Эхо прошлого
– Хватит цирка, – бросил мужчина. – Оля, опусти пугач. Ты же знаешь, ты не выстрелишь во второй раз.
Артем почувствовал, как внутри все переворачивается. В чертах этого человека он видел себя. Тот же разворот плеч, тот же холод в глазах.
– Отец? – выдавил Артем.
Мужчина усмехнулся.
– Ну, формально – да. Хотя я предпочел бы называть это «инвестиционным проектом». Посмотри на себя, Артем. Если бы ты остался с этой забитой бабой в этой глухомани, кем бы ты стал? Пьяницей? Почтальоном? А так – я следил за тобой. Через Степаныча направлял, давал пинки в нужное время. Ты стал тем, кто ты есть, благодаря моей жестокости и ее… – он кивнул на Ольгу, – …деньгам. Иронично, правда? Она оплатила твой путь на вершину, думая, что спасает тебя от меня.
Ольга вскинула ружье выше.
– Ты сказал мне, что его усыновила семья министра. Ты присылал фотографии чужого ребенка! Ты заставлял меня жрать землю, чтобы я кормила твою похоть и твои кабаки!
– Бизнес есть бизнес, дорогая, – Виктор сделал шаг к ней, совершенно не боясь. – Артем, скажи ей спасибо. Теперь ты богат, ты властелин. Мы со Степанычем просто помогли тебе созреть. А теперь иди к папочке, у нас есть что обсудить по поводу твоих активов…
Геннадий попытался вмешаться, но Виктор достал из кармана телефон.
– Одно нажатие, Гена, и твоя дочка вылетает из института, а ты идешь под суд за укрывательство этой сумасшедшей с ружьем. Уйди с дороги.
Артем смотрел на Виктора. На человека, который был его плотью и кровью. И вдруг он понял, почему ему было так холодно все эти годы.
– Значит, это ты… – тихо сказал Артем. – Ты подстроил ту аварию, в которой якобы «погиб»? Ты заставил ее поверить, что я в опасности?
– Я создал тебя, – отрезал Виктор. – И я забираю долги. Твоя компания теперь переходит в мой фонд. Степаныч уже подготовил бумаги, осталось только…
– Мама, – Артем подошел к Ольге и мягко положил руку на ствол ружья. – Опусти. Он не стоит того, чтобы ты садилась в тюрьму.
Ольга посмотрела на сына. В ее глазах была такая бездна отчаяния, что Артему захотелось закричать.
– Он украл у нас двадцать лет, Артемка… Двадцать лет жизни.
– Он украл больше, – Артем повернулся к Виктору, и в его взгляде зажегся такой огонь, что тот невольно отступил. – Он украл у себя право называться человеком. Виктор… отец… или как тебя там. Ты думал, что вырастил волка по своему подобию? Ошибся. Ты вырастил того, кто тебя уничтожит.
Артем достал свой телефон и нажал кнопку отмены записи.
– Весь наш разговор, от признаний Степаныча до твоих «инвестиционных проектов», уже в облаке. И у моих юристов. Завтра здесь будет ОМОН.
Виктор побледнел. Его самоуверенность осыпалась, как сухая штукатурка.
– Ты не посмеешь… Я твой отец!
– У меня нет отца, – Артем обнял мать за плечи, чувствуя, как она дрожит. – У меня есть только мать, которую я умудрился предать дважды. Но третьего раза не будет.
Он повел Ольгу к машине, не оборачиваясь на крики Виктора и стоны Степаныча. Геннадий остался стоять на крыльце, покрепче сжимая свой ПМ.
Когда они отъехали на километр, Ольга вдруг попросила:
– Останови.
Артем затормозил у края леса. Ольга вышла из машины, подошла к обрыву и с силой зашвырнула ружье в темную воду незамерзшей реки.
– Все, – прошептала она. – Отболело.
Артем подошел к ней сзади, накинул на ее худые плечи свое дорогое пальто.
– Мам… я завтра закрою все дела. Мы уедем. Куда захочешь. Хочешь – к морю?
Ольга обернулась. Она смотрела на него так, будто видела впервые.
– А как же твой бизнес? Твои деньги? Он же сказал, он все заберет…
Артем горько улыбнулся.
– Пусть забирает. Я теперь знаю, какой ценой досталось все, что я имею. Я лучше начну с нуля, с пустыми руками, чем еще хоть день буду пользоваться тем, что он у тебя вырывал по куску. Каждый мой рубль – это твои бессонные ночи и твое горе, мам. Я не прикоснусь к этому больше. Но есть кое-что, чего он не знает…
Он замолчал, глядя на темные воды реки.
***
Дом Ольги встретил их тишиной. Печь давно остыла, и по углам пополз тот самый кладбищенский холод, который бывает в домах, где больше нечего ждать. Артем молча колол дрова во дворе – яростно, до хруста в плечах, будто хотел выместить на поленьях всю ту ложь, которой его кормили двадцать лет.
Ольга сидела за столом, не снимая пальто. Перед ней стояла все та же щербатая кружка. Когда Артем вошел, неся охапку пахнущих морозом дров, она тихо произнесла:
– Он ведь не твой отец, Артемка.
Полено с глухим стуком упало на пол. Артем замер, не разгибая спины.
– О чем ты, мам? Виктор же сам сказал… и я узнал себя в нем…
– Видел то, что хотел видеть, – Ольга подняла на него глаза, и в них не было страха, только бесконечная усталость. – Виктор был моим мужем. Красивым, статным… и черным внутри. Он не мог иметь детей. Когда я забеременела, он чуть не убил меня. Думал – нагуляла. А я тогда… я просто хотела быть любимой.
Артем медленно сел на табурет напротив. Мир, который он только что начал собирать по кусочкам, снова пошел трещинами.
– Тогда кто? Кто мой отец?
Ольга перевела взгляд на окно. Там, у калитки, все еще стояла «Нива». Геннадий не уехал. Он стоял на обочине, прислонившись к капоту, и курил, глядя на их окна. Его широкая фигура в потертой шинели казалась вечной, как этот лес.
– Тот, кто двадцать лет назад подставился под удар вместо Виктора, чтобы тот не сорвался на нас. Тот, кто похоронил свои мечты о большой карьере и звании полковника в столице, лишь бы остаться здесь. Он добровольно выбрал эту глушь, эту «собачью» должность участкового, от которой все бежали, только ради того, чтобы каждый день видеть, как ты растешь… пусть и издалека. Чтобы Виктор знал: если он тронет тебя или меня, Гена будет первым, кто наденет на него наручники, чего бы ему это ни стоило.
Артем почувствовал, как к горлу подкатил ком. Он вспомнил, как Геннадий всегда оказывался рядом, когда у Ольги ломался забор. Как он, маленький Артемка, тайно восхищался этим нескладным дядькой в форме, который однажды подарил ему настоящий перочинный нож и сказал: «Расти мужчиной, пацан. Настоящим».
– Геннадий? – выдохнул Артем.
– Он, – Ольга слабо улыбнулась. – Виктор знал. Он ненавидел нас всех. Поэтому он и забрал тебя тогда. Не ради сына – ради мести. Он хотел сделать из тебя подобие себя, чтобы окончательно растоптать нас с Геной. Чтобы мы смотрели на тебя, успешного и холодного, и видели в тебе его… монстра.
Артем резко встал и вышел на крыльцо. Снег падал крупными хлопьями, засыпая следы его дорогих туфель. Геннадий, заметив его, бросил окурок и выпрямился. Они смотрели друг на друга долго – два человека, между которыми стояла целая жизнь, прожитая врозь из-за чужой злобы.
– Почему ты молчал? – выкрикнул Артем в холодный воздух. – Почему не забрал нас?!
Геннадий подошел ближе. Его лицо, изрезанное морщинами, в свете луны казалось каменным.
– А куда, сынок? – голос участкового дрогнул. – Под пули? У Виктора тогда были связи, деньги… А у меня – только погоны и любовь к твоей матери. Если бы я дернулся, он бы стер вас в порошок. Мне пришлось стать тенью, чтобы вы просто жили. Я смотрел, как ты уезжаешь на той машине… и это был самый страшный день в моей жизни. Я тогда чуть руки на себя не наложил. Но Оля… она сказала: «Живи. Ты ему еще понадобишься».
Артем сделал шаг вперед. Кашемировое пальто, которое он накинул на мать, осталось в доме. Теперь он стоял в одной рубашке, но ему не было холодно.
– Ты все это время знал, что Степаныч ее грабит?
– Знал, – Геннадий опустил голову. – И сам добавлял в те конверты половину своей зарплаты. Платил Степанычу, чтобы тот молчал. Чтобы убеждал Виктора, будто ты под полным контролем и никогда не узнаешь правду. Я покупал твою безопасность, Артем. Чтобы ты спокойно учился и жил, пока мы здесь глотали эту пыль. Я хотел, чтобы у тебя был шанс на нормальную жизнь, пусть и ценой нашей вечной разлуки.
Артем закрыл глаза. Все его богатство, его «империя», его гордость – все это было построено на тихом подвиге человека, который двадцать лет ходил по одной и той же разбитой дороге в старой шинели.
Он подошел к Геннадию и, не зная, что сказать, просто коснулся его плеча. Участковый вздрогнул, а потом крепко, по-мужски обнял его.
– Прости меня, – прошептал Артем.
– Главное, что вернулся, – ответил Геннадий, похлопывая его по спине большой, мозолистой ладонью. – Теперь-то мы его к ногтю прижмем. И всех.
Через месяц в поселке только и разговоров было, что о грандиозном скандале. Виктора и Степаныча увезли в город в наручниках – финансовые махинации и старые дела с похищениями вскрылись одно за другим. Но Ольге было все равно.
Она стояла на перроне маленькой станции. Рядом – Артем, уже не в пафосном костюме, а в простой куртке, и Геннадий.
– Мам, дом у моря подождет, – сказал Артем, закидывая сумку в вагон. – Сначала съездим в тот интернат. Я хочу закрыть там один счет.
Ольга кивнула. Она впервые за двадцать лет накрасила губы и надела то самое ярко-красное платье, которое хранила в сундуке «на смерть». Но сегодня это было платье для жизни.
Поезд тронулся. Ольга смотрела в окно на удаляющуюся фигуру Геннадия, который махал им рукой. Она знала, что через две недели он приедет к ним. Впервые – не как защитник из тени, а как муж и отец.
Прошлое больше не стучало в дверь. Оно просто стало частью их общей, трудной, но наконец-то честной истории.
Рассказ 3. Смерть ради внука
– Пожалуйста, Алексей Иванович, проходите в четвертый кабинет.
Алексей вздрогнул. Имя прозвучало как выстрел в тишине этой стерильной, вылизанной до блеска частной клиники. Он поправил кепку, пониже натягивая козырек на глаза, и поднялся со скамьи. Колени предательски задрожали. Не от страха перед врачом – к смерти он привык относиться как к навязчивой соседке, – а от того, что происходило в паре метров от него.
Там, у окна, стоял высокий, плечистый пареньв дорогом кашемировом пальто. Максим. Его Макс. Сын.
Алексей замер, чувствуя, как сердце пропускает удары. Его сын вырос. Стал мужчиной. Тем самым, которого он когда-то учил держать молоток, а потом… потом просто исчез из его жизни, оставив после себя лишь выжженную землю и официальную бумагу о разводе.
Максим бережно придерживал за локоть хрупкую девушку в светлом пуховике. Она прижимала к груди папку с результатами УЗИ и счастливо улыбалась.
– Ну все, Макс, не трясись ты так, – смеялась она. – Врач сказал, что все в норме. Богатырь у нас будет.
– Я просто хочу, чтобы все было идеально, Алина, – голос сына, глубокий, бархатный, заставил Алексея зажмуриться. – У него должно быть все. Самое лучшее. И никакой боли. Никогда.
Алексей сглотнул горький ком. Шестнадцать лет. Шестнадцать лет он жил с клеймом подлеца, который сбежал от жены и маленького сына, испугавшись трудностей. Тогда, в пыльном провинциальном городке, когда врачи в районной поликлинике развели руками и дали ему полгода, он принял решение. Глупое? Гордое? Наверное. Он не хотел, чтобы Макс запомнил его слабым, облезлым, умирающим в муках на диване. Он хотел, чтобы отец остался в памяти героем – молодым и сильным.
Он уехал «на заработки» и пропал. Не писал, не звонил. Думал – умрет быстро. А он выжил. Выгрыз у судьбы эти годы, превратившись в тень самого себя. Работал на износ, лечился, снова падал и снова вставал. Под чужим именем, в другом городе. И вот теперь – рецидив. Ирония судьбы: приехал в столицу к лучшему онкологу, чтобы столкнуться лицом к лицу с тем, ради кого все это затеял.
Максим повернулся. Взгляд его скользнул по сутулой фигуре в старой куртке. На секунду в глазах парня что-то мелькнуло. Какое-то узнавание, тень воспоминания из глубокого детства.
Алексей затаил дыхание. Его обветренные руки, покрытые шрамами и пигментными пятнами, сжали край кепки. В голове пульсировало: «Узнай меня. Пожалуйста, не узнавай меня…»
– Мужчина, вы идете? – медсестра нетерпеливо выглянула из кабинета. – Мы вас ждем, Алексей Иванович… Петров.
Алексей кивнул и быстро, стараясь не хромать, пошел к двери. Он чувствовал спиной тяжелый, недоуменный взгляд сына.
– Пап? – тихо, почти шепотом произнес Максим.
Алина удивленно посмотрела на мужа.
– Что ты сказал, милый?
– Ничего… – Максим тряхнул головой. – Просто… этот старик. На мгновение показалось. Глупость какая. Мой отец давно… в общем, его нет. Пойдем, нам еще витамины купить надо.
Алексей закрыл дверь кабинета и прислонился к ней лбом. Воздуха не хватало. Врач что-то говорил, листал историю болезни, называл цифры выживаемости, но в ушах стоял только этот шепот: «Мой отец давно… его нет».
Вечером Алексей сидел в дешевом номере хостела, глядя на пожелтевшую фотографию, которую хранил во внутреннем кармане все эти годы. На ней Максимка, беззубый и счастливый, сидит у него на плечах.
– Ты прав, сынок, – прошептал Алексей в пустоту комнаты. – Твоего отца нет. Есть только этот огрызок человека, который не имеет права портить тебе твое новое счастье.
Он достал мобильный телефон. В списке контактов был только один номер, подписанный буквой «М». Он никогда не звонил на него. Просто хранил, узнав через третьих лиц.
Дрожащими пальцами он набрал сообщение: «Береги ее и сына. Ты будешь хорошим отцом».
Алексей занес палец над кнопкой «Отправить», но замер. Если он нажмет – все рухнет. Максим не дурак, он вычислит, он поймет.
В этот момент в дверь номера постучали. Резко, требовательно.
– Открывай, – раздался за дверью голос, который Алексей узнал бы из тысячи. – Открывай, я знаю, что ты там. Я проследил за тобой от самой клиники. Ты ведь даже не сменил походку, «Алексей Иванович Петров»…
***
Алексей медленно поднялся со скрипучей кровати. Рука непроизвольно потянулась к воротнику, будто пытаясь ослабить невидимую удавку. Дверь содрогнулась от очередного удара.
– Открывай! Я знаю, что ты здесь! – голос Максима сорвался на крик, в котором слышалось не то бешенство, не то отчаяние.
Алексей повернул ключ. Дверь распахнулась так резко, что ударилась о стену. Максим влетел в комнату, тяжело дыша. В дорогом пальто, с идеально уложенными волосами, он выглядел в этом обшарпанном хостеле как инопланетянин. Его взгляд метался по каморке: дешевый чайник, пачка таблеток на тумбочке, старая куртка на вешалке. Наконец, глаза сына остановились на лице отца.
Алексей стоял, опустив руки. Он постарел. Осунулся. Кожа приобрела тот самый сероватый оттенок, который бывает у людей, чей организм давно стал полем боя.
– Ну здравствуй, «покойничек», – Максим горько усмехнулся, но в глазах его стояли слезы. – Каково это – воскреснуть из мертвых в четверг после обеда?
– Максим, я… – голос Алексея подвел его, сорвавшись на хрип.
– Что «я»? – парень шагнул вперед, нависая над отцом. – Что ты хочешь сказать? Что у тебя были причины? Что ты спасал нас от своей болезни? Я видел карту в клинике, когда ты вышел. Ты там под другой фамилией, но дата рождения – твоя. Шестнадцать лет, папа! Шестнадцать!
Максим внезапно размахнулся и сбросил со стола чайник. Пластик с треском разлетелся по полу.
– Мы с матерью копейки считали! Она по три смены в больнице пахала, чтобы я в школу нормально пошел! Мы думали, ты где-то в канаве лежишь, или просто нас предал, потому что мы тебе обузой стали… А ты? Ты решил поиграть в благородство? Решил, что имеешь право лишить меня отца, потому что тебе, видите ли, гордость не позволяла выглядеть слабым?!
– Я не хотел, чтобы ты видел, как я гнию, Максимка… – Алексей сделал шаг к нему, протягивая руку. – Я хотел остаться для тебя тем, кто возил тебя на рыбалку. Кто строил тебе дом на дереве.
– Урод… – Максим оттолкнул его руку. – Ты эгоист, а не герой. Ты просто трус. Тебе было проще исчезнуть, чем позволить нам любить тебя любым. Знаешь, сколько раз я плакал по ночам, представляя, как ты умирал один? А ты был жив. Ты ел, пил, ходил по этой земле… и ни разу, ни разу не прислал даже открытки!
Максим начал метаться по комнате, хватая вещи и отшвыривая их в сторону. Его трясло.
– А теперь ты приперся сюда? Зачем? Денег нет на лечение? Решил, что теперь, когда я на ногах, пора вспомнить о сыночке? – Максим выхватил из кармана бумажник и швырнул пачку купюр в лицо Алексею. – На! Жри! Лечись! Только не смей, слышишь, не смей больше появляться рядом со мной и моей женой!
Деньги веером рассыпались по полу, покрывая грязный линолеум. Алексей даже не шелохнулся.
– Мне не нужны твои деньги, Максим. Я скоро умру. На этот раз по-настоящему. Врачи дают пару месяцев. Я просто хотел… просто увидеть тебя напоследок. Чтобы знать, что ты стал человеком.
– О, я стал человеком! – Максим закричал так, что за стеной затихли соседи. – Только не благодаря тебе, а вопреки! И знаешь что? Если ты еще раз пройдешь мимо меня или моей Алины, я вызову полицию. Ты живешь по липовым документам, Петров. Я тебя сдам. Живым или мертвым – мне плевать. Ты для меня умер тогда, шестнадцать лет назад. И больше не смей воскресать. Никогда!
Максим развернулся и выскочил из номера, с грохотом захлопнув дверь. Алексей медленно опустился на колени. Он не собирал деньги. Он просто смотрел на ту самую пожелтевшую фотографию, которая выпала из его кармана во время погрома.
На ней маленький Макс все так же улыбался, сидя на плечах у сильного, здорового мужчины, который когда-то верил, что сможет обмануть саму смерть.
***
Прошло три дня. Три дня Алексей сидел в своей конуре, глядя в окно на серый московский дождь. Таблетки он больше не пил. Зачем? Чтобы растянуть агонию еще на неделю? Смысла не было. Сын вычеркнул его, выплюнул, как горькое лекарство. И, наверное, был прав.
Телефон на тумбочке завибрировал так внезапно, что Алексей вздрогнул. Неизвестный номер.
– Алло? – голос Алексея был едва слышен.
– Это… это Максим, – в трубке послышался сдавленный всхлип, переходящий в хрип. – Папа… Пожалуйста. Ты нужен.
Алексей мгновенно подобрался. Забыв про слабость и боль в боку, он вцепился в трубку.
– Макс? Что случилось? Где ты?
– Алина… – голос сына дрожал. – Преждевременные. Отслойка. Большая потеря крови. У нее редкая группа, четвертая отрицательная, в банке крови пусто, везут из другого города, но она не дождется… Папа, у тебя же такая же? Ты говорил когда-то… Ты единственный, кто рядом. Умоляю, забудь все, что я наговорил! Спаси ее! Спаси моего сына!
Алексей уже натягивал куртку, путаясь в рукавах.
– Диктуй адрес. Я еду.
В такси он молился. Не за себя – за ту девочку со светлыми волосами и за кроху, который еще не успел увидеть свет. Он знал, что его изношенное, отравленное химией сердце может не выдержать прямой переливки, но ему было плевать. Это был его шанс. Его единственный способ оправдаться за шестнадцать лет пустоты.
В приемном покое его встретил Максим. Лица на парне не было – серая маска отчаяния. Увидев отца, он бросился к нему, схватил за плечи, и Алексей почувствовал, как сына бьет крупная дрожь.
– Быстрее! Сюда! – крикнул врач, выбегая в коридор.
Алексея уложили на кушетку рядом с Алиной. Она была бледная, как мрамор, почти прозрачная. Он смотрел на ее закрытые веки и шептал:
– Живи, дочка. За нас двоих живи.
Когда игла вошла в вену, Алексей почувствовал странное облегчение. С каждым толчком поршня, с каждым миллилитром его уходящей жизни, который перетекал в ее тело, он чувствовал, как внутри него гаснет вечный пожар боли. Он видел, как на щеках Алины начинает проступать едва заметный розовый оттенок.
– Давление стабилизируется, – послышался голос врача. – Чудо какое-то…
Алексей повернул голову к сыну. Максим стоял рядом, сжимая руку отца. В его глазах больше не было ненависти. Только мольба и бесконечная, запоздалая любовь.
– Прости меня, папа… – прошептал Максим, прижимаясь лбом к руке Алексея. – Пожалуйста, не уходи сейчас. Мы же только…
– Все хорошо, Макс, – Алексей улыбнулся, и эта улыбка была самой легкой за многие годы. – Я наконец-то дома. Береги их. Будь лучше, чем я.
Перед глазами поплыли белые круги. Шум больничного коридора стал отдаляться, превращаясь в шум леса и плеск воды в той далекой речке из его памяти. Он снова чувствовал себя сильным. Он снова чувствовал, как на его плечах сидит маленький, смеющийся мальчишка.
Алексей закрыл глаза. В эту секунду из операционной раздался резкий, требовательный крик новорожденного ребенка. Новая жизнь заявила о себе в тот самый миг, когда старое сердце сделало свой последний, самый важный удар.
Рассказ 4. (СКОРО)
Рассказ 5. (СКОРО)
Рассказ 6.(СКОРО)
Рассказ 7. Цена чужого брата
Письмо лежало на столе как бомба-замедленного действия – негромкое, напечатанное, официальное, а в
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера: