Зачем падают звезды?

– Потому что они живут в своем мире, – дал ответ управляющий. – Их патологии больше отражаются на восприятии действительности. Но не буду рассказывать подробно об их отклонениях. Это ведь ваша задача, верно?

Управляющий вежливо отошел с прохода, приглашая всех войти первыми за ограждение. Ярослав переступил порог с ощущением, будто входит в другое измерение. В каком-то смысле это так и было, ведь те кто живут за этой чертой – принадлежат нашему миру лишь физически. Кто знает, что творится в их воспаленных мыслях, о чем они думают, о чем мечтают, что видят, глядя перед собой? Профессия психотерапевта, которую выбрал для себя Ярослав, обязывает находить ответы на все эти вопросы. Или хотя бы приблизительно понимать, как тот или иной человек воспринимает мир и реагирует на окружающую обстановку. Конечно, большинству психотерапевтов не приходится работать с людьми, подобными этим, но для успешной дипломной работы по системе Стрельникова, выпускник факультета психологии должен составить подробный анализ личности, психологическую карту, классифицировать отклонения и предложить возможные способы реабилитации именно такого человека, который по определению уже не является частью общества. Задача не из легких. Но, как любил повторять Сергей Витальевич, в дальнюю дорогу бери рюкзак потяжелее, и чем дальше путь, тем труднее в самом вначале.

Управляющий раздал студентам легкие белые халаты, чтобы, как он объяснил: «Наши друзья лишний раз не переживали по поводу пребывания посторонних на их территории». У ограждения встали дежурить двое санитаров в синих халатах, на случай если что-то пойдет не так. Куратор обмолвился парой напутственных слов со своей группой и любезно предоставил каждому право самому выбирать себе «экземпляр для изучения». Лишь немногие люди, разгуливающие за ограждением, обратили внимание на вошедших к ним студентов, остальные продолжали заниматься своими бесхитростными делами.

Поправляя халат на своих широких плечах, Максим смело зашагал к одинокому худощавому мужчине средних лет, сидящему на лавочке. Ему видимо показалось, что именно такой человек является самой «легкой добычей». Задумчивый, спокойный и тихий, с грустью в глазах, исхудалым лицом и вялыми движениями, мужчина производил впечатление человека, впавшего в глубокую депрессию. С одной стороны, Максим выбрал хороший вариант, такие люди просто находка для начинающих психоаналитиков. Но под толщей спокойных вод нередко таятся недюжинные подводные камни. Кто знает, по какой причине этот человек оказался здесь. В места, подобные этому, просто так не попадают. Наверняка, Максим сделал ставку на алкоголизм или наркоманию, перешедшие в стадию тяжелого невроза. Стандарт, проще простого. Ярослав уже видел в глазах Максима готовую половину отчета.

Отличник Егор обошел вокруг цветочной клумбы, будто бы присоединившись к низенькой женщине, лет сорока, для наслаждения ароматом цветущих растений. Женщина выглядела крайне счастливой, ее улыбку можно было сравнить только с ярко-розовыми лепестками цветов, которыми она, судя по всему, восхищалась. Ярослав услышал, как Егор начал разговор с ней, немного понизив тембр голоса. Сразу видно, будущий профессионал своего дела. Он спросил, знает ли она, как называются эти цветы. Она ответила, что это неважно, ведь они прекрасны. Аффективное расстройство, подумал Ярослав. Перепады настроения от избыточного счастья к непомерному горю. Он бы не удивился, если эта женщина через пару часов возненавидела бы эти самые цветы до глубины души. По части аффективных расстройств Егору не было равных, он заприметил эту женщину, едва управляющий щелкнул замком. Ярослав не сомневался, что этот парень будет первым, кто закончит отчет. Егор всегда был на шаг впереди всех.

А Марина, похоже, колебалась в выборе кандидатуры для психоанализа. Ее потянуло к двум пожилым мужчинам за шахматным столиком. Наверное она подумала, что сложная игра должна быть признаком развитого интеллекта, а значит ей не составит труда найти общий язык с пациентом. А это, считай, уже половина успеха, ведь главный инструмент психологии – слово. Ее пышные рыжие волосы нависли над сидящими в тени мужчинами, как львиная грива над загнанной дичью. Теперь она терзала себя муками выбора между двумя игроками. Ярославу пришла в голову мысль, что она выберет того, кто победит, неважно, соблюдают они какие-либо правила игры или нет.

Сам Ярослав оказался последним, кто еще не определился. Окинув площадку внимательным взглядом, он двинулся по узкой тропинке к зеленеющей лужайке, намереваясь заговорить с молодым мужчиной, что сидел на корточках, внимательно изучая что-то в густой траве. Судя по внешности, не старше тридцати пяти. Впереди еще вся жизнь, с грустью подумал Ярослав, а он коротает ее взаперти. Об этом не хотелось думать, но мысли роились в голове, как назойливые мухи. Вряд ли он когда-нибудь станет верным мужем и ответственным отцом, вряд ли будет иметь хороших друзей и престижную работу. Управляющий упоминал, что люди из блока А не безнадежны, то есть у них есть еще шанс вернуться к нормальной жизни. Но чтобы вылечиться, нужно, как минимум, осознавать, что ты болен. Это настолько грустно, что невольно начинаешь задумываться о том, как же тебе повезло, что ты «нормальный» и тебе дана такая роскошь, как ясность мысли. Почему-то большинство людей не придает этому значения, принимая как должное то, чего другие лишены. Но здесь даже вопрос в другом… А нужны ли этому мужчине все блага «нормальности»? Хочет ли он обрести все то, чем владеет большинство людей? Или может, он счастлив в своем безумии?

Ярослав остановился возле него, заслонив своей тенью клок травы, с которого мужчина не сводил глаз.

– Привет, – не зная с чего начать, выдохнул Ярослав.

Мужчина поднял на него взгляд, слегка испуганный, но любознательный.

– Привет, – отозвался он, его голос был чуть сиплым, как у простуженного. – Вы пришли забрать их у меня?

– Кого забрать? – машинально спросил Ярослав и тут же пожалел о своей поспешности.

Нужно было просто ответить «нет». Сразу расположить его к себе, отказом на право обладания чем-либо из его вещей, не вдаваясь в подробности. Вызвать доверие и проявить понимание. Банальный психологический прием, азы науки. Ярослав попал в просак с первых фраз.

– Муравьев, – ответил мужчина, ткнув пальцем в траву под ногами. – Они хорошие. Они строят дом. Не забирайте их, пожалуйста. Им еще нужно построить забор, но они почему-то никак его не начнут.

– Я не буду мешать им, – с улыбкой сказал Ярослав. – А откуда ты знаешь про забор? Они сами тебе сказали?

Мужчина с удивлением уставился на Ярослава, покачав головой:

– Как же они мне скажут? Они же не умеют говорить.

– Точно, – Ярослав присел рядом, рассматривая насекомых, несущих незримые крохи в свой маленький муравейник, спрятанный в зарослях травы. – Тогда с чего ты взял, что им нужен забор?

– Ну как же… Всем нужен забор. Где же Вы видели дом, без забора?

– Да, ты прав, – одобрительно кивнул Ярослав. – Чтобы защитить родной дом от чужаков.

– Да нет же, – мужчина устало выдохнул, словно объяснял несмышленому другу очевидные вещи. – Забор нужен, чтобы не хотелось выйти наружу.

– С чего ты это взял? – нахмурился Ярослав.

– Так говорит сестра Мария, – пожал плечами тот. – Если сестра Мария что-то говорит, то так оно и есть.

– Неужели?

– Так говорит сестра Мария, – развел ладони мужчина.

Забор, чтобы не хотелось выйти наружу, подумал Ярослав, если им вбивают в голову подобные «истины», о каком выздоровлении может идти речь?

– Как давно ты здесь живешь? – спросил он.

– Всегда.

– Ладно… А сколько раз ты видел снег? – зашел с другой стороны Ярослав.

– Не помню, но сестра Мария говорит, что снег нельзя есть, – мужчина по-детски выпятил нижнюю губу, сделав обиженное лицо. – Но мне иногда так хочется, понимаете? Снег… он похож на зефир, который нам иногда дает сестра Мария. Она хорошая. И говорит, что я хороший. Когда не ем снег. А я и не хочу его есть. Снег есть нельзя! Слышите! Нельзя! – мужчина сорвался на крик, впадая в истерику.

– Хорошо-хорошо, успокойся, – постарался как можно быстрее усмирить его Ярослав, чувствуя, что мужчина теряет контроль над собой. – Я не ем снег. Видишь, у меня нет снега.

– Ладно, – мужчина снова уткнулся носом в траву. – Потому что, сестра Мария…

Он умолк на полуслове, обратив все свое внимание на муравья, ползущего под ногой.

Нет, подумал Ярослав, это тяжелый случай. Слабоумие, обсессивно-компульсивное расстройство, проблемы с диссоциацией и один бог ведает, что еще… Я с этим не справлюсь. Егор еще мог бы, но он уже выбрал себе «друга» полегче.

– Что ж, – вздохнул Ярослав, отходя от мужчины, – извини за беспокойство.

– Не ешьте снег, – ответил тот, не поднимая глаз.

Если здесь все такие, Ярославу точно не сдать отчет. Нужно смотреть внимательнее, среди этих людей должен быть кто-то более адекватный. Ярослав обратил внимание на престарелую даму на лавочке, она негромко пела песню, делая пассы руками, согнутыми в локтях. Он не разобрал, какая именно была песня, отчасти потому что старушка глотала половину слов, заикаясь. Вряд ли, с ней можно рассчитывать на продуктивную беседу. Нет, она тоже не подходит. Кто еще? Лысый мужчина у фонтана, две женщины на лавочке, старик в инвалидной коляске возле цветочной клумбы… Нет, нужен кто-то другой. Ярослав смотрел на людей, пытаясь угадать их болезни по выражению лица. Это оказалось сложнее, чем он себе представлял. Раньше он думал, что всегда сможет распознать психические отклонения с первого взгляда на человека. В теории, это было не так уж сложно, но на деле… Нет, понял он, нужно использовать иной подход. Нужно перестать воспринимать людей, лишь как носителей определенных заболеваний. Нужно смотреть на них, как на целостную личность. Пусть, искаженную психической болезнью, но – своеобразную, уникальную личность. Смотря на пациентов, нужно видеть, в первую очередь, людей.

Он обернулся и заметил легкое, едва уловимое движение за деревом неподалеку. Будто быстрый взмах белоснежного крыла бабочки сверкнул в самом краю поля зрения и тут же исчез, оставив бледный след в сознании. Только сейчас он услышал тихий голос, больше похожий на шелест листвы, практически неотличимый от него, мягкий и ровный. Сам не зная почему, Ярослав пошел к тому месту, где видел блик белой бабочки. Им оказался краешек платья, скользящий по низкой траве. Стараясь не испугать его обладательницу, Ярослав нарочно похлопал ладонью о свою пластиковую папку для бумаг и аккуратно шагнул вперед.

Склонив голову, под деревом сидела темноволосая девушка, ее длинное платье теребил легкий ветер, отчего акриловые края трепетали, как изящные тонкие крылья. Она что-то шептала, не глядя на него, на сложенных коленках лежал смятый лист бумаги с неровными краями, словно наспех вырванный из тетради, а в пальцах замер маленький, плохо заточенный карандаш. У Ярослава сжалось сердце. Сжалось настолько, что смогло бы просочиться сквозь ушко иголки. Внутри все замерло, покрывшись коркой льда, он будто превратился в мраморное изваяние, замершее на вершине заснеженной горы, хотя вокруг все так же царил жаркий весенний полдень. Он не мог пошевелиться, не мог отвести взгляд, он был не в силах произнести хоть слово, горло сковал этот невесть откуда взявшийся холод, а сердце безуспешно билось изнутри, стуча о загрубевшую грудную клетку. Его душу разорвало и разбросало ледяными осколками по равнинам застывших мыслей.

Девушка была совсем юной, не больше двадцати лет, стройная и легкая, словно снежинка, в своем белом платье. Ее прямые темные волосы стекали с плеч обсидиановым водопадом, а бледные губы игрались тихим шепотом, как тонкие осенние листья под дуновением теплого ветра. Она вдруг посмотрела на Ярослава и внутри него все перевернулось. Холод в груди сменился жарким пламенем, вмиг растопив замерзшую душу. Ее взгляд сломал, вышвырнул и разметал его мысли во все стороны. Ярослава бросило в жар, он едва мог ощутить себя в пространстве, будто этот взгляд смог расплавить каждую клеточку его тела, оставив лишь смутную лужу тени на замшевой траве у ее ног. Эти глаза… Ярославу еще никогда не приходилось встречать людей с гетерохромией, поэтому он смотрел на девушку, как на невероятно реалистичную, завораживающую, восхитительную и смелую картину искусного художника-фантаста. От ее глаз невозможно было оторваться. Два драгоценных камня – небесный сапфир и огненный янтарь отливали блеском в солнечном свете. У левого, темно-синего глаза, вытянулся тонкий ровный шрам, от виска к мочке уха, а правый глаз, светло-карий, немного отличался размером зрачка. Несмотря на это, девушка была необычайно красива. Нет, подумал Ярослав, она красива именно благодаря этому.