Остров страха. Возрождение

– Сравнение с Шумахером давно не комплимент, – с усмешкой огрызнулся я. – Парню здорово досталось, если ты помнишь.

– Помню. Но он разбил голову не во время гонки, а катаясь на лыжах, так что сравнение корректно. Мы тормознем или что?

– Валяй.

Марина ожидала меня на небольшой дорожной выемке у поворота направо, в сторону села Ишалино. Слева от шоссе располагались автозаправочная станция и пара магазинов. Марина, одетая в бежевый костюм с короткими штанами, обнажавшими щиколотки, сидела в своем водительском кресле, открыв дверцу и опустив ноги на землю. Она жевала бутерброд. Я припарковался позади «тойоты», бампер к бамперу.

– Мальчики налево, девочки направо? – сказал я, подходя к подруге. Солнце слепило нещадно. Только сейчас я хватился, что не взял с собой ни солнечных очков, ни бейсболки с длинным козырьком.

– И отчего мальчиков всегда тянет налево, – с ухмылкой заметила Марина. – Тут вообще-то есть нормальный туалет, с умывальником и сушилкой для рук.

– Знаю. Много лет езжу по этой дороге. – Я оперся локтем о крышу «тойоты». – Рассказывай, что там у нас с хозяйкой «избушки на курьих ножках»?

Марина запихнула в рот остатки бутерброда, быстро прожевала, отряхнула руки.

– Сразу скажу, дамочка непростая, хмурая. В январе схоронила мужа. Держать избушку ей не по силам, хотя еще вроде молодая, подтянутая. Всем бы пенсионерам таких сексуальных жен… В общем, тошно ей в доме одной. Решила переехать к детям в Подмосковье, здесь почти всё распродала, остался только этот домик… И отчего людей так тянет поближе к Москве, а? Скажи мне, писатель, инженер человеческих душ.

– Видимо, оттого же, отчего мальчиков тянет налево. И я, кстати, ничего не смыслю в человеческих душах, что б ты знала.

– Смелое признание. Только не говори журналистам.

Мимо нас пронесся пассажирский микроавтобус, обдав волной теплого воздуха. Я подумал, что мы не очень безопасно припарковались – какой-нибудь лихач, у которого дрогнет рука на руле, запросто выбьет страйк. К счастью, движение здесь в будний день с утра было не очень оживленным.

– Что в твоей дамочке такого уж непростого?

– Слишком требовательна для человека, который торопится избавиться от имущества. Обычно ведь как бывает: снимается человек с якоря, сбрасывает балласт быстро и дешево, не вдаваясь в подробности. А эта встала в позу, говорит, что хочет передать дом в хорошие руки. Как породистую собаку, ей-богу. Кстати, собака у нее тоже есть, бигль по кличке Гаечка, молоденькая еще, глупенькая.

– Ее она тоже передает в хорошие руки?

Марина пожала плечами, потянулась к пассажирскому сиденью за бутылкой воды.

– Может, и передает. Говорила, что Гаечка была очень привязана к мужу, ни на шаг от него не отходила, а когда он умер, скисла. С Татьяной Ивановной она теперь не очень-то дружит, так что я не удивлюсь, если тетка от нее избавится.

– А кто у нас был муж Татьяны Ивановны?

Маринка сделала глоток из бутылки.

– Точно не знаю. Был уже на пенсии, а в прошлом, кажется, предприниматель средней руки. На домик вот заработал. Больше ничего не скажу, будет желание, у нее расспросишь.

– О нем я хочу знать лишь то, что он умер не в доме. Призраки мне не к чему.

Рука с бутылкой, которую Марина подносила ко рту, замерла в воздухе.

– О-пань-ки, – медленно произнесла подруга. – А вот об этом я не подумала. Черт!

Она подняла на меня очумевший взгляд, слишком уж выразительный, чтобы я поверил в искренность эмоций.

– Хватит рожи корчить, дорогая. Поехали.

Маринка рассмеялась, шлепнула меня по ляжке.

– Не переживай насчет призраков. Деталей не знаю, но это был несчастный случай, вдали от дома. – Она занесла ноги обратно в салон, устроилась в кресле. – Давай не отставай, нам еще километров сорок пилить.

Мы тронулись в путь. Небольшой отдых сбил накал эмоций, и вплоть до пункта назначения я слушал в машине «Dire Straits».

По узкой асфальтированной дороге, петлявшей в гуще соснового леса, мы с Мариной еле ползли: она предупредила меня, что из-за любого поворота может выскочить неистовый отдыхающий с одного из местных домов отдыха, мчащийся в поселок за опохмелом. Кроме того, мы уже приближались к нашему коттеджному поселку, и я должен был визуально запоминать дорогу, чтобы без проблем уехать обратно.

Марина сообщила, что по левую руку от нас находится Озеро, но оно пока скрывалось за лесной чащей. К нему – точнее, к базам отдыха, расположенным на его восточном берегу, – вели редкие проселочные тропки, по которым едва могли протиснуться малогабаритные автомобили. Лишь в одном месте, где ворота пансионата выходили прямо на дорогу, я увидел в просвете сверкающую на солнце зеркальную гладь водоема.

– Чуть меньше километра, и будет поворот налево, – сообщила штурман Сотникова по громкой связи. Бампер ее дамской машинки юлил у меня перед глазами, и мне приходилось внимательно следить за поведением тормозных огней.

– Заметь, опять налево, – пошутил я.

– Всё и всегда! – согласилась Марина. – На том стояло и стоять будет!

Вскоре признаки жизни вдоль дороги исчезли, и мы просто катили по лесу, виляя влево и вправо. Вопреки предостережениям Марины, встречные машины нам не попадались, да и лес становился все темнее и гуще. Я подумал, каково это – жить в такой глуши.

Свои сомнения я озвучил при следующем сеансе связи. Марина предупредила меня, что сбрасывает скорость, потому что «уже подъезжаем».

– Душа моя, а мы точно туда едем? Ощущения такие, что цивилизация с ее теплыми туалетами осталась где-то позади.

– А вот это интересный вопрос, – хохотнула она. – Ты не поверишь, когда мы… Так, всё, за мной, и потихоньку!

Дорога внезапно лишилась асфальта и действительно ушла влево почти под прямым углом. Я едва успел сманеврировать. Если бы не путеводная голубая задница «яриса», я точно сосчитал бы росшие по обочинам сосны.

– Ну ты, мать!.. – начал было я выражать свой «восторг», но Марина меня прервала.

– Потерпи минуту, Макс. Я в первый раз тоже чуть не обделалась, но все будет тип-топ.

И правда, через какое-то время деревья стали расступаться, пропуская нас на более свободное пространство. Вскоре я увидел впереди голубую полоску неба вверху и стальную линию Озера внизу.

– Добро пожаловать в Зомбиленд! – прокомментировала Марина. Мне не понравилось такое сравнение, но я промолчал.

«Ярис» выкатил на площадку, теперь снова асфальтированную, перед которой в разные стороны от центральных ворот тянулась невысокая стена из красного кирпича. Из-за стены торчали верхние этажи коттеджей с остроконечными крышами. Ворота из металлических прутьев были распахнуты, но перекрыты шлагбаумом. В глубину поселка уходила симпатичная улица с растущими по краю дороги аккуратными деревьями.

Марина остановилась перед шлагбаумом, заглушила мотор, вышла из машины. Я хотел последовать ее примеру, но она жестом велела оставаться за рулем. Пока она переговаривалась с охраной возле деревянной будки, находящейся по другую сторону стены, я осматривался вокруг.

Как и рассказывала Марина, поселок этот действительно был уже немолод. Почтенный возраст проступал во всем: в трещинах на асфальте перед воротами, в кое-где осыпающемся бетонном фундаменте стены, в ржавчине на воротах и даже в высоте деревьев, соседствующих с домами, – они явно были высажены не вчера. Я еще не знал, что ждет меня на территории, но уже здесь, на парковке (к слову, абсолютно пустой) через открытое окно я почувствовал запах, присущий давно обжитым местам. Не совсем ароматы старой деревни, но где-то близко к ним.

Хотелось бы мне здесь поселиться? Ответа на этот вопрос у меня еще не было. Все зависело от того, какие чувства возникнут при знакомстве с домом. И, разумеется, при знакомстве с хозяйкой, которая хотела «передать его в хорошие руки».

Дом стоял на отшибе, в стороне от основного жилого массива, где главная улица, застроенная коттеджами один краше другого, переходила в грунтовую дорогу, окруженную лесом. Принадлежность особняка к поселку подчеркивали лишь еще один пункт охраны – будка находилась в пятидесяти метрах справа от подъездной дорожки, возле таких же железных ворот со шлагбаумом – и столбы с проводами, тянущимися к крыше.

– Всегда будешь под присмотром, – заметила Марина. – Охрана здесь хорошая, внимательная, с тревожной кнопкой.

Мы припарковались у небольшого ельника в углу придомового участка, вышли на воздух. Наша «избушка на курьих ножках» стояла на лужайке, окруженной густой растительностью – соснами, березами, папоротником. Восточный берег Озера был пологим, дом притулился практически на широком спуске к воде, который начинался от конца асфальтированной дороги.

Мое образное мышление заработало с удвоенной силой.