Поход в преисподнюю

– Я…, я по объявлению! – но так скоро начал приходить в себя, что уже готов был истерически рассмеяться над всем разыгравшимся сюжетом, да так громко, чтоб этой несчастной старушке, специально облачённой в колдунью, что бы поиздеваться надо мной, стало потом не по себе. Но здраво осмысливая сложившуюся ситуацию, я всё же, нашёл силы сдержаться от излишних насмешек, лишь слегка улыбнулся,

– Это Вы сдаёте жильё?

Женщина ответила мне не сразу, она стояла неподвижно, смотрела на меня и едва шевелила губами, будто снова нашёптывала заклинание. Её глаза я не видел, но зато испытывал на себе её сканирующий взгляд, да с такой чувствительностью, что по спине пробежал лёгкий озноб. Разбирая меня по косточкам, предусмотрительная старушка пыталась разглядеть всю мою сущность, что бы выявить во мне ту безупречность, на которую она может потом рассчитывать,

– Ах…, вот оно в чём дело!? – наконец-таки заговорила бабушка, смягчив тон и одобрительно закачав головой, – Тогда заходите, проходите за мной в дом!

Хозяйка закрыла калитку, что бы отцепить блокирующую цепочку, а потом распахнула её и снова повторила, – Проходите, проходите смелее!

Я вошёл во двор и вынужден был снова замереть в растерянности; тем четвероногим стражем, издающим грозный рык, оказалась взрослая восточно-европейская овчарка. Увидев постороннего, собака повела себя ещё агрессивней, она залаяла так раздражённо, что даже охрипла и начала захлёбываться собственной пеной. Хозяйка закрыла калитку на замок и, задвинув засов, направилась обратно к дому,

– Смелее проходите за мной, молодой человек! Не бойтесь, пёс до Вас недостанет!

От калитки до крыльца дома простилается дорожка длиною в пять, шесть метров, вымощенная плиткой. В своём возрасте старушка преодолевала эту дистанцию довольно таки уверенно, на мой взгляд, ей было за восемьдесят, умеренными шагами она волочилась в тяжёлых шоркающих тапочках и, слегка ссутулившись, держалась правой рукой за палку, постукивая ей о землю. За калиткой я мог только догадываться об источнике этих странных звуков, теперь я вижу их точное определение, значит, в своих предположениях я не ошибался.

Дальше, мне нужно было преодолеть самое опасное препятствие – это собака. А пёс, тем временем, продолжал оглушительно лаять, толкаться от земли задними лапами, неоднократно пытаться прыгнуть в мою сторону но, к счастью, прочная цепь не пускала зверя за пределы отведённого ему места. Мне ничего не оставалось делать, как трусливо пробираться к крыльцу, спрятавшись за старушку. Тут я снова взмолился о помощи у Господа, на сей раз, я просил Всевышнего только об одном, что бы цепь ни рвалась и оставалась настолько прочной, что не разорвать её даже десятку привязанных таких псов. Но, в дальнейшем, ситуация сложилась так, что моя мольба до Бога ещё не успела дойти и похоже было на то, что каким-то образом, её услышала хозяйка дома, находившейся ко мне значительно ближе верховного могущества,

– Фу…, уймись Байкал! Иди в будку! – старуха скомандовала животному, да так грозно, будто она снова произнесла заклинание и взмахнула полкой, словно волшебным посохом, из которого вот-вот сверкнёт зигзагообразная молния.

Видимо пёс хорошо знает, что его хозяйка облачена в колдунью не зря. Не смотря на то, что при совершённом действии старухи ничего сверхъестественного не произошло, он всё же повиновался её приказу и, в сею же минуту, смолк. Волоча за собой бренчащую цепь, он заскулил подобно жалкой шавки и смиренно полез обратно в свою конуру.

Преодолев все препятствия и оказавшись во дворе, я только потом смог разглядеть прилегающий участок к дому и обратил внимание на то, что вся земля устлана красивым зелёным ковром. На нижнем ярусе со мхом живут подорожники, над этим покровом возвышаются другие сочные травянистые растения, как ромашки, васильки и пионы. Со всем луговым сообществом мирно соседствует чистотел, мать-и-мачеха с жёлтыми венчиками и золотая ковыль. Воздух пропитан медовым ароматом разнотравья со сладким запахом мяты. В разбрасывающем фитинге для полива шипит вода и выбрасывается вверх короткими струйками, потом мелким крапом она медленно оседает на здешнюю флору, а так же, придаёт свежесть раскалённому на солнце воздуху. Картина лета, в этом дворе, выглядела оживлённей прежней, что на переулке и эстетичной. Будто после долгого скитания по бескрайней пустыне я оказался в оазисе. Вокруг единственного источника жизни собрались все представители живого мира и пируют. Пёстрые бабочки являлись главными персонажами разыгравшегося спектакля. Пчёлы, шмели и бражники своим жужжанием озвучивали постановку. Словно из оркестровой ямы разносилось эхо птичьего базара.

Наружный настил, перед входной дверью, выглядел из трёх каменных ступенек с перилами и навесом, выполненными из железных прутьев, гнутыми в узор. Старушка, охая и тяжело вздыхая, поднялась на крыльцо, при помощи палочки и правому периллу. Подошла к высокой двухстворчатой двери, расположенной между пилястрами, и, клацнув дверной ручкой, позолоченной с узором, распахнула створку,

– Проходите в переднюю, молодой человек и там остановитесь! Ждите, пока я доберусь до второй двери, я скоро! – то ли это была команда, то ли вежливое приглашение, я не придал особое значение строгости этих действий, а просто повинуясь, прошёл в прихожую с деревянной полкой для обуви и расписным паласом на полу, дошёл до середины и остановился, разглядывая помещение. Оно оказалось довольно таки просторным, будь здесь пять человек в зимней одежде, всем бы хватило место свободно раздеться и спрятать вещи в зеркальном шкафу. Пока я осматривался, старушка закрыла за собой входную дверь и прошла ко второй, точно такой, высокой и белой с матовыми стёклами,

– А теперь молодой человек, приготовьтесь! Дальнейшие свои действия выполните в точности, как я Вам скажу! Первой в дом пройду я и поверну налево, а там, зайду в столовую, Вы строго следуйте за мной, но не задерживайтесь! А всё то, что сейчас увидите, Вас не касается! И не задавайте мне лишних вопросов!

Мало того, что этот довольно таки подозрительный дом с его странной хозяйкой, выглядят не от мира сего, меня это конечно удивило. Но предостережение при входе в жилое помещение, мне показалось уж слишком. И, тем не менее, ход дальнейших событий обернулся для меня в такой интерес, что я начал просто сгорать от любопытства, – Что же я должен увидеть? Или кого?

Времени на раздумье я меня совсем не было, лишь каких-то несколько секунд. Но одна мыслишка, всё же, успела промелькнуть у меня в голове. Она заключалась в том, что в этом большом доме много отдельных комнат и что старушка уже держит квартирантов, а меня предупредила, что бы я с ними не контачил, пока не решу с ней вопрос и всё.

Я ещё не переступил порог спальных расположений здания, как оно уже манило меня к себе своей таинственностью, мне начало казаться, что сейчас произойдёт что-то невероятное. А когда бабуля распахнула вторую дверь, то все мои предчувствия не просто оправдались, а переступили все границы. То, что мне довелось увидеть, об этом я бы никогда не догадался.

Как и просила меня хозяйка дома, я молчал и повелительно вошёл во внутреннее помещение здания. Предо мной открылся большой зал с высоким потолком, с золотым карнизом, скрытым в центре двенадцати рожковой люстрой, позванивающей хрусталём тихо и мелодично. Лестница с балюстрадой изначальна чуть левее от центра помещения и устлана ковром ручной работы. Справа от неё, на всю стену, противоположную от входа, выложен камин, обрамлённый писаной плиткой с нишей для дров и высокой топкой со стеклянным ограждением в виде двухстворчатой дверце. К правой стене приставлен большой кожаный диван с резьбой на спинке и старинные немецкие часы с музыкой, а по всей стене развешаны подлинные картины известных мастеров. Перед самим камином расположены два кожаных кресла, а между ними журнальный столик с резными ножками, на котором малахитовый ларец сверкает бисером из поделочных драгоценных камней. Слева, чуть от угла, стена начата с лакированной двустворчатой двери, дальше расположена мебель из дерева, где антресоли забиты сервизами из фарфора и хрусталя, их притесняют высокие кубки, выполненные из дорогого металла. Стены, клееные светлыми обоями с редким узором, поблескивающие серебряным и золотым налётом, свободные места на них украшают медные, бронзовые и серебряные подсвечники, долговязые канделябры из золота придают яркость роскошному убранству дома. Пол покрыт паркетом, а справа от лестницы и перед креслами у камина устлан круглый ковёр, тоже ручной работы. В подлинной ценности всех антикварных предметов я тогда ещё не разбирался, но открывшейся мне зал представлял собой настоящую сокровищницу, от восторга мой разум помутнел, и меня вновь понесло в мир приключений, где я представил себя главным персонажем индийской сказки про Али – Бабу,