Демон внутри

– Так я тебе с ней помогу!

– Ты мне ничем помочь не можешь. Тут не только автомат нужен… а ты даже и автоматом пользоваться не умеешь.

– Я научусь, научусь! Мамой клянусь!

– Да уж, прилип как банный лист. Не скажу к чему. Спать иди, специалист. Я пока подумаю что мне с тобой дураком делать. – не попрощавшись с Фреди, я кинулся к палатке чтобы лечь спать. Я был как ребенок в ночь на Рождество, мечтающий об утреннем открытии подарков прямо под ёлкой, истово верящий, что чем раньше уснёшь – тем раньше наступит долгожданный момент. В отличие от большинства таких детей я заснул почти моментально.

Утром я проснулся с рассветом. Я встал, оделся, забросил рюкзак с рем-набором на спину, взял автомат в руки и пошагал к выходу из палатки. Естественно, все ещё спали.

Я спустился вниз к речке и умылся. На удивление, утро позволило заброшенному оврагу заиграть новыми красками. Из-за смога на небе даже слегка выглядывало солнце. Поговаривали что такие проблески – к большой удаче. Я вышел в центр лагеря, развел заново вчерашний костёр и присел на какое-то полено в ожидании своего нового друга и наставника. Из палаток потихоньку начинали выходить люди, а Фреди всё не появлялся. Я начал нервничать – не ушёл ли он из лагеря как только я лёг спать? Один из солдат взял трубу и начал играть какой-то бодренький маршик. Видимо, чтобы поднять оставшихся. Я уже отчаялся увидеть охотника, как вдруг раздался выстрел, и труба вылетела у солдата из рук. Все обернулись на выстрел – у входа в одну из палаток стоял Фреди – заспанный, растрёпанный, держащий дымящийся в руке пистолет. На лице читалось неприкрытое желание следующую пулю вогнать в череп музыканта. «Дуделку спрячь, пока похоронный марш играть не пришлось!» – взревел он. Трубач, схватив инструмент, побежал к себе, а Фреди вернулся в свою палатку. Я думал что он пошёл собираться, уже ринулся было помогать своему новому «наставнику», но, вбежав в палатку, обнаружил охотника грозно храпящим на своей раскладушке. Лицом вниз. Пришлось вернуться к костру и провести в раздумьях ещё около часа. Меня брала ужасная досада на то, что я так рано встал, на спящего охотника, на дурня-трубача. На всё! Особенно было досадно то, что храп Фреди никак не прекращался – гремел он прям на весь лагерь. Но, наконец, он прекратился и через пять минут я увидел охотника в полном облачении, такого же, как в таверне – в плаще, в капюшоне, с шарфом или банданой на лице, в очках, с рюкзаком и с оружием, закрепленным на ногах и поясе. Ни с кем не распрощавшись, он повернулся и пошёл к насыпи, служившей подъёмом из оврага. Вслед ему понеслись возгласы прощания и, конечно же, понёсся я.

– И куда же мы идём? – спросил я.

– Куда глаза глядят.

– Но ты говорил о какой-то цели…

– И?

– Ну, может расскажешь?

– Нет, не расскажу.

– Почему?

– По кочану, – процедил Фред, отвесив мне подзатыльник. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что продолжать разговор не имеет смысла – всё равно охотник ничего не скажет.

Мы шли целый день. Начинало смеркаться. Я не хотел идти ночью – вдруг мы набредем на что-то такое, с чем даже Фред не справится. «Темнеет. Надо найти ночлег». – Будто прочитав мои мысли, сказал охотник. Если честно, я так и не понял, зачем ему нужен был ночлег. Он не выглядел ни усталым, ни голодным, ни боящимся ночной темноты и всех злоключений с ней связанных. Тем не менее, ничего не сказав, я принялся выискивать в темноте какую-нибудь хибару, дом или что-либо другое, имеющее хотя бы три стены и крышу. Вдруг луч фонаря Фреда выхватил из темноты небольшую землянку. Ни сказав ни слова, охотник двинулся к ней. Я побежал за ним – я с трудом нагонял его шаг даже бегом. Он выключил фонарь, осторожно открыл дверь, и мы вошли. Ни зги не видать. Затхлый воздух затруднял дыхание. Фреди сделал шаг вперед, но вдруг мы услышали чей-то хрип в глубине землянки. «Пить… пить… пить…» – слабо просил голос. Я начал тыкать в темноту автоматом, пытаясь найти источник голоса. Послышался звук текущей воды. Затем услышал, как кто-то медленно и гулко пьёт. Я включил свой фонарь, нашёл что-то вроде древней керосиновой лампы и спички. Поразительно – никогда такой не видел, только на картинках. Я быстро зажег её и оглянулся. В углу, метре от меня – землянка была невероятно мала – стояла кровать, а на ней – дряхлый старик. Фред, судя по всему помогавший ему напиться, зачем-то поспешно надевал свои очки. Старик смотрел на него как на спасителя, но в его глазах просматривался какой-то непонятный страх. Глаза его, впрочем, тут же закрылись.

– Умер? – спросил я, взглянув на охотника.

– Нет. Уснул. Надо набрать дров и сготовить что-нибудь на ужин. И дедушку накормить.

– Это твой дедушка?

– Нет.

– Ты его вообще знаешь?

– Нет.

– А зачем нам тогда на него наши и без того скудные запасы тратить? Он всё равно скоро помрет.

– Вот из-за таких вот мыслей и мнений, люди и мрут как мухи. – Шёпотом рявкнул Фреди, резко повернув ко мне своё скрытое за банданой (всё-таки это была бандана) лицо. – Ещё одна такая фразочка – и ты и в правду пойдёшь охотиться на демонов в одиночку, ясно?

– Более чем. – Покраснев ответил я. Ещё пару секунд охотник смотрел на меня, а потом вышел. Ещё бы чуть-чуть и я бы, наверное, заплакал. Было ужасно стыдно перед Фредом, перед стариком, перед самим собой. Скоро мой спутник вернулся с охапкой хвороста. «Разведи огонь, я пока сух паёк открою. Жрать хочу, как волк». Я, найдя глазами камин, поплёлся разводить там огонь. Никогда раньше этого не делал, но страх ударить в грязь лицом перед моим наставником был сильнее неопытности. Скоро в камине весело горел принесенный Фредом хворост. Землянка залилась неярким, но приятным светом. Я забыл про тесноту и сырость – появилось чувство уюта и безопасности. «Так-то лучше» – заметил Фреди, аккуратно, но настойчиво отодвигая меня от камина, чтобы повесить над огнем банки с консервами. Вскоре они согрелись, и мы приступили к нашей скромной трапезе. «Рыба под маринадом» была с откровенным привкусом машинного масла, но у меня было ощущение, что ничего вкуснее я в жизни не ел. За считанные секунды прикончив свою банку, охотник открыл вторую и принялся кормить старика, который проснулся от света и запаха еды. Он ел медленно лишь из-за того, что Фред не очень-то торопился с запихиванием ложки ему в рот – очевидно, старец голодал намного дольше нашего. Приговорив две банки, он снова уснул.

– Походу ему недолго осталось. Мы останемся здесь, пока он не умрет.

– Ты что? – оторопел я от заявления своего наставника, – а как же твоя цель? А если он будет умирать три дня? Или неделю!

– Это не так важно. Больше двух дней он не протянет. Скорее всего, меньше. Моя цель никуда не убежит. Наверное. А что касается этого деда… Мне его жаль. Остался один, стакан воды некому подать. Я лучше сдохну в грязи или блевотине от ран или перепоя… но только не так. В одиночестве, осознавая собственную беспомощность. Мы остаёмся, и это не обсуждается.

Я ничего не ответил. Мне нечего было ему сказать – он был прав. Цель никуда не денется, а умирать одному никому не хочется. Я лёг прямо там, где сидел, отвернулся к стенке, закрыл глаза и мгновенно уснул.

Когда я проснулся, Фреди в землянке не было. Старик мирно лежал на своей кровати. Камин уже не горел, но через щели в двери пробивались лучики дневного света. Я встал в полной решимости справить нужду. Выйдя на улицу, я застал охотника за работой – тот копал яму. Наверное, могилу для старика. Когда я вышел он уже заканчивал – воткнул лопату в землю и пошёл внутрь. Справив свои дела неподалеку, я вернулся – Фред выносил старца из землянки. Похоже, тот скончался ещё ночью. Бережно опустив тело в могилу, Фреди засыпал её и поставил на небольшом кургане заранее заготовленный крест. Он перекрестился и начал читать какую-то молитву. Окончив эти маленькие похороны, мой спутник зашёл в землянку, взял наши вещи, кинул мне мой автомат и рюкзак и мы с новыми силами молча продолжили свой путь.

Глава 4

Мы шли, не торопясь и не останавливаясь, по старой просёлочной дороге, на ней был гладкий, нетронутый воронками от разорвавшихся фугасов асфальт. Просто дорога в лесу, и всё. Посреди грёбаного нигде. Стратегически важным объектом это место было назвать нельзя даже при большом воображении, так что демоны и люди главным образом бегали по этой дороге друг от друга – в зависимости от того, кого было больше. А старик, наверное, был часовым. Которого поставили на пост, охранять эту дорогу, и так его там и оставили. Боюсь представить, что было бы, если бы нас не оказалось рядом в тот день. Наверное, он так бы и умер в луже собственных испражнений. Фред прав. Я тоже лучше подохну от раны, чем так. Чёрт, меня уже начинает злить, что этот охотник всегда оказывается прав!

Казалось, что ни на одном дереве во всем этом лесу нет ни единого листочка. Голые ветки старались с горем пополам реагировать на ветер, но смотрелось это топорно и даже несколько смешно. И безумно жалко. Демоны… я в какой-то мере понимаю их цели прибытия сюда, естественно вне захвата нашего мира в качестве очередной камеры пыток для жителей Преисподней. В такие моменты трудно отогнать мысли, что они здесь, чтобы покарать нас за наши грехи, ведь, если не ошибаюсь, в этом цель апокалипсиса – одним ударом поделить всех на хороших и плохих и раскидать нас всех куда следует. Людей карают, понимаю, ну природу то за что? Чем согрешило вон то деревце? Тем, что торчит себе, никому не мешает, воздух для грешных людей очищает? А чем согрешил лесной зайчонок? Тем, что сразу не пришёл к волку и не залез ему в пасть? А тот же волк, чем он виноват? В том, что его сотворили таким? Трудно поверить, что и деревце, и зайчонка и волка сотворила одна рука. Ну ладно, не моё это дело. На всё есть Божий умысел. Наверное. Вероятно. Предположительно.

– Смотри, – прервал мои мысли Фреди, – деревенька. Перекусим, слегка пополним запасы и двинемся дальше. Вопросы или возражения есть?

– Нет! – Задыхаясь от счастья, выпалил я. У меня уже ноги заплетались от усталости, а желудок пару часов как начал с упорством маньяка переваривать сам себя. Я, наконец, обратил внимание на дорогу – на выходе из леса и правда располагалось что-то вроде деревеньки, всего несколько домов построенных из досок и листов железа или шифера. Но, для маленького привала, лично мне этого вполне бы хватило. Я вообще не говорю про Фреда, который производил впечатление человека, который мог устроить себе привал прямо на дороге -где упал, там и привал.

Мы вошли в первый же домик, хлипкую стену которого украшало грубо намалёванное красной краской слово «Обед». У нас перед глазами встала почти та же картина, что и в «Баре» – та же импровизированная рюмочная, только выстроенная не из брёвен, как первая, а из листов фанеры и грубо вытесанных досок. Внутри этот «Обед» выглядел намного лучше, чем снаружи – забегаловка была обставлена неплохой мебелью, хотя публика явно была на порядок хуже, чем в том же самом «Баре» – пьянющие бродяги, которым больше негде доживать последние недельки жизни, всё равно скоро и за ними придут черти. Привлекала внимание разве что группа молодых и крепких парней в одежде защитного цвета, пивших пиво, что-то с аппетитом поедавших и весело о чем-то болтавших в углу «Обеда». Фреди незамедлительно подошел к стойке и попросил «два пива и что-нибудь пожевать». Заказ был быстро выполнен – через пару минут на стойке материализовались две кружки пива и две тарелки какого-то зеленого пюре. Мы сели за стол у окна и принялись за еду. Честно говоря, мне не очень-то хотелось есть эту жижу, по запаху напоминавшую смесь картошки, травы, тухлой рыбы, грибов и машинного масла, но, увидев с каким аппетитом и какой скоростью эту дрянь мечет Фред, я не смог устоять. Вдруг, сзади к Фреди подошёл один из парней в защитном, хлопнул его по плечу и сел к нам.

– Ну что, братва, куда, откуда идёте? – весело начал он.

– По делам, – абсолютно ничего не выражающим голосом ответил ему Фреди.

– А куда? Зачем?

– А с какой целью интересуешься? – сосед перешёл с веселого тона на хитрый.

– А вот не важно. Просто у нас тут двух человек положили, нам люди нужны. К нам присоединиться не хотите?

– А чем это вы таким занимаетесь, что вам восьми человек мало?

– Да так, ничем. Когда чертей постреляем особо богато украшенных, когда могилку чью-нибудь разворуем особо красивую, когда у человека прохожего половину добра отгрузим, за безопасный проход по нашей дороге. – Фред оторвался от еды и повернул голову к пришельцу.

– Разбойничаете, иными словами.

– Ну, грубо говоря, да.

– Пошёл вон. – с отвращением сказал Фред отвернувшись и принявшись за еду. Его собеседник покраснел от злости, а я, как мне показалось, побледнел от страха. Если сейчас все восемь человек на нас сорвутся – мы покойники.

– Оборзел, урод?! Что проблем захотел, гнида?! – пришелец подскочил на месте и выхватил пистолет – очень неплохой пистолет, надо заметить, последний раз я такой видел у членов карательного отряда Тамплиеров. Фреди медленно положил ложку и поднялся с места. Дуло пистолета тоже медленно поползло вверх. Достигнув высшей точки своего подъёма, охотник одной рукой схватился за руку с пистолетом, а другой отправил старый добрый хук обидчику в челюсть. Что-то резко хрустнуло, супостат пролетел над ближайшим столом, оставив пистолет в руке Фреда. Пистолет Фреди незамедлительно направил на его собственного хозяина. Когда я отвлекся от этой картины, семеро бродяг уже наставили оружие на охотника, а хозяин «Обеда», откуда-то достав древний как египетская пирамида ручной пулемет, целился в разбойников. Пока нападавший вставал, Фреди медленно окинул взглядом идейных противников.

– Пристрелить их! Пристрелить обоих! – взревел уже вставший пришелец.

– Я тебе дам, пристрелить. Сам пулю схватишь, от моей не убежишь! – взревел ему в ответ хозяин заведения, снимая пулемет с предохранителя.

– Что, – с насмешкой в голосе спросил Фред – без дружочков своих со мной разобраться не можешь? Кишка тонка?

– Они мои друзья! Они за меня горой! – верещал разбойник, держась за челюсть.