Художница с Хоккайдо

Художница с Хоккайдо
Рис Лафкин

Школьница Рин радовалась безмятежным подростковым дням, пока случай не изменил всю её жизнь. Рин лишилась обеих рук по воле судьбы, которая и забросила её в новые места, чтобы она вновь научилась дружить, любить и жить.Психологическая новелла, повествующая о школьнице Рин с северного Хоккайдо.

Рис Лафкин

Художница с Хоккайдо

Глава 1

Пустые рукава

Как люди справляются с трудностями, в которых от них даже ничего не зависит? Я не задавалась этим вопросом, пока эти трудности не коснулись меня. Я жила обычной жизнью школьницы: мечтала, училась, гоняла в футбол во дворе и наслаждалась безмятежным временем юности. Удивительно, как один неудачный случай смог все изменить. Хотя, слово: «неудачный» здесь, кажется, слишком мягким. Лишиться обеих рук, когда тебе нет и восемнадцати. Несправедливо. Не в состоянии сдержать слез и злобы каждый раз, когда я не могу выполнить даже элементарного действия. Не в состоянии самостоятельно одеться, поесть, умыться. И плакать каждый раз, когда смотришься в зеркало. То ли от жалости к самой себе, то ли от безысходности, накрывающей с головой. Несправедливо? Разве здесь подходит это слово? Жестоко. Так-то лучше.

Мы с родителями переехали подальше от тех мест, которые напоминали нам о случившемся. Напоминали о плохом. Родители посчитали, что уехать в более тихие и спокойные места будет лучшим решением. Я не стала спорить. Благо, Хоккайдо – немаленький. Я всегда любила новые места и сейчас не перестала. Чтобы дотронуться до новых мест, руки не нужны, достаточно лишь легкого вздоха.

Пролетая сквозь ряды деревьев, которые я наблюдаю через стекло автомобиля, понимаешь, что старая жизнь ушла безвозвратна. Я всегда старалась быть сдержанной, сильной, хладнокровной, но чем мы ближе к нашему новому дому, тем мне становилось страшнее. Возможно, я снова накручивала себя по причинам, которые так сильно хочу считать невесомыми.

Первая ночь, – на свежей кровати, в пока ещё незнакомой комнате, в тихом забытом городе, самая долгая. Сон мне не давался. Я, то вертелась, то бездумно пялилась в потолок. Утром меня ждала моя новая школа, а я все думала: какой она будет, и, конечно, сколько ошарашенных взглядов я на себе поймаю. Я не переживала. Просто новая жизнь начиналась слишком стремительно. Я, привыкшая к безмятежности и неторопливости, совершенно была не готова. Этот спокойный на вид городишка был выбран не случайно. Гармония, которая здесь процветала, вряд ли кому-то могла прийтись не по душе. И даже школа, в которую я иду, была избрана из многих других неспроста. В этой школе могут учиться все, вне зависимости от возможностей. Хотя девиз на буклете идеально описывает их самих: «Передовая школа для всех». Мои чувства смешались при виде такой «скромности».

Утром я проснулась раньше времени, но думаю поспать мне все же удалось. Солнце уже светило в окно, слегка поднимая утренний настрой. После того, как я лишилась рук, подниматься с кровати стало на удивление проще, в принципе, на этом положительные стороны и заканчивались. Сквозь усталость я смотрела в зеркало, пытаясь придумать с чего же начать. Мои взъерошенные волосы, то и дело щекотали мне щеки, но стоило мне только резво повертеть головой, как локоны тут же задирались назад. Я и раньше особо не следила за волосами, просто пару раз расчесывалась ради приличия, но сейчас я не могу сделать даже этого. Правда, меня это мало заботит. Мои неряшливые локоны выглядят даже мило. Главное не переступить черту самолюбования. Я сняла свою новую форму, висящую на стене. Форма красивая. Она привлекает своим стилем и несомненно придает грации и элегантности. Темно синяя с красной винной нашивкой на груди. Рубашка длинная, болтается чуть ли не у самых коленей, а теплая шерстяная жилетка приятно греет плечи. Кое-как накинув рубашку, я завязала тугой узел у своих пустых рукавов, придерживая один конец зубами, а на другой приложив пару тяжелых книг. Я снова смотрюсь в зеркало. Мило. Стройно. Странно. Не думаю, что кто-то обратит внимание на что-то, кроме отсутствующих рук. С такими мыслями я и покинула дом, словно призрак, которого никто не видит.

Я медленно приближалась к школе, наслаждаясь теплыми лучами утреннего солнца. Я уже успела поймать на себе пару любопытных взглядов. Не думаю, что когда-то привыкну к этому. Подходя все ближе к школе, я словно медленно перехожу границу. Деревьев и кустарников становится все больше с каждым шагом. Заметно, что кто-то действительно следит за их внешним видом. Заворачивая за очередной угол, я, наконец, замечаю большое кирпичное здание. Школа выглядит просторной, по крайней мере если сравнивать с моей предыдущей. Я притупляю шаг, чтобы осмотреться. Здесь столько зелени. Деревья, кустарники, цветы. Никогда не видела, чтобы в школе было столько жизни. И вот, я уже не могу остановиться, что-то словно тянет меня вперед. Да, эта школа действительно производит впечатление, заманивая в свои стены и обширные сады с головой.

Я неторопливо вошла в широкие двери и увидела высокого мужчину, устало опиравшегося о стену. Он внимательно осматривался, то вперед, то по сторонам, и я чувствовала, как его взгляд уверенно остановился на мне, словно меня он и ждал. Он так мучительно старался не пялиться на мои руки, что, то и дело, кидал взгляд куда-то в сторону. Наверняка, ему сообщили обо мне заранее, и он не мог дождаться момента увидеть меня лично. Интересно, все ученики школы уже в курсе, что с ними будет учиться девочка без обеих рук? Слухи распространяются быстрее ветра.

– Ты, я так понимаю, Рин? – наконец заговорил учитель спустя пару секунд неуместного молчания.

Он говорил уверенно, сдержанно. В его голосе слышатся командирские нотки. Может мне повезло нарваться на директора в первый же день. Нет, слишком молод. Так или иначе, я скромно кивнула на его вопрос, и он, махнув мне рукой, приказал идти за ним. Я молча шла следом, продолжая осматривать углы широкого, светлого коридора. Он молчал, но трудно было не заметить, как он все время косился на меня.

– Зачем ты завязываешь рукава? – спросил он, не сбавляя шаг.

– «Долго думал, чтобы спросить?» – подумала я, слегка прищурив взгляд. – Так они меньше болтаются, – ответила я, повысив твердость голоса, дабы подражать его командирскому тону.

Он кивнул, видимо утолив, так мучившее его, любопытство. Приближаясь к двери кабинета, я слышала хаотичный галдеж, который в тот же миг затих, стоило только учителю взяться за ручку двери. Я медленно вошла в просторный кабинет, который полностью оправдывал масштабность данного учебного заведения. Доска на всю стену, большие проемы между парт и окна, выходящие на зеленый сад. Все взгляды устремлены на меня. Кто-то не скрывал удивления, другие же робко отворачивались, только стоило мне взглянуть на них в ответ. Мое внимание приковал парень, сидящий в переднем ряду. На его лице виднелся пугающий шрам с размером с карандаш. Позади него девчонка, явно непонимающая, что вообще здесь делает. Ее глаза непроизвольно закрывались, словно она была не в состоянии сдерживать тяжелых век.

– «Что это?» – задалась я вопросом, всматриваясь в многогранные лица.

Это школа для инвалидов? Но все остальные ученики не выглядят иначе. У них все руки и ноги. Значит я просто не единственная здесь «не такая, как все». Признаюсь, меня это успокаивает. Придает уверенности, что я не одинока.

Учитель указал мне на пустое место и вписал мое имя на доске, на ровне с другими. Прежде, чем присесть, глаза моих новоиспеченных одноклассников все еще косились на мои пустые рукава. Порой мне неловко, но я утешаю себя, что хоть как-то произвожу впечатление. Учитель быстро продолжал что-то диктовать, при этом не понижая грубость тона. Я взяла с собой рюкзак с учебниками, но понятия не имела, как мне достать их, не привлекая к себе внимание всего класса. В иной ситуации я бы просто распахнула рюкзак зубами и вывалила все его содержимое на парту. Возможно, так я бы и поступила. Слушать, конечно, куда приятнее, но я не настолько гений, чтобы запоминать все сказанное на ходу. Едва я успела зацепить рюкзак ногами и приподнять, как симпатичная девушка, сидящая напротив, открыто поднялась со своего места и направилась ко мне на встречу. Я испугано взглянула на нее. Она уверенно подошла ко мне, сверкая добродушной улыбкой, и словно призрак не привлекала никакого внимания. Девушка забрала у меня рюкзак и аккуратно достала учебник, открыв нужную страницу. Она, как ни в чем не бывало вернулась на свое место, кокетливо подмигнув мне. Это заставило меня смущенно покраснеть, но больше удивиться тому, как никто даже не обернулся на нас. Может я слишком много думаю? В мою голову лезли мысли. Со временем я должна привыкнуть. Я медленно покачивалась на спинке стула, пока мои размышления не прервал бьющийся колокол, больше напоминающий церковный звон, нежели сигнал об окончании урока. Я поднялась на ноги и смущенно взглянула на учебник. Я уже готова была схватить его зубами и вернуть обратно в рюкзак, но посторонняя рука меня опередила. Та милая девушка стояла рядом, и, вернув учебник в мой рюкзак, повесила его мне на спину. Мы смотрели друг на друга несколько секунд, пока она, наконец, не представилась.

– Я Юки, – прозвучал ласковый голос, который трудно спутать с другим.

– Рин, – представилась я очередной раз, смутившись ее улыбке.

– А ты неплохо держишься для первого дня.

– Было еще лучше, если бы я смогла самостоятельно достать учебник.

Юки на секунду замерла, удивленно посмотрев на меня, и кабинет тут же наполнился звонким смехом. Она смеялась так искренне и так заразительно, что я сама непроизвольно начала хихикать вместе с ней.

– А ты забавная. Пойдем со мной, я покажу тебе школу.

Юки схватила меня за рукав и потащила за собой по длинному коридору, где вдоль и назад бродили занятые ученики. Она вела себя со мной так искренне, словно, не замечая моих рук. Мне казалось, что это всего лишь формальность, но я отбрасывала эти доводы сразу, как только она оборачивалась и также, непринужденно, улыбалась мне. Может все-таки это я накручиваю себе дурные мысли, заставляя себя сомневаться всякий раз, как кто-то проявляет ко мне дружелюбие. Так или иначе, я не привыкла сомневаться.

Юки вела меня по лестнице все выше на верхние этажи. Я никак не могла вспомнить сколько этажей у этой школы, хотя, казалось, что осмотрела всю ее снаружи. И вот – последний рубеж. Один единственный выход на скромном балконе. Юки уверенно распахнула дверь, и яркие лучи солнца ударили мне в лицо. Я сморщилась, дабы прикрыться от обжигающих лучей, и почувствовала под ногами камни, которые приятно массировали ноги через тонкую обувь. Юки отпустила меня только тогда, когда мы подошли к металлической сетке, отгораживающей нас от свободного падения. С крыши школы открывался чарующий вид. Я видела и спортивную площадку, на которой ученики изнашивали подошвы своих кроссовок. Видела площадь, по которой я прогуливалась вдоль зеленеющих садов, и даже свой дом, чья крыша сливалась с тысячей других. Юки глядела на кристально чистое небо, о чем-то размышляя. Ее черные волосы развевал легкий приятный ветерок. Впрочем, как и мои. Я чувствовала его всем своим телом. Ветер приятно расслаблял, придавая небывалой гармонии.

– Эй, Рин. Тебе нравится здесь? – ласково спросила Юки.

– Ты про школу или крышу?

– Школу.

– Я еще не определилась, но впечатление производит.

Юки улыбнулась, сверкнув всеми зубами.

– Я обычно здесь обедаю. Правда последнее время не так часто удается здесь зависнуть, но я захотела показать тебе это место сейчас. Так, на всякий, чтобы ты всегда знала куда идти.

– Спасибо, Юки.

Юки дружелюбно мне кивнула, и мы медленно отправились обратно в класс. Удивительно, как всего пара минут могут изменить настрой.

Длинная перемена наступила быстрее, чем я того ожидала. Голод меня не мучал или может я просто не знала с чего начать, поэтому внушила себе, что не голодна. Чувство беспомощности одолевало меня каждый раз, когда речь заходила о самостоятельности. В свой первый день я просто решила вновь вернуться на крышу и насладиться видом, дабы запомнить, как можно больше. Я часто замечала, как образы крепко запечатываются в моей памяти, и меня, снова и снова, непреодолимо тянет увидеть их вновь.

Я заметила его не сразу, лишь только когда подошла к самому краю. Скромный юноша сидел, оперевшись о стену. Трудно было даже заметить, что он делает в уютном, уже остывшем от солнца, теньке. Он свернулся клубком и сжался, словно напуганный еж, импульсивно дергая правой рукой. Он рисовал. На скромном клочке бумаги, вырванным из обычной тетради. Непохоже, что он заметил, как я вошла, но и прерывать его не стала. В конце концов, стоит ему обратить на меня внимание, и он уже не сможет отвести от меня шокированного взгляда.

Спустя время он медленно поднялся на ноги и вышел за дверь. Он заметил меня. Он не мог не заметить. Но не стал зацикливаться на безрукой девочке. Снова формальность? Воспитанность, которая сдерживает любопытство? Или это снова моя паранойя, вызванная резкими взглядами и надвигающимся голодом? Время уходило. Мне тоже пора возвращаться.

Я приподнимаю голову и на меня накатывает сонливость. Последний урок окончательно выжал из меня все соки. Я шла по коридору и замечала перешептывающихся учеников, бросающий на меня неловкие взгляды. Мне вновь не по себе. Привыкну ли я когда-нибудь. Сейчас я желаю лишь вернуться домой, но кто-то дергает меня за плечо у самого выхода из школы. Юки дружелюбно улыбнулась, как всегда, и скорее увела меня наружу от лишних глаз.

– Я сегодня была на крыше, – сказала я, решив прервать тишину.

– Я рада, что показала тебе это место, – ответила Юки. – Извини, что не смогла прийти.

– Ничего, я была там не одна.

Лицо Юки удивленно вытянулось с долей подозрения и нескрываемого любопытства.

– Мы не говорили, – продолжила я. – Он рисовал.

– Рисовал? Скорее всего местный художник. У нас в школе есть кружок рисования. Они все время ходят и рисуют абсолютно все что видят. Чудные люди.

Рисуют все что видят? Эти слова витали в моей голове до самого дома. Разве не замечательно, запечатлеть все моменты так, как ты их видишь, чтобы всегда к ним возвращаться.

Солнце медленно заходило за горизонт. Лежа на кровати и глядя в окно, что переливается алыми оттенка, я хотела запечатлеть все, что сегодня увидела. Я расслабленно вытянула ноги, бросив взгляд на свои тонкие пальцы. Эти девичьи десять пальцев – мои последние. Наверное, поэтому я стала относиться к ним с особой любовью. Мои глаза медленно закрывались, а мягкая подушка так и манила своим теплом. Порой мне кажется, что все в порядке. Я просыпаюсь по среди ночи от того, что у меня затекла рука, но, открыв глаза, все снова встает на свои места. Фантомные боли и постоянные моменты забвения, когда я пытаюсь дотянуться кончиками, отсутствующих пальцев, до белого потолка. Странное ощущение. Я поглядываю на элегантную форму, висящую на стене. Ночные огни подсвечивают ее красные линии, и я вновь хочу запомнить каждый подобный миг.

Глава 2