Шербурские улики

Купцов зашел на сайт Википедии, чтобы получше ознакомиться с этими любопытными персонажами. Собрав воедино разрозненные сведения из разных источников, он узнал примерно следующее:

Коломбина и Арлекин, влюбленные друг в друга, были слугами других героев национального театра: девушка состояла при некоем Докторе, а парень батрачил на кого придется. Поначалу Коломбина была одета в красивое пышное платье и лишь в более позднем театре, начиная с восемнадцатого века, стала частенько появляться на публике в платье из заплат, разительно похожем на костюм Арлекина. С этих пор она сделалась как бы зеркальным отражением своего спутника, его постоянной подругой и женой. Она уверенно манипулировала Арлекином, который был весел и жизнерадостен, но далеко не так умен, ловок и изворотлив, как его подруга, а потому легко совершал глупости. Часто Коломбина оказывалась единственным «интеллектуальным» персонажем на сцене. Обладательница острого и живого ума, она охотно принимала участие в интригах своего хозяина. Для того чтобы помочь ему достичь той или иной цели, Коломбина могла вместе с природным обаянием пустить в ход хитрость и коварство, ибо хорошо знала, что для выживания в обществе необходимо уметь лицемерить и лгать. Время от времени Коломбина строила контр-заговоры и против самого Доктора, а параллельно служила связующим звеном между молодой женой хозяина и ее возлюбленным, способствуя их тайным встречам на стороне.

Ссутулившись перед монитором, Антон нервно постукивал пальцами по клавиатуре и задумчиво глядел в окно. Он пытался осмыслить полученные сведения, а заодно соотнести их с конкретной жизненной ситуацией, в которую так глупо попал. Купцов боялся предстать в собственных глазах параноиком, но почему-то в его сознание упорно вклинивалась одна гадкая мысль: а что если во всей этой темной истории замешана девушка в маске Коломбины? Иными словами, Эвита, дама его сердца. Если предположить, что она действовала в паре со своим «братцем» Арлекином (которого, конечно же, знала еще до маскарада), то тогда многое становилось понятным. Например, кто снабдил его фотографией Антона и всеми приватными сведениями о нем; кто как бы случайно привел простодушного юношу к столику с картами и ненавязчиво поспособствовал тому, чтобы он проигрался в пух и прах. Но зачем, спрашивается, она все это сделала? Разумеется, ради немалых денег: Купцов теперь вынужден отдавать их этой троице негодяев – Арлекину, Коломбине и Пьеро. Если, конечно, они не работали на кого-нибудь еще. Ведь согласно театральной традиции, хитрая девушка прислуживала некоему Доктору. Тогда почему бы не допустить, что боссом криминальной шайки был «Доктор чумы»? Возможно, так оно и есть, ведь на карнавале он обменивался с Эвитой загадочными фразами. Это могло быть шифрованное сообщение о готовности к «операции», иными словами, выколачиванию денег из бедного студента…

– Все, кончай строить домыслы! – сам себе приказал Антон, отрываясь наконец от компьютера. – Надо выпить и трезво оценить ситуацию. Хватит проводить бредовые параллели между интригами театральных масок и кознями реальных людей. Так и в психушку угодить недолго.

5

Купцов снова улегся на диванные подушки с бокалом в руках и в очередной раз попытался дозвониться до Эвиты. Безуспешно: ее телефон по-прежнему находился вне зоны доступа. Не было даже длинных гудков, которые создавали бы иллюзию, что она находится где-то рядом и вот-вот возьмет трубку. В этом была вся Эвита – вечно ускользающая красота, что вносила в его упорядоченное существование ноту хаоса и неопределенности. С Эвитой невозможно было планировать ни будущее, ни даже настоящее, поэтому каждый день, прожитый с ней, был свеж в своей непредсказуемости.

О своем прошлом Эвита рассказывала лишь то немногое, что считала нужным, но и не требовала откровений от Антона. С самого начала между ними существовал негласный договор – не лезть в жизнь друг друга и не омрачать радость их свободных отношений излишним любопытством. Поэтому, несмотря на месяцы, проведенные вместе, Эвита оставалась для Антона таинственной незнакомкой. Он понятия не имел, чем девушка заполняла свою жизнь, когда они на время расставались. Уезжала ли из города, встречалась ли с кем-то еще, изменяла ли ему – все это было для Купцова полнейшей загадкой.

Однажды Антон пришел домой и до смерти перепугался, увидев, что Эвита – с неподвижным взором широко распахнутых глаз, обнаженная, немая и парализованная – лежит на диване. Он кинулся к ней и лишь тогда понял, что это всего лишь манекен – он как две капли воды походил на оригинал. Эвита принесла его для работы на дому. Так Купцов узнал, что она зарабатывает на жизнь моделированием и шитьем стильной женской одежды.

– Почему ты выбрала именно это занятие? – поинтересовался Антон.

– Видишь ли, все тела до ужаса одинаковые, я же одеваю их в кожаные одежды и тем самым создаю различия, – ответила Эвита, оглядывая висевшие на манекене зачатки куртки. – Я наделяю людей индивидуальностью и этим как бы преображаю реальность, придаю ей черты искусства. Обидно ведь думать, что жизнь и искусство шагают рука об руку, но редко когда пересекаются.

Еще Эвита создавала маленькие шедевры прикладной живописи: она расписывала в абстрактной манере скучные однотонные зонты. Произведения, рожденные ее рукой, поражали цветовой необузданностью и причудливостью форм. Они словно брызгались весельем и заряжали оптимизмом. Невозможно было удержаться, чтобы не купить один из таких жизнерадостных зонтиков. Их покупали десятками. Иногда Эвита просиживала ночи напролет, выполняя сразу несколько срочных заказов. Вот и к завтрашнему дню ей нужно расписать три или четыре зонта. Если она, по своему обыкновению, начнет работать ближе к полуночи, то ляжет спать лишь под утро. А Антон, как всегда, вообще не сможет уснуть из-за сигаретного дыма: во время работы Эвита курила без перерыва – прямо в комнате, не выходя на балкон…

Кстати, о зонтиках – а где же они? – внезапно спохватился Антон. Он только сейчас заметил, что в комнате нет ни одного зонта. Обычно они валялись на полу, в креслах либо были небрежно свалены в кучу на подоконнике. Купцов вскочил с дивана и внимательно оглядел всю комнату. Не обнаружив «болванок» для расписывания, Антон заглянул в спальню, потом на кухню, в коридор и даже в туалет – зонтиков не было нигде, хотя еще вчера перед карнавалом он их видел не меньше дюжины.

Охваченный недобрым предчувствием, Антон подбежал к окну и отдернул плотную занавеску у стены. Там обычно стоял манекен, но сейчас угол пустовал, и вряд ли имело смысл искать «двойника» Эвиты в других местах. В последней надежде Антон раздвинул дверцы платяного шкафа-купе, где девушка держала одежду, однако обнаружил в нем лишь несколько собственных рубашек да ряд внезапно опустевших плечиков.

Чувствуя, как земля уходит у него из-под ног, Купцов кинулся к входной двери и увидел, что в замочной скважине торчит ключ, который накануне он, вероятно, забыл вытащить. Это могло говорить лишь об одном: Эвита забрала все свои вещи до того, как Антон пришел домой с вечеринки. Она заранее знала, что никогда больше сюда не вернется. Понимала, что Антон догадается о ее участии в преступном сговоре против него.

Что ж, «маленькая Ева» выполнила свое предназначение: она привела его в Эдемский сад, но тут же изгнала обратно в тоскливый мир, заодно столкнув лицом к лицу с неразрешимой проблемой. И вот теперь он стоит один, потерянный, у закрытых райских врат, и не ведает, куда идти дальше…

Глава третья

1

Спустя несколько дней после маскарада и исчезновения Эвиты Антону снова позвонил «господин Никто». На этот раз с деловым предложением.

– Господин Купцов, – с неизменной вежливостью сказал он, – вот вы говорите, что вам трудно найти или заработать деньги и в срок расплатиться с долгом. Знаете, мы могли бы вам оказать одну ценную услугу.

– Какую же, интересно? – ледяным тоном поинтересовался Антон.

– Мы можем выгодно продать вашу двухкомнатную квартиру и купить вам однокомнатную чуть подальше от центра. Разницы в цене вполне хватит, чтобы оплатить нашу профессиональную помощь и полностью покрыть долг.

– Благодарю, я сам как-нибудь справлюсь с этой проблемой, – сухо ответил Антон. – Но в любом случае, спасибо за заботу.

– Ну что вы, не стоит благодарности, – душевно воскликнул невидимый собеседник. – Мы будем время от времени звонить и в случае чего с радостью окажем содействие.

После этого звонка Купцов впервые серьезно задумался о том, как же теперь он будет выкручиваться из такой непростой ситуации. Антон уже понял, что от вымогателей не удастся легко отделаться. Заявлять на них в полицию означало подвергать риску свою жизнь – это тоже было ясно как день. Согласиться на удаление почки и до конца дней просидеть на инвалидности? Нет уж, увольте! Даже обменять квартиру Купцов не мог: жилье принадлежало родителям, он не имел права распоряжаться им на свое усмотрение. Оставалось только положиться на самого себя и каким-то образом добыть почти семьсот тысяч. Вопрос был в том, как это сделать меньше чем за четыре месяца.

Антон попытался прикинуть, сколько денег он сумеет наскрести своими подработками. Переводами технических текстов за месяц удастся заработать тысяч двадцать, не больше. Раз в неделю (чаще не получится, сил не хватит) можно повкалывать на вокзале, разгружая вагоны. Это еще около двадцатки в месяц выйдет. Допустим, по ночам он будет работать в магазине охранником – там вечно люди требуются. Но это максимум десять тысяч. Итого, при самом удачном раскладе, в месяц выходит полтинник. И то он сможет трудиться в таком режиме лишь оставшиеся два летних месяца, пока не начнется учеба. Потом дополнительные заработки придется сократить вдвое из-за нагрузки в университете. Итак: сотка за лето, еще пятьдесят-семьдесят тысяч до конца октября – не наберется даже двухсот тысяч. Двести против семисот – результат малоутешительный, однако никакой более приличной и высокооплачиваемой работы пока, увы, не светило. Поэтому Купцов решил начать с того, что есть. А потом, возможно, ему улыбнется финансовая удача.

2

Мысли об Эвите не оставляли Антона ни днем, ни ночью. Она нередко являлась ему во сне, обычно под утро, когда сновидческая ткань становилась необыкновенно яркой, насыщенной звуками и красками. Несколько ночей подряд они вместе просматривали в Антоновых снах какие-то удивительные многомерные фильмы. Обычно кино шло на большом экране, в него можно было легко войти и стать одним из персонажей, изменить сюжет по собственному усмотрению и на славу повеселиться.

В одной из кинокартин Эвита полулежала в глубоком кресле у стола, который сервировал старик-азиат по имени Хейко. Она положила обнаженные ноги на стеклянную столешницу и заставила Купцова по-японски сесть на колени по другую сторону стола. Старик почтительно подал ему на хрустальном блюдце две половинки лимона. Антон выдавил сок цитрусового на ступни Эвиты и начал самозабвенно слизывать его с нежной кожи. Даже после пробуждения он долго ощущал во рту кислый лимонный вкус, а носом улавливал тонкий травяной аромат, что исходил от ног Эвиты. Купцов тогда немало подивился тому, насколько реальными могут быть впечатления сна.

Еще одно сновидение Антон назвал «грезой-обманкой». Он неспешно прогуливался с человеком, одетым в костюм Арлекина, а на лице у него была маска. Они шли по длинным тропинкам какого-то огромного сада. С каждым поворотом открывались все новые дорожки, они разбегались в разные стороны. Арлекин что-то говорил, говорил, а потом внезапно сказал Купцову: