Пир во время чумы

Сана ловко смахнула с лица усмешку. Вот и самый главный козырь в их игре кинут на стол. Дашь на дашь. А не дашь, то и не получишь…

– Алексей Петрович, да вы просто… – талантливо играя, несколько растерянно пролепетала она, – вы не оставляете мне выбора.

– Выбор, Ксана, он есть всегда. И все зависит от того, какой путь ты выбираешь. А мы с тобой зайдем-то ко мне всего-то на минутку…

– На минутку? – изумленно и недоверчиво сверкнули ее очи.

Как же, поверила она ему! На нейтральной площадке умудрился он больше получаса ей мозги пудрить, а попади она к нему в лапы…

– Дома у меня, Ксана, знаешь ли, где-то номерок одного жутко тебе нужного человечка записан. И адресок домашний нацарапан…

Из девичьей груди вырвался вздох. Ох, уж эти мужчины. Чтобы к себе затянуть, на какие только уловки не идут. Адресочек у него дома валяется. «Да у вас, Алексей Петрович, – подумала Сана, – память, как у компьютера. Сроду вы записными книжками не пользовались…»

– Тут всего-то два шага пройти…

– Алексей Петрович… – Оксана укоризненно качнула головой.

Знает туго, стремглав в уме пронеслось, свое дело коварный змей-искуситель, владеет тонким искусством обольщения в совершенстве.

– Умеете вы, Алексей Петрович, бедных девушек уговаривать.

Галантный кавалер стоял уже сбоку и протягивал руку:

– Пойдем, Ксана, времени у тебя осталось не так много…

– Что вы говорите?! – с толикой иронии протянула девушка.

Поднимаясь со стула, она покачивала головой. Вовремя замечено, черт! Чего ж они, спрашивается, прорву времени потеряли на пустые разговоры? Следовало сразу брать быка за рога и тащить девку в свою постель. Нет, они, вишь, столь грубо не могут. Воспитание не позволяет им. Надо им сначала почву подготовить, прощупать, чтоб не нарваться на вящую неприятность, не получить по мордасам. Как горе-начальник ее. Похотливый скот больше надеялся на свое служебное положение. А Ковальчук так не может. Стелет он помягче. Не самая плохая черта.

Совсем неплохо устроился подполковник. В самом центре города. Вокруг, как сладко-сладко, упорно добиваясь своего, напевал когда-то ей один мерзкий тип, каждый камень дышит вековой историей.

Просторная трехкомнатная квартира. И высоченные потолки! Хату эту можно смело поделить по высоте и второй уровень устроить.

Интересно, как у других людей получается эдак классно, да и не то совсем слово, устроиться в жизни? У нее самой, кроме комнатушки в общаге, нет ничего. И не предвидится. Ни в ближайшем обозримом будущем, ни в дальнейшей невидимой и неоглядной перспективе.

– И как тебе мое скромное жилище? – протянул гостеприимный хозяин, извлекая из встроенного бара коньяк и две пузатые рюмки.

– У меня, Алексей Петрович, нет слов! Честно, – Оксана не стала скрывать от мужика своего восхищения. – Скажите, как вам удалось? Или большой секрет? Ах да! Вы, наверное, берете взятки, – изуверски кольнула она, сделав сам по себе напрашивающийся вывод, очень тонко мстя ему за свой вынужденный приход в чужую квартиру. – У людей несчастье и горе, а вы с них ловко денежки тянете…

Видно, бесенок в ней проснулся. Захотелось ей, чтоб и мужик тоже на какое-то время почувствовал себя неловко.

– Бог с тобой, Ксанка! Что ты тут, девушка, болтаешь! – мужчина замахал на нее руками, покрываясь неровными красными пятнами.

– Нет, не берете? – изумленные глазки простодушно моргнули.

После всех ее слов Сана выглядела, как сама святая невинность.

– Ксанка, о чем ты говоришь? Ты что, забыла, кто у меня тесть?

– Сам-то? – испуганно моргая ресничками, капитан благоговейно подняла глаза к потолку, где, верно, надеялась обнаружить сановного тестя или, на крайний случай, его парадный портрет.

– Он самый, – Ковальчук закивал головой.

– Ну, знамо, у него не все чисто с его совестью, – насладившись сполна смущением подполковника, уже несколько помягче, сбавляя тон, заметила она. – Но оно вас уже как-то, вроде бы, и не касается.

– Ну, Ксана! – переводя дух, тяжело выдохнул подполковник.

Признаться самому себе, такого напора он от нее никак не ожидал. Но это только еще больше раззадорило его, укрепило его желание.

– Ладно-ладно… – пренебрежительная ладошка замелькала перед его озадаченными глазами. – Чего уж там, оставим совесть вашего тестя в покое. А вот вода горячая у вас в кране, к примеру, имеется?

– Спрашиваешь! – звонко отдалось гордостью в ответе хозяина. – В центре, чай, не где-то на Выселках как-никак мы живем.

– Как хорошо! – девичьи глазки затянулись дымчатой поволокой.

– Ксана, может, мы перейдем на «ты»? – зам прищурился.

После этакой прелюдии, показалось ему, что в самый уж раз.

– Можно и на «ты», – она усмехнулась. – Мы-то в своей массе люди негордые, к простому обращению привыкли. Оно нам больше нравится и сподручнее. Леша, если ты не против, то приму я ванну? Понимаешь ли, – Оксана мило, извиняясь за себя и за свое поведение, улыбнулась, – у нас в общаге третий год горячей воды нет. Сейчас вот, как тут дохнет на тебя устоявшимся ароматом, что и смотреть на меня ты не захочешь. И не расскажешь мне про свою тайну, не выдашь мне своего человечка.

– Ну, Ксана! – он только покачивал головой. – Я и не знал, что ты можешь быть такой.

Откидывая пальчиками непослушную прядь, она прищурилась:

– Это еще какой?

– А такой, что палец в рот не суй! Цапнешь, откусишь по самый локоть и фамилии при этом не спросишь.

– И не надо его засовывать. У него и так полно всякой работы, – она вложила в последнюю фразу столько смысла и значения, что мужчина почувствовал, как по его жилам погнало жаркую кровь.

Соблазнительная вакханка, делая вид, что вокруг нее никого нет, без всякого стеснения скинула деловой жакет, грациозно извиваясь, легко освободилась от узкой и довольно короткой юбки, расстегнула пуговицы на блузке, пошла-пошла павой, оставив мужчину мучительно догадываться о том, что именно ему так и не показали.

Набрав полную ванну, Оксана с наслаждением вступила в воду и с головой ушла под нее, оставив на поверхности лишь свой гордый носик и прелестный ротик. Горячая жидкость приятно обволакивала. Вода расслабляла, притупляла все остальные чувства, отогнала на дальний план все тревоги и заботы. Вот так бы тут, если бы это было возможно, взять и пролежать ей, подумалось Сане, поплавком целую вечность.

Так нет же. Не дадут. Придут, все испортят. Вынырнула она, остро почувствовав на себе нагло сверлящий взгляд. Открыла Сана глаза.

Ковальчук, широко, да так, что дальше уже и некуда, раскрыв свои бесстыдные зенки, пялился на нее, держа в руке полотенце и халат.

– Леша, мы с тобой так не договаривались, – чуть прищурившись, произнесла Сана, но ничто не шелохнулось в ней, чтобы прикрыться.

Разве она не знала заранее, что именно этим все и закончится? Было бы даже удивительно, если бы мужик не притащился поглазеть.

– Нет, Ксанка, мы договаривались! – донеслось до нее.

Теперь зам стал полным хозяином положения и мог диктовать ей свои условия. Но для вида она поборется, попортит ему кровушки:

– Это чё еще… это когда же мы энто успели? – удерживая в себе приступы поистине безудержного смеха, она заставила себя сделать до крайности удивленное и столь же непомерно возмущенное лицо.