Кандидат

– Ну, просто, знаю я вас… эм-м… рыбаков. Вам подавай тихий уголок, где можно было бы помечтать в одиночестве.

– «Ну, просто»… – передразнил её не знающий, что и поделать, Рэдди, – ни какой я не «рыбак», так, балуюсь помаленьку, расслабляет, хотя занятие и несколько кровожадное. А ты тут какими судьбами?

– «А я тут» фактически живу. Со вчерашнего дня.

И она ещё раз хихикнула, ловко выпрыгивая из полотенца. Мгновение, и она уже одета и даже, кажется, причёсана. Чудеса! Белый сарафан… м-м-м…

– М-м. Давай снова знакомиться?

Галактика, какая нелепая, ужасно неловкая фраза!

– Я – Рэдэрик Ковальский, текущее прозвище – Везунчик, он же… не важно, лётный капрал, двадцать семь лет от роду, если ещё не забыла – Корпус Обороны, тоже совсем недавно поселился тут, можно просто Рэдди.

– Оля. Ну, не буду тебе больше мешать.

И исчезла, слегка задев его ладонью. Специально ли?

Рэдди некоторое время глупо оглядывался вокруг, ерунда какая-то, и чего это его так разобрало?

Эх, рыбалочка…

В тот день он вернулся домой вовсе рано, так ничего и не поймав. Видимо, не хватало сосредоточенности, или клёв подвёл.

Хронар бодрствовал, его сознание бурлило, разом увлекая вослед собственным порывам сотни тысяч разумных существ, людей, невольно оказавшихся поблизости от фокуса его внимания. Возможно, они и подозревали о том, что он есть где-то рядом, даже считали временами, всё серьёзно упрощая, что он ими управляет, да только, к сожалению, они не могли осознать даже части того, что на самом деле им движет, что несёт Хронара вперёд. Год за годом, век за веком, навстречу новым Эпохам. В этот день его первому физическому носителю исполнилось бы 2673 объективных года.

Вечный второго поколения, заставший Совет уже в нынешнем его виде, Хронар был одновременно человечнее и безжалостнее своих братьев по Совету, его же любовь к абстрагированным от реалий окружающей действительности рассуждениям вообще была редким качеством для Вечного.

Подобные ему обычно жили окружающей реальностью во всём её разнообразии. Им хватало сущего.

Он стоял тогда на балконе сто двадцатого яруса Немезиды и смотрел куда-то вверх. Мельчайшая частичка его сознания продолжала жить в этом теле, время от времени пробуждая к жизни давно забытые механизмы памяти – обыкновенной человеческой памяти, не знающей голосов штормового океана человеческой Вселенной. Он, казалось, что-то записывал сам для себя, там, внутри. Чтобы не забыть.

Пентарра была молодой колонией, всего три сотни лет он был здесь, всего триста лет текла тут жизнь человеческая буйной рекой, а до того… Конец Второй Эпохи, время больших свершений и больших перемен, услужливая память Вечного могла бы воспроизвести в подробностях все три его Погружения, относящихся к тому времени, когда Галактический Корпус Косморазведки, однажды став единым независимым образованием, принёс в Галактику Сайриус то, чего она не имела, да и не могла иметь раньше.

ГКК сделал её поистине огромной, Человечество обрело мощный движитель, взваливший на себя грандиозную задачу подарить всем нам прекрасные миры, открыть все забытые тайны, раскрыть и показать взыскующему взгляду красоту Галактики, в которой мы живём. Именно открытые ГКК Старые Колонии, именно застолблённые Корпусом форпосты Космобаз обрисовали то, что мы видим вокруг и по сей день. «Вторая волна экспансии»… знали бы люди, как выглядело это на самом деле, ГКК тогда была стержнем Человечества, той осью, вокруг которой поворачивалась Галактика навстречу долгожданной Третьей Эпохе. Эпохе Вечных.

Система Керн была образована редкой в высоких широтах Галактики группой звёзд с невероятно высоким содержанием бесценного галлия в фотосфере, у центральной звезды было два спутника поменьше, медленно ползущих на предельно далёких орбитах, те обладали планетами, в свою очередь на редкость богатыми редкоземельными металлами.

Это всё, но в первую очередь невероятная даже по галактическим меркам красота здешних звёздных затмений, сказало своё веское слово в среде искателей приключений из ГКК, уже во втором веке Эпохи появляются планы закладки основанной на недавно открытой н-фазной технологии второй серии Галактических Баз, которые на этот раз принадлежали исключительно иерархии Корпуса.

Один из планов касался и Системы Керн. Прошло время проектов вроде «Установления», человечество нуждалось не только в разведке «того, что за горизонтом», как гласил Устав Корпуса, но, в первую очередь, в осознании и исследовании того, что под самым носом. Волна экспансии вглубь Галактики потихоньку набирала силу, попутно неся с собой те тончайшие изменения в общественном бессознательном, что и составляли суть наступившей незаметно для всех Третьей Эпохи.

Далее, пятый век, строительство только завершено, однако уже целое поколение живёт тут, на Базе, считая её уже не просто удобной точкой промежуточного старта, но, в каком-то смысле, собственным домом, символом ГКК. База «Керн» стала тогда крупнейшим постоянно действующим автономным искусственным сооружением, возведённым человечеством за пределами ЗВ обжитых миров. Вал второй экспансии прокатился здесь спустя полтысячи лет после своего начала, оставив за собой лишь постепенно теряющую былое величие Базу, сотрудники которой уж не были теми бесшабашными искателями приключений, они просто делали любимую работу, не претендуя на героизм и не испрашивая от судьбы огромных свершений, которые должны были бы выпасть на их долю. Третья Эпоха стала тем, чем она запомнится грядущим поколениям.

Эпохой тёплых и уютных миров, Эпохой реализованной многотысячелетней мечты о рае земном. На смену ГКК, который ещё только ждёт собственного возрождения из небытия тысячу лет спустя, приходит Галактическая Интендантская Служба. Огненная мясорубка Третьей Войны не задела дальние области Галактики, да и для всего Человечества обошлась малой кровью. Сектору Керн нужен был мир, несущий административные и транзитные нагрузки, мир, самостоятельно имеющий возможности для выработки необходимых материалов, а также нежизнеспособные планеты в нужном количестве для размещения там технологических циклов.

Далее всё было очевидно, сам изначальный выбор, павший со стороны ГКК на Систему Керн гарантировал всё, что требовалось, осталось предпочесть один из трёх имеющихся в огромной Системе «претендентов на престол». Новую колонию назвали согласно бытовавшей тогда лингвистической моде – Пентарра – и дали терраформерам ГИСа пятьдесят лет на её первичное благоустройство.

Галактические трассы уже были готовы принять в свои объятия чудовищные транспорты, пилотируемые такими, как Хронар. Невероятно близко расположенный от орбиты Пентарры Колодец Раше изгибал границу ЗСМ так сильно, что, по космическим меркам Эпохи, целую четверть орбитального цикла планеты пространственные корабли могли стартовать и причаливать к докам орбитальным Транзитной Станции и оборонительной Базы ПКО почти без малейшей задержки. Прыжок из физики в надпространство – и добрая часть Галактики осталась позади.

ГИС проводил через Пентарру огромное количество своих проектов, однако ГКК как был, так и оставался сутью, духом жизни людей Пентарры. Вот и сейчас, когда основной приписанный «Керну» флот Корпуса, ведомый тремя Воинами, покинул пределы ЗСМ, отправившись в долгожданную Экспедицию, словно жизнь на планете замедлилась, Хронар чувствовал это так же остро, как временами ледяной пот на собственных щеках. Это была планета ГКК, такой её сохранил Он.

Нет.

Мысли Вечного прервались, словно ударившись в непреодолимую преграду.

Это было, как удар поддых.

Это было, как пройти по собственной забытой могиле.

Крошечные точки на небосводе, заметные лишь по мерцанию заслоняемых ими далёких звёзд. Холодные сгустки агрессии, чужой, безомэциональной, расчётливой. Неживой силы.

Они не могли заставить себя думать о посланцах этой чудовищной цивилизации как о разумных существах, так беспощаден и глух был этот разум. Любые иные расы, будто то даже самые нематериальные формы сознания, были стократ понятнее этих закованных в броню убийц.

Враг всегда, сколько человек вообще сталкивался с порождениями космоса, был один. И война с ним не стихала уже долгие тысячелетия.

Как глупо.

Решение было принято. Один стремительный импульс, оптимальный инфоканал – Вечный Хронар – Кандидат – Великий Галаксианин – Совет Вечных – Первый Вечный – был пройден мгновенно даже для предельно растяжимого времени Хронара. Само пространство разорвалось на части, со стоном впитывая в свои недра ярость Хронара. В доли секунды Вечный вобрал и пропустил через себя гигаватты информации-энергии, вложив в них свой короткий, полный отчаяния зов.

Я ошибся. Пропустил. Даже Кандидат почувствовал и почти осознал. За мгновение до меня, Галактика, где были мои чувства… Ещё пару мгновений назад мы могли успеть. Вечный… Вот так и заканчивается твоя вечность.

И, уже окончательно уходя из мира людей:

Кандидат попытался отклонить мой канал, он почти сделал это. Задел отдачей кого-то из людей, пускай, теперь уже неважно. Он уже пытается… Не вовремя. Оно всегда приходит не вовремя.

Зову тебя, Первый. Ты не успеешь прийти на помощь, но пусть мой крик боли расскажет, что тут произойдёт спустя какие-то часы. Мы встретимся снова, но будем тогда уже другими. Так всегда бывает.

И не было вокруг никого, кто увидел бы в тот миг лицо Вечного, слишком поздно осознавшего, зачем он появился в этой Вселенной.

ПКО редко приходилось непосредственно сталкиваться со «старшими братьями» в своих операциях, однако время от времени База всё-таки направляла «вниз», на Пентарру, запрос о необходимости выделить в её распоряжение некоторое число спецов из состава флота ПКО. Что собственно и выполнялось, «старшие братья» были таковыми не только по названию, исторически роль ГКК в колонизации Пентарры не была забыта, именно туда уходили служить все те, кто переступил верхний возрастной ценз для нижнего состава и представлял интерес для Галактических служб как профессиональный пилот, техник или управленец, из Корпуса Обороны путь помимо ГКК был или во Флот, или обратно на планету, искать профессионального счастья по линии ГИСа.

Для пилотов ПКО, совсем молодых в общем-то людей, только начинавших жить и ещё не осознавших, что пути человека в современной Галактике подчас недоступны его собственному пониманию, ГКК был и оставался единственно возможной целью, любая командировка на Базу «Керн» воспринималась исключительно как праздник. Предстояла трудная работа, которую следовало выполнить на уровне, которая показала бы мастерство каждого.

Рэдди, являвшийся к тому времени командиром звена, отправленного в составе специально для этого сформированного крыла на Базу, невольно чувствовал эту ответственность вдвойне. Перед прибытием он неоднократно проверил всех своих ребят на степень готовности к полётам, раза два или три погонял команду в тестовом режиме, пока полностью не удостоверился, что долгожданная командировка обойдётся без эксцессов.

Беспокойства были, в общем-то, напрасными, сюда могли попасть только лучшие части Корпуса, однако перелёт до Базы на пассажирском пароме класса «Дриада», который продлился двое суток, был потрачен не на дурацкое загорание на верхней палубе с девицами, мотающимися по ГИСовским делам, а подготовкой, которая, как известно, лишней не бывает.

Рэдди никогда не любил тратить служебное время на отдых, а тут выдавалась возможность воспользоваться пустующей третьей рубкой для тестовых полётов. Небольшая интрига среди флотских (остальные командиры звеньев тоже желали захватить это полезное помещение) привела Рэдди в кресло второго пилота под ехидный надзор бортового церебра, за гнусными шуточками которого ясно чувствовалась рука первой рубки. Вообще, всё прошло отлично, виртуальные полёты плавно перешли в карусель погрузки какого-то оборудования на карго-шипы ГКК, огромные, класса «Гэлэкси», грузовозы среднего радиуса действия.

Отчего-то командование крайне урезало сроки завершения погрузки. Работать пришлось в не очень приятной спешке, зато выдавалась возможность показать класс. Вечерами по времени Базы Рэдди встречал сивые физиономии пилотов из лётного состава «старших братьев» в коридорах третьего уровня, те отчего-то всегда широко улыбались в ответ на его усталую ухмылку, пожимали руку и начинали выспрашивать, как дела «внизу».

Будто сами они не бывали так же, как и Рэдди, каждые несколько месяцев в увольнении на планету. Юмор Рэдди ценил и сам, только робел перед этими бравыми молодцами, которые должны были со дня на день отправиться в Галактику Дрэгон. Именно туда, точнее, к точке сбора для последующего прыжка, отправлялся весь наличный исследовательский флот ГКК. Вблизи от областей боевых действий соединения КГС постоянно нуждались в услугах Корпуса.

Космолётчики видели чужую неловкость, оставляли Рэдди с его товарищами в покое и удалялись, всё так же улыбаясь, в сторону своих кают. Рэдди же запирался в отведённой ему каюте (скорее всего, оно не так давно было тривиально переименовано из общественной гостевой комнаты, только чуть расширено и оснащено требуемым пилоту оборудованием), где и предавался мыслям.

Галактика, как же хотелось улететь вместе с этими парнями, он тоже непременно станет в будущем таким же уверенным в себе профессионалом, способности которого ценятся не только в пределах родного мира. А когда вернулся бы, он бы обнял Олю и увидел бы в её глазах нежность и восхищение. И это было бы хорошо.

Время пронеслось как-то незаметно, два месяца по местному времени Базы, шестьсот с лишним часов полётов, тридцать мегатонн переправленных из доков Базы в шлюзы готовящегося к отправке грузовика контейнеров.