Подсолнухи

Через пару недель, сияющий как новенькая рейхсмарка Ганс (я знаю, что рейхсмарка это банкнота, а не монета), приперся ко мне с бутылкой портвейна, и заявил, что у нас, у бывалых мужиков, не принято искать повод, что бы выпить. Мог и не говорить, повод прям яркими красками был написан на его довольном лице.

Ганс рассказал, что был на даче, там много молодежи, есть очень симпатичные девчонки и что он не понимает, почему раньше не ценил дачный отдых, завтра снова уедет на дачу к родителям, и точно пробудет там до конца сезона.

Что касается карманных денег, то до сих пор не знаю, почему родители мне их практически не давали. Я, конечно, не просил денег, но я вообще никогда их не о чем не просил. Давать юноше денег на мороженное, именно по цене мороженого, мне кажется было как-то не правильно. Не знаю, может там были великие педагогические помыслы, глубину которых я до сих пор не постиг, но своим детям стараюсь дать на карманные расходы до того, как они попросят и не спрашивая, но что они хотят их потратить.

С другой стороны, если бы родители давали мне достаточно карманных денег, я наверно не совершил бы многих поступков, которые определили мою будущую жизнь и не занимался многими вещами, которые пригодились мне в дальнейшем. Например, может я никогда бы не увлекся фотографированием.

У родителей было несколько хороших фотоаппаратов и фотолаборатория. Ну как фотолаборатория? Дверь в ванной комнате плотно закрывалась, и на стиральную машинку можно было поставить фотоувеличитель, примостить ванночки с химикатами и оставалось место для табуретки. Потом включался красный фонарь и выхваченные из жизни моменты появлялись на бумаге. В этом была магия и даже какой-то азарт. Вдруг пленка засветилась, вдруг намудрил с настройками фотоаппарата или кто-то моргнул? Затаив дыхание ждешь появления картинки, и опа, вот оно, чудо свершилось, бумажка ожила!

Фотоаппараты были не совсем родительские. Если открутить специальный винтик и снять красивый кожаный чехол, то становилось видно инвентарные номера. Но хранились фотоаппараты свободно, лежали в серванте, и трогать их не запрещалось. Я как-то потихоньку освоил все это оборудование, и родители разрешили мне им пользоваться.

Бонусов от умения фотографировать было много. Загибайте пальцы: желанный гость на всех вечеринках, запредельный рейтинг среди ровесников и уважительное отношение со стороны взрослых, возможность пригласить симпатичную девчонку на фотосессию, и на дальнейшее проявление пленки в фотолабораторию (ванную), и главное, если вовремя, с озабоченным видом, заявить, что нынче фотореактивы подорожали, то можно немного заработать.

Школа осталась в прошлом. Я поступил в ВУЗ. Как и у большинства моих сверстников, никаких, даже отдаленных предпочтений по будущей профессии у меня не было, а космонавтом и капитаном дальнего плавания я уже не хотел быть. Поэтому ВУЗ был ближайший к дому, буквально через квартал. Специальность была та, на которую мои, в общем-то хорошие, оценки позволяли поступить без экзамена. В названии выбранной мною специальности были слова «электрические машины». Полностью названия я не помню.

Моя группа состояла из таких же, не понимающих что они тут делают, детишек. Тогда я и понял, что ВУЗ, это просто законный способ отдалить срок вступления во взрослую жизнь. Кроме еще нескольких лет беззаботной студенческой жизни мне это не дало больше НИЧЕГО.

По специальности, по-моему, из нашей группы не пошел работать никто. Но это не точно. Кроме, как с одним бывшим одногруппником, я не с кем из группы не общаюсь. С этим товарищем у нас гораздо позже был небольшой совместный бизнес. Бизнес был недолгий и с каждым днем все менее успешный, но, тем не менее, иногда мы созваниваемся, и копируем в месенджерах друг другу праздничные сообщения. Иногда, этот товарищ, сообщает мне новости о бывших одногруппниках. Некоторых я помню, имена других мне ничего не говорят.

Я не говорил до этого, что последние школьные годы я жил у бабушки, но с поступлением в ВУЗ вернулся к родителям. От бабушки было очень далеко добираться, с двумя пересадками. Родители к этому времени переехали в новый дом, как тогда говорили – дом повышенной комфортности, и я активно начал знакомиться с соседями. Начал-то активно, но быстро понял, что оказался в местной демографической яме. Основными жителями дома были относительно молодые чиновники и их малолетние дети, то есть либо лет на десть младше, либо на столько же старше.

Единственным подходящим мне по возрасту был парень из соседнего подъезда. Звали его Иван, Ванька, и он был интересного телосложения. Он был толстым. Толстые ноги, руки, приличного размера живот. Но самое интересное, что все это были мышцы. Даже на животе не было ни грамма жира. Сейчас бы я его сравнил с Кунг-фу пандой, из известного мультика. Ванька, по-моему, комплексовал по поводу внешности и всем предлагал потрогать своё пузо и убедиться, что это мышцы. Учился он в том же ВУЗе что и я, старше на курс.

Был Ванька ехидным, и всегда специально тоненьким голосом громко хихикал, когда кто-нибудь попадал в неприятную ситуацию. Например, упал или ударился. С Иваном было невозможно ходить в кино, когда кто-нибудь на экране падал, Ванька начинал громко и мерзко хихикать, вызывая хохот в зале.

Несмотря на свою показушную вредность, в душе Ванька был добрый и не раз мне помогал, в трудностях, непременно возникающих у юноши, переехавшего в незнакомый район и у студента-первокурсника в ВУЗе.

Судьба у Ивана сложилась довольно трагично. Он отслужил в каких-то войсках специального назначения. Ему при этом люто завидовали ребята, которые с детства готовили себя для службы в армии. В те времена были и такие. Как же так, я бегаю, плаваю, боксирую и вообще чемпион и меня призвали в обычные войска, а Ваньку-приколиста в спецуру?

На пользу Ивану, к сожалению, служба в войсках специального назначения не пошла. Пришел из армии другой человек. Нет, не сломленный, или чем-то подавленный. Просто с абсолютно другой шкалой ценностей. С желанием красиво жить, иметь много денег здесь и сейчас, а главное с уверенностью, что он этого достоин.

В нынешние времена быть богатым – распространенное желание, наверно даже самое распространенное, а тогда было чуть-чуть иначе. Не говорю это с сожалением или ностальгией, просто констатирую факт, про который вам наверно и так хорошо известно. Человек редко чего-то хочет сам. Как правило, он хочет того же что хотят все. Тогда все хотели жить не хуже, чем другие, теперь все хотят жить лучше окружающих. Что хотят на самом деле, большинство людей не знали, как тогда, так и сейчас.

Пришел Ванька с армии, с жаждой шикарной жизни, покриминалил пару лет и загремел в тюрьму на огромный срок. Посадили Ивана за то, что он организовал трафик наркотиков с региона, где проходил службу, в наш город.

Так вот, в первый раз меня Ванька спас на День первокурсника. В нашем вузе День первокурсника заключался, в том, что все глумились над первокурсниками. Глумились по-разному, в силу своего характера и интеллекта. Самым распространенным было, подойти к первокурснику, поставить ему щелбан и сказать учись хорошо. В основном, щелбаны были символические, я получил несколько щелбанов от симпатичных старшекурсниц, и они были такие… многообещающие. Но были группы, полностью состоящие из парней, там была атмосфера несколько солдафонская и они к процессу глумления над первашами подходили добросовестно.

Встретил я Ваньку в коридоре, собираясь выйти из корпуса. Он меня остановил и поведал, что основную часть щелбанов перваши получат на улице, перед главным корпусом ВУЗа, где, как и в любом ВУЗе, толпились после лекций студенты. А пацаны из его группы, как раз чисто мальчиковой группы, хотят развлечься и не намерены ни одного первокурсника оставить без внимания.