Мудрость цветов

– Я, пожалуй, загляну в этот лес, – уверенно ответила воительница.

– Ох, ха-ха, – глубоко вздохнул старик, покачав головой и иронично усмехнувшись, – почему я не удивлён.

– Я изгоню это зло из леса, но ты мне за это заплатишь.

– И сколько же?

– Тридцать мон[4 - Раннее используемая в Японии денежная единица.].

Дед ухмыльнулся.

– Хорошо, заплачу, если вернёшься живой. Переубеждать тебя не стану, слишком я стар, чтобы спорить с глупцами.

Икеда кивнула и двинулась в сторону леса. У самой опушки стоял, оперевшись о ствол дерева, подозрительный незнакомец. На его шее красовалась лисья шкура. Изо рта торчала зубочистка. Волосатая грудь выпячивалась из-под расстёгнутой рубахи. На стёганом поясе висел заточенный топор. От него за версту несло алкоголем. Он, скрестив руки, неподвижно смотрел в землю, но, услышав шаги, сразу оживился.

– Я знал, что найдётся храбрый человек, который не побоится бросить вызов духам, – восторженно воскликнул он.

– Ты думаешь, это духи?

– Конечно, кто же ещё. Я постоянно тут стою, лес слушаю. Глухая тишина, всё мертво до последнего листа, но всё равно чую я, как нечто зовёт туда. Те трусы засели в своих домах и боятся даже носа высунуть, а эти чудовища захватили наш лес и пожирают ни в чём не повинных людей, – незнакомец неожиданно сбавил пыл, однако не потерял настойчивости. – Они забрали моего брата. Он ушёл в этот лес, но так и не вернулся. Ладно, – махнул он рукой. – Что было, то прошло. Меня зовут Рюк. Как звать тебя?

– Мосина Икеда.

– Мосина, значит? Будем знакомы. Ну что, Мосина, вперёд.

Он бесстрашно вошёл в лес. Икеда осмотрелась, и лишь потом, пошла следом. Ветер под ногами мрачно гудел. С каждым шагом ветви сгущались. Толстые корни выпирали из-под земли. Лесу не хватало цветов, лишь серость и блеклая листва. И даже дневной свет, что просачивался сквозь кроны, казалось, терял свою яркость, как в глубокой ночи. Одинокие цветы амариллиса, хаотично разбросанные в разных местах, словно завяли, хотя всё ещё тянулись ввысь. Во тьме мерещились силуэты людей, но подходя ближе, не было ничего, кроме деревьев. Тропа казалась простой, выделяющейся, протоптанной множество раз, но с каждым шагом, местность становилась непроглядней.

– Помогите! – послышался женский крик неподалёку.

– Ты слышала? – тут же спросил Рюк. – Это где-то впереди. Нужно помочь!

Он ускорил шаг, но не бежал, постоянно спотыкаясь о торчащие корни. Тишина. Рюк остановился, внимательно разглядывая всё вокруг, но не видел ничего, кроме тёмной листвы.

– Помогите! Пожалуйста! – послышался крик вновь, но уже мужской, протяжный, грубый.

Вояка побежал на голос, но снова ничего не отыскал.

– Да что же это такое! – взбесился он, неустанно вертя головой.

Шум веток послышался за спиной. Икеда обернулась. Дорога, по которой они шли, пропала, скрылась за толщей листвы. Ветки двигались. Лес зарастал вслед за путниками. Деревья, что мгновенье назад стояли ровно, тянувшись высоко к тучам, теперь согнулись до самой земли, перекрыв путь назад. Рюк был впереди, постоянно осматриваясь, но при этом, даже не подумал обернуться. Он достал с низа рубашки бутыль, и торопливо сделал пару глотков, слегка сморщившись.

– Боги, это самый жуткий лес, который я когда-либо видывал, – пожаловался он, пряча бутылку обратно под рубаху. – Здесь даже зверья нет, ни одной грёбанной белки. Так не должно быть, знаешь ли. А ещё эти крики помощи. Наверняка, проделки духов.

Рюк заглянул через плечо и резко остановился. Икеда прошла мимо, как будто не обратив внимания на его испуганный вид.

– Мо-Мосина. Что за? – обратился он заикнувшись. – Откуда мы пришли? Где этот проход? Мы же только что шли по нему.

– Лес запер нас. Той же дорогой мы не выйдем, – ответила воительница.

– Вот демоны! – снова выругался он. – Значит надо скорее отыскать этих духов и покончить с ними.

– Брат! Я здесь! Помоги мне! – послышался голос в глубине леса.

– Кёске? Это голос моего брата, Мосина! – закричал Рюк. Он со всех ног бросился навстречу голосу.

– Рюк! Я здесь, иди ко мне! Мне нужна помощь, брат! – продолжал подзывать его голос.

Корни стали выползать из земли. Деревья сгущались, окружая очередную жертву. Он попятился назад, вытащив топор. Скрипучий корень резко устремился прямо на него. В глазах побледнело от страха. Рюк вот-вот готов был завопить, как почувствовал, как что-то крепко схватило его за шиворот и поволокло назад. Икеда вытащила его из густых ветвей, отбросив на землю.

– Боги! – вскрикнул он.

Икеда невозмутимо присела на голую листву, скрестив ноги.

– Будем ждать.

– Ждать? Чего ждать? Пока нас не сожрут? – Рюк дёрнулся, покрывшись мурашками.

– Они нас не тронут, пока мы не пойдём дальше. Отбрось страх и сохрани силы.

Он бросил свой топор и сел напротив охотницы. Время текло медленно. Нетерпеливый вояка то и дело менял позы, не в состоянии усидеть на одном месте. Наконец, он вскочил на ноги, схватил свой топор, и начал рубить ближайшее дерево. Щепки летели во все стороны. Поленья падали к самым ногам. Он небрежно скидывал всё в одну кучу. Рюк взял несколько тонких веток и два куска дерева, начав усердно тереть их друг об друга. Икеда с ухмылкой наблюдала за его стараниями. Деревянные бруски медленно нагревались. Первые искры показались спустя продолжительное время. Огонь вспыхнул. Костёр лихо разгорелся на сухих ветках. Рюк самодовольно улыбнулся.

– Мы здесь уже столько времени, и ничего не произошло, похоже ты была права. Духи хотят заманить нас в самую глубь леса, – отметил он, усевшись у костра.

Костёр полыхал. Сухая листва вокруг него периодически возгоралась. Огонь шустро распространялся от единой искры, но Рюк, всё же, контролировал его, сразу же гася или отталкивая в сторону вспыхнувшие листья. Ветки вдруг задрожали. Под землёй зашевелились корни. Вояка вскочил с места, сжав топор.

– Мосина! Земля движется!

Икеда подняла глаза. За спиной Рюка дрожало дерево. На его стволе виднелось бледное вросшее лицо. Мёртвое. Гниющее. Затхлое. Но при этом выражающее неподдельно искренние чувства, как у живого человека. Нахмуренные брови и сжатые зубы. Оно злилось.

Корни отступали от обжигающего костра. Длинные ветви тяжело ударили по горящей листве, тут же потушив их. Лес сужался вокруг них. Лица проявлялись на каждом из, окружавших их, деревьев. Одни злились, другие хохотали, третьи боялись. Рюк вдруг замер, тыкая пальцем в одно из лиц.

– Это… это же мой брат! Его лицо! Кёске! – яростно завопил он. – О, боги, что они сделали с тобой?!

Ветви продолжали сжимать их в кольцо. Икеда заметила ещё не потухший костёр, и, проворно схватив первую валяющуюся поблизости ветку, подожгла её. Корни задвигались яростнее. Воительница размахивала горящей палкой, поджигая сухой лес вокруг себя. Деревья отступали. Тяжёлая ветвь попыталась ударить, но Икеда проворно отпрыгнула в сторону. Вояка отбивался топором, но завидев действия воительницы, повторил за ней, подпалив очередную ветку. Он подносил огонь всё ближе к лицам. Одно из деревьев вспыхнуло, моментально загоревшись до самого пика. Дикий огонь полыхал столь ярко, словно тысячи петард. Густая чёрная кровь стекала из ствола дерева. Лицо вопило от боли. Оно медленно растекалось вместе с кровью.

– Не сопротивляйтесь, – низким протяжным голосом заговорило одно из лиц. – Мы видели столько смертей. Столько крови впитали наши корни. Мы жаждем её. Нам всё время мало. Мы хотим больше, и больше, и больше… вашей крови.

Корни поднялись, начав хватать путников за ноги. Деревья возвысились, замахиваясь массивными ветвями. Икеда бросила горящую ветку в сторону деревьев и обнажила меч. Она разрезала тянувшиеся корни, один за другим, но не успевала справиться со всеми.

– Кидай в них факел! – скомандовала воительница.

Рюк метнул горящую палку в деревья. Огонь распространился. Ветки и листья зажглись, но ветви одним своим взмахом потушили большую часть пожарища, продолжив наступать всё яростнее. Путники отбивались. Вояка махал топором, как мог. Икеда ловко резала корни, словно куски мяса. Их силы медленно угасали, что вызывало у лиц ехидный восторг. Вояка, запыхавшись, остановился. Он наблюдал за ещё горящими листья и ветками. Лицо его брата ядовито улыбалось вместе с остальными, а из его рта стекала густая струя крови, которую они так жаждали.

– Точно! – воскликнул Рюк.

Он вытащил из-под своей рубахи бутылку, в которой плескалась прозрачная жидкость, и метнул её в сторону деревьев. Осколки разлетелись. Содержимое полетело во все стороны. Всё вокруг моментально вспыхнуло. Густой дым повалил в небо. Лица завопили. Корни спрятались под землю или вовсе съёжившись, погибли. Пожарище разрасталось, как снежный ком.

– Так, по-моему, нужно бежать, – отметил Рюк.