Клоны Инферно. А до потопа оставалось всего 750 лет…

Старикам угрюмцы, как всегда, поверили наполовину. Так, видимо, среди этого народа было заведено. Скорей всего, решило большинство угрюмцев, на отряд киммеров, ходивший к Самым северным горам, напали хорошо вооружённые вахлаки. Они ведь происходят от гоблинов. Не удивительно, что Кимаран решил у них узнать побольше о вахлаки.

Никто не захотел поинтересоваться у самих киммеров, почему же всё-таки они зашли так далеко от дома с большими силами. В отличие от многих, киммеры не стремились вторгнуться на земли земледельцев и лесных охотников в надежде на поживу…

Глава третья. Сытая долина

Сопровождать себя он однозначно запретил. Бойцы с ним долго препирались, но он остался непреклонен:

– Я делаю, что должен.

Воины остались ожидать вождя у леса, а он отправился пешком. И, продираясь через бурелом, сосредоточенно шептал: «Где вы, добрые хозяева лесов? Я вас ищу. Вы и не представляете, насколько я нуждаюсь в вашем обществе».

Но скоро Кимаран почувствовал, что кто-то смотрит на него из-за деревьев. И, приглядевшись впереди себя, вдруг заметил настороженные красноватые глаза. «А ведь когда-то я здесь был, – подумал он. – Или мне кажется, что это и есть та самая поляна?».

Всю жизнь пахан киммеров Кимаран
хранил в себе святую тайну.
Никто из племени
не ведал, что их великий мудрый,
боготворимый племенем Главарь
когда-то, будучи ещё ребёнком,
попал к рыжеволосым великанам… на воспитание…

…Его отец, пахан Великой Орды Киммерской Кимвал, однажды во главе трех тысяч лучших воинов отправился в разведку за таинственные северные горы, в страну древнейших великанов, на поиски оставшихся от них сокровищ. Спокойно миновав чужие земли, отряд Кимвала без особого труда перевалил через волшебный кряж и… пропал на целых десять лет.

Но, уходя, Кимвал строжайше запретил киммерам посылать на их поиски второй отряд. Мол, даже если много лет подряд от нас не будет никаких вестей, ни в коем случае вы не должны бежать на выручку.

– Кто знает, может, за волшебными горами время

течёт иначе. Или люди там становятся безумными. А может, просто забывают, откуда и когда пришли. Мы не боимся потягаться в битве с духами, а уж тем более с потомками древнейших великанов, в существование которых мне не верится. Но против чар древнейшей магии никто не может устоять. И, если не вернёмся, вы о нас забудьте. И никогда, ни под каким предлогом не ходите к Самым северным горам. Вам и в Запределье хватит славных дел: оно большое. Так что живите в радости, в достатке, а о нас не думайте. Угодно будет Крону, он поможет нам вернуться. А не поможет – что ж, на то его, знать, воля, – сказал Кимвал, прощаясь со своими сыновьями Арлаком, Акинаком, Миграном и Вторым паханом, своим другом Кариманом.

Так и произошло. Молодые и горячие киммеры рвались на поиски пропавшего отряда, но племя их не поддержало: завет Великого пахана для киммеров был священным.

Отряд же объявился через десять лет. К несчастью, многие из этого отряда не вернулись из-за гор: погибли в битвах с монстрами, поумирали от болезней, а часть их оказались похороненными заживо – обвалом, случившимся в горах во время возвращения. Но те, кто выжил (то есть, примерно половина от ушедших в тот поход), везли с собой на родину не только самоцветы и золото. Почти все воины Кимвала, в том числе и сам пахан, нашли себе в стране древнейших великанов красивых, молодых и верных жён. И, как об этом предостерегал Кимвал ещё в начале славного похода, в чужой стране они забыли обо всём на свете.

Вот там-то и родился, как и другие дети от любви киммеров с чужеземками, Великий будущий Главарь киммеров Кимаран. Однажды его отец, то есть Кимвал, случайно вспомнил о родном кочевье. Ему помог семейный камень-талисман, который, находясь под головою спящего Кимвала, вызвал у него сон про Запределье и оставленную там жену. Отчего сердце мудрого вождя заныло.

– Киммеры, на коней! Вернёмся в наши степи! Нас там ждут! – призвал он воинов.

Не все захотели вернуться. Ибо поселились они в прекрасной долине необычайно чистой и красивой реки. Каждую весну на берегах её цвели богатые на урожай сады, и летом ветви долго ломились от спелых фруктов. Там было так спокойно и хорошо, что многие из воинов на самом деле потеряли память. Зачем куда-то уходить из края сытного и пьяного, где винной ягоды родится столько, что чудесного напитка можно заготовить за раз вперёд на годы и пить его при этом ежедневно?

Все знали: возвращаться через горы будет чрезвычайно трудно. Обвалы и землетрясения, чудовища и злые жилистые карлики, всегда являвшиеся перед спящими бойцами как из-под земли. Вновь кто-то сложит голову в тяжёлых яростных боях или на трудных перевалах.

Воины начали спорить. Между ними едва не вспыхнула ссора. Но, слава Крону, женщины вдруг принялись просить мужей готовиться к походу.

– Надвигается беда! – вскидывали взволнованные женщины руки, указывая на какую-то вершину одной из гор, что окаймляли Сытую долину с северо-запада. – Нам всем необходимо побыстрее уйти за южный перевал, а ещё лучше – на вашу родину. В степях мы будем в безопасности, а здесь – погибнем все до одного!

– Но что грозит нам? Можете вы внятно объяснить, чего нам следует остерегаться? – выспрашивали недовольные мужчины.

Это было интересно всем – и жаждавшим вернуться в Запределье, и пожелавшим навсегда остаться в приютившей их долине. И даже сам Кимвал задал этот вопрос взволнованным подругам его бойцов, хотя и чувствовал в душе какую-то тревогу – странную и постепенно нараставшую день ото дня, но совершенно непонятную.

Женщины им так и не сумели толком объяснить. Они лишь утверждали, будто это страшное всегда приходит в пору, когда рыба в реке становится необычайно крупной, и что их племя много лет назад погибло почти полностью вот здесь, в земле обетованной, в Сытой долине.

– Мы не знаем, что ЭТО, – в отчаянии вскрикивали женщины на последнём слове, – но оно спустилось оттуда. – И снова они все как одна указали на спрятавшиеся за облака таинственные вершины северо-западных гор. – ОНО приходит внезапно, ночью, когда сон самый сладкий. И убивает как туман, только более плотный и зеленоватый. ЭТО осталось от древних злых волшебников, и время от времени ОНО приходит за жертвами.

– Но как? Как ЭТО убивает? Может, от него есть защита? – допытывались ни перед чем не ведавшие страха воины.

Но жены только ещё больше волновались и начинали плакать, умоляя пожалеть хотя бы малышей с подростками – вывезти хотя бы их из этих мест. И лишь одна из них, по имени Ульрика, жена простого воина по имени Одар, сумела описать, как умерщвляет живых существ неведомая сила, подобная туману. Она сказала:

– ОНО окутывает плотно всё ходящее живое, в себя вбирает даже рыбу из реки, и всё как будто растворяется в тумане, отчего туман становится плотнее. Ничего живого вне его не остаётся – лишь одни деревья, травы и кусты.

– Как же тогда вы остались живы? – недоверчиво спросил Ульрику муж.

Ей было очень трудно вспоминать о той кошмарной ночи, но она всё-таки сумела пересилить ужасы воспоминаний о тех событиях.

***

Рассказ Ульрики

…Мы были совсем маленькими. У нас почему-то маленькие дети, девочки, спали отдельно от всех остальных. Ночи были тёплыми, и все взрослые и дети постарше, с мальчиками, спали под открытым небом до самой осени. И вот в ту ночь к нам в шатёр вошёл незнакомый старик. Он разбудил нас и повёл куда-то за собой. Я не знаю, почему мы пошли за ним, ведь это был чужак. Но мы шли, как во сне. Я не могу вспомнить, куда мы шли, но помню, что тропинка была узкая и каменистая, и шли мы в гору, уцепившись друг за друга.

А потом была огромная птица, сияла разными цветами. И открыла клюв. И мы, вы не поверите, вошли в ту птицу через этот клюв. Да, прямо в чрево. Но с нами рядом находился тот старик – в его присутствии мы почему-то не боялись ничего. «Сейчас большая птица полетит. И унесёт нас с вами очень далеко отсюда. Но позже мы вернёмся, и вы снова начнёте спать в своём шатре», – сказал он нам. И птица полетела – мы слышали, как ветер яростно свистит снаружи, под нами же качалось.

Летали мы так долго, что неоднократно засыпали, просыпались, и старик давал нам кушать – что-то похожее на молочко, необычайно сладкое и сытное. Нам даже захотелось поиграть внутри той птицы, которая, как объяснил старик, катала нас по небу. Но вдруг она открыла клюв, и нам навстречу брызнул яркий свет от солнца. Старик велел нам выходить. Мы снова вышли через клюв. И оказались в другой стране, на отмели у моря, где было много-много горячего и белого песка.

Мы тогда не знали, что такое море. И потому сначала напугались. Но старик нас успокоил. Он сказал, что здешняя бескрайняя вода довольно ласковая, в ней живут большие рыбы, очень добрые.

«Мы будем жить вон в том дворце. И там у вас появятся сестрёнки. Вас будут хорошо кормить и одевать. Когда же вы немного подрастёте, за вами снова прилетит большая птица и – домой».

И, снова ухватившись друг за дружку, мы пошли на гору и поселились в большом красивом доме. Вокруг него раскинулся огромный сад, намного более цветущий, чем тот, к которому привыкли мы в родной долине. И с нами здесь играли большие и лохматые животные, похожие во многом на собак, но не умеющие лаять. Других людей не встретили ни разу. Из взрослых с нами жил лишь тот старик. А ласковые местные животные нам приносили удивительные фрукты, орехи и какие-то напитки.

Когда одежды наши изодрались, гигантские собаки принесли нам новые. Целыми днями мы резвились: то у моря, то на горе в саду. Когда мы забредали в воду, к нам приплывали добрые большие рыбы. Они катали нас по волнам на своих широких спинах. Однажды мы заметили, что среди нас находятся другие девочки, на нас похожие. Да, каждая из них была лицом похожа на кого-то из наших девочек, однако ростом была поменьше. «Они – ваши сестрёнки», – объяснил старик. И мы играли с ними.

Сестрёнки вырастали на глазах, их становилось больше. Мы словно позабыли про своих родителей и старших братьев с сёстрами. Нам нравилось резвиться среди буйной зелени с цветами, нравилось купаться в тёплом море и кататься на шершавых спинах добрых рыб. Мы не заметили, как выросли. И вот однажды старец нам сказал: «Смотрите-ка на берег! Большая птица уже ждёт вас!».

Едва увидели мы эту птицу, сердце каждой из сестрёнок защемило. С огромной радостью мы побежали к птице. Она по-прежнему сияла перламутром. И мы вошли в неё через гигантский клюв, и там… нам стало очень тесно.

«Летите, – успокоил нас старик, – большая птица донесёт вас куда надо. Потом она вернётся за оставшимися сёстрами. Но вы, когда вернётесь в Сытую долину, не горюйте, а спокойно ждите нас с сестрёнками». Но мы тогда не знали, почему должны в родной долине горевать, и ждали с нетерпением конца полета. Летели так же долго, но не устали, как это было в первый раз, ведь мы заметно подросли к тому полёту.

Но скоро птица опустилась в горы. Сердца наши заколотились в нетерпении. Приятный воздух родины наполнил наши лёгкие. Он был совсем другой – не тот, которым мы дышали в чужой, хотя и ласковой, стране. Мы несказанно радовались возвращению, мечтали поскорее спуститься с гор в долину, чтобы обнять своих родных и близких. И вдруг сестрёнки стали говорить, что им тревожно, им кажется, что там, в долине, пусто. И всем вдруг стало так казаться. И, спотыкаясь от волнения, мы все спустились вниз и сколько ни искали, ни кричали – никто на зов не отозвался.

Мы много суток напролёт проплакали, пока не появились наши новые сестрёнки и старик. Ох, как мы радовались их прибытию! И вот тогда старик принёс откуда-то волшебный сундучок. «Смотрите, девочки, сейчас ларец покажет, что случилось с вашими родными в ночь, когда я вас увёз отсюда». И неожиданно какой-то странный, сказочный пузырь возник вокруг того ларца. В нём отразилась Сытая долина. Она была не та, в которой мы в то время находились, а прошлая, ночная, когда мы маленькими сладко спали в своём шатре.

Да, мы увидели себя в тот вечер, спящих, увидели, как старец будит нас, потом ведёт по склону вверх, к волшебной птице. А потом пузырь нам показал, как с высоты крутой, искрящейся застывшею на холоде водой вершины одной из страшных гор, закрывших выход из долины на севере и западе одновременно, вниз покатился странный, мерцающий зелёным светом туман, – на этом месте Ульрика вдруг не выдержала и разрыдалась.

Зарыдали и другие женщины, заплакали пришедшие с прогулки дети. И Кимаран, родившийся в долине от Кимвала и… Ульрики. Да-да, пахан киммеров тайно согрешил. Он не хотел идти домой с ребёнком, родившимся вне брака, освящённого обрядом родного племени. Законным браком у киммеров считался только брак, который заключался первый раз и обязательно в родном кочевье. И это правило никто не смел нарушить – даже сам Верховный хан. Но как тогда Великим Главарём стал Кимаран? Киммеры избирали головным паханом только родовитых. Пахан киммеров должен был являться законным сыном Главного пахана. И лишь по воле Главного пахана старший сын его мог и не стать Великим Главарём. На сына же простого воина не распространялась даже воля Главного Пахана. Но об этом позже.

Итак, прийдя в себя и успокоившись, Ульрика, мама Кимарана, продолжила рассказ:

– Туман как будто был живой. Он тихо подобрался к спящим людям и накрыл их. Пузырь нам показал, как от несчастных родственников наших осталась лишь одна одежда. Они истаивали на глазах, как будто сами превращались в тот туман. Когда в тумане растворились все, нам показалось, будто он захохотал, так сильно, что обрушились лавины с гор. Потом туман, который стал уже намного гуще, чем был вначале, окутал реку, и рыбы и лягушки против воли вылетали из воды и растворялись в злом тумане.