните толком…
– Как я приду в себя, когда я из себя вон вышла? – еще больше завопила купчиха, бросаясь в кресло.
– В чем дело, Виноградов?
– Почти одинаковый случай… сейчас у г-жи Сосипатровой исчезла дочь-невеста. Выкрадена из кареты во время следования к венцу в церковь Спаса.
– Что? – привскочил даже старик Русанов. – Слава те, Господи!
Радость, ликование послышались в голосе миллионера. Он даже перекрестился широким, размашистым крестом.
Это неожиданное восклицание привело в ярость прибывшую купчиху.
Она бросилась, как разъяренная тигрица, к Русанову:
– Как? – взвизгнула она. – Что это вы сказали, батюшка? Слава Богу? Это – слава Богу, что у меня дочь из-под венца похитили?! Да как вы, старый пес…
– Именно, слава Богу: потому, значит, не я один в конфузе, что у моего сына невесту украли… – с чувством удовлетворенного купеческого самолюбия произнес Русанов.