Обрученные судьбой. Книга вторая. На переломе

Ей до слез стало обидно и горько, что таинство самой первой ночи с мужчиной совершится в столь убогой обстановке. Ни тонких и высоких свеч в бронзовом канделябре. Ни пенящегося шампанского в фужере из богемского хрусталя. Ни вышитых шелком атласных простыней…

– Только знай, женишок, этого я тебе никогда не прощу…

В ожидании неминуемой боли девичья спина испуганно вытянулась дугой. Сжались протестующие и взывающие к милосердию кулачки.

– Нет, я не могу… – вытирая со лба мелко подрагивающей ладонью крупные капельки пота, раздосадованный парень в полнейшем бессилии отвалился в сторону, протяжно взвыл.

Страх за неминуемое возмездие за совершенное им насилие сыграл с Асланом злую шутку. Мужская сила позорно оставила его на поле несостоявшейся брани, выставила его полнейшим посмешищем в глазах юной красавицы, предательски перечеркнула все его надежды.

Опрокинув в себя стопочку водочки, парень повторил попытку. И вновь его поджидала оскорбительная неудача.

– Да, женишок… – Алия села, подобрав под себя ножки, прикрылась простеньким покрывалом. – И что теперь…

Когда она успела проникнуться сочувствием к несчастному парню, девушка в ту секунду даже не поняла и не думала про то. Ее несказанно забавляла сама ситуация. Она словно смотрела на все со стороны…

Узнав о пропаже младшей дочери, Иса Мирзоев поднял на ноги всю районную милицию. Собрав в своем рабочем кабинете мобильный штаб по поиску девушки, секретарь райкома, курирующий идеологические вопросы, в своих выражениях нисколько не стеснялся:

– Я им кадыки всем вырву!

На многочисленной публике, на всех торжественных мероприятиях всегда подчеркнуто-вежливый, он, оставаясь с глазу на глаз со своими подчиненными, сбрасывал с себя блестящую маску интеллектуала и на время становился самим собой – высокомерным и надменным хамом.

– Я им глаза на одни места натяну… – стучал Мирзоев кулаком.

Предпринятые розыскные мероприятия скорых и обнадеживающих результатов не принесли. Следы гражданки Мирзоевой обрывались у самого выхода из торгового центра, будто она воспарила на Небеса.

Казалось, что девушка исчезла без следа. Никто и ничего путного и могущего внести ясность в расследование дела не видел и не слышал.

Важные и пузатые, милицейские чины один за другим пришли к неутешительному выводу, что Алию, скорее всего, похитили. Или же…

– Нет! Моя дочь на игры со мной не способна! – второй секретарь райкома с ходу отверг крамольную мысль о том, что девушка пошла на то, чтоб самой инициировать свое собственное похищение.

– Ничего не поделаешь, Иса Арсенович. Если в ближайшее время зацепок не обнаружится, придется вам ждать кунаков…

Весь кипя от клокочущей ярости, Мирзоев кинул на полковника уничтожающий взгляд, в бешенстве грохнул по столу кулаком:

– Если с моей дочерью что-то случится, я с тебя сам погоны сорву! Пойдешь на улицу рядовым постовым…

По городу, несмотря на все предпринятые меры, поползли слухи. И первыми зашушукались близкие подружки девушки. От них оказалось невозможным скрыть необъяснимое исчезновение по жизни веселой и общительной Алии. Они не понимали, как их лучшая подружка могла невероятным образом исчезнуть, не поставив их про то в известность.

К исходу второго дня Мирзоев пребывал в состоянии отупелой растерянности, близкой к паническому расстройству. Последовательно прошел он стадии гнева, напряженности, досады и замешательства, боли и лишающей сил неуверенности.

На третье утро до его приемной прорвался звонок из далекой от них столицы. На связь вышел профессор одного из московских институтов.

Через секунду-другую секретарь райкома облегченно выдохнул. Вне всяких сомнений, объявился представитель жениха.

– Верните мне мою дочь! – напористо выкрикнул в трубку Мирзоев. – Обо всем договоримся после…

У него еще теплилась надежда на то, что он сможет выдавить весь максимум возможного из сложившейся обстановки. Личность того, кто ему звонил, отцу девушки была знакомой не понаслышке.

– Ваше посредничество для меня много значит… – намекнул он.

В столичных кругах профессор имел определенный вес, и ссориться с ним особого смысла не виделось. В голове Мирзоева созрел план. Все зависело от того, в каком состоянии передадут ему дочь. Если Алии никто не коснулся, то он намеревался одним выстрелом убить сразу двух зайцев: заполучить себе крепкого союзника и пристроить дочь…

– Я готов позднее все с вами обсудить… – заверил Мирзоев.

Топать пешком, взбираясь по круче, Иса Арсенович, узнав место, где прячут его дочь, наотрез отказался. И от горячего желания нанести женишку личный визит Мирзоев не отступился. Для осуществления его намерения изыскали воздушное судно. Час работы вертолета обходился государству примерно в шестьсот рублей при средней зарплате рядового инженера в сто двадцать неконвертируемых рубчиков.

– Осуществить разведку прилегающей местности, выслать вертолет, найти подходящую площадку для посадки! – распорядился секретарь райкома. – Через два часа доложить. Время пошло!

Обучаясь в сельхозинституте, будущий партийный деятель пока еще районного масштаба вполне успешно прошел подготовку на военной кафедре, получил звание «лейтенант запаса».

– Подготовить группу к вылету! – Иса Арсенович повернул голову к своему помощнику. – В ее состав включить…

Периодически проходя военные сборы, Мирзоев «дослужился» до майорской звездочки. Занятия по тактике ему нравились, и он неплохо усвоил Наставление по ведению боевых действий мотострелковых и танковых подразделений и Часть II Боевого устава. Иса Арсенович до упоения любил четкие и безупречно сформулированные команды.

– По местам! – Мирзоев занял кресло рядом с пилотом.

Милицейский вертолет, выкрашенный в желтый канареечный цвет, доставил в горы секретаря райкома и его сопровождающих.

– Какая красота! – не удержался от восторга сановный пассажир.

Перед изумленным городским жителем открылся вид древнего и в былые времена совершенно непреступного аула-крепости.

Будто сама природа создала укрепление от начала и до конца. Лишь местами человек кое-что кропотливо поправил и заботливо добавил.

– Если там занять оборону силой до двух взводов, то и батальона не хватит, чтобы «выкурить» его защитников! – важно изрек секретарь.

Каменистая гряда мрачным и непреступным валом опоясывала всю нижнюю границу селения. Местами все же растасканная по камешку, двухметровая защитная полоса и поныне выглядела внушительно.

– Домики, – рубанул рукой секретарь, – будто доты…

Со всех сторон оценив горный аул, Мирзоев одобрительно качнул головой. Настроение у него улучшилось. Помощник украдкой послал к небу слова благодарности, прошептал их беззвучными губами.

Кривые и узкие улочки то с одной, то с другой, то с обеих сторон тесно подпирались выложенными из камня высокими заборами.

Серые плиты видали, пережили не одну осаду. Они пропитались духом истории и всякое могли поведать о нашествиях орд Чингисхана, Тамерлана и многих иных завоевателей.

– Сидеть! – Мирзоев угрожающе ткнул пальцем в грудь Аслана.

– Папа… папа! – навстречу Исе Арсеновичу рванулась девушка, чуть осунувшаяся на лицо, побледневшая, но с виду целая, невредимая, что вдохнуло в отцовское сердце благостное успокоение.

Осыпав родную дочурку поцелуями, Мирзоев распорядился:

– Всем выйти!

В лачужке остались Алия и моложавая дама, зав гинекологическим отделением, давняя и близкая подруга матери несчастной девушки. Это обстоятельство нисколько не мешало Элеоноре Аркадьевне состоять в интимной связи с секретарем райкома. Почти родственные отношения с докторшей всецело гарантировали сохранение деликатной тайны.

– С вашей дочерью все в полном порядке! – женщина-врач, стягивая с рук тонкие медицинские перчатки, облегченно вздохнула. – Видимых повреждений нет. В общем, она все еще…