Срыв (сборник)

– Угу, – невесело подтвердил Юрка.

– Сейчас же мы налаживаем сеть по району. Чтобы всё цивилизованно… Лицензию на торговлю алкоголем свыше двенадцати градусов магазин снова не получил, значит, люди будут продолжать травиться гадостью. Как зэки уже, зеленку пьют…

– Так что вы хотите-то? – устала слушать эту околесицу Валентина Викторовна, вопросительно взглянула на усмехающегося мужа.

– Да спиртом предлагают нам торговать, – сказал он.

– Практически да, – подтвердил хорошо одетый и зачастил убеждающей скороговоркой – так в модных магазинах говорят специально находящиеся в зале люди. – Всё централизованно, согласовано наверху. По мере надобности я привожу тридцать литров питьевого спирта, тару. Вы разводите… Я выдам спиртометр. Вода в колонках очень высокого качества, так что можно не кипятить. Отпускная цена пол-литра – тридцать рублей, а вы можете повышать по своему усмотрению – на десять, пятнадцать рублей. Практика показывает, что цена в сорок пять рублей на сегодняшний день людей устраивает. Берут…

Валентину Викторовну поразило не само предложение этого мужичка – все сейчас зарабатывают как могут, – а то, что Николай не обрывает его, не гонит со двора. Наоборот, перестав усмехаться, внимательно слушает, что-то в уме подсчитывает… И ей пришлось оборвать самой:

– Слу… слушайте! Вы не знаете, наверно, к кому вы пришли. Думаете, живут в халупе такой, так к ним можно, не откажутся. У меня муж тридцать лет в милиции прослужил. На заслуженном отдыхе… Я – библиотекарем… Как вам не стыдно!.. Коля, да выведи ты его!

– Подождите-подождите, – примиряюще поднял руки мужчина, – я же вам ничего преступного не предлагаю. Наоборот. Понимаете, люди травятся всякой дрянью. А тут – питьевой спирт заводской перегонки. Можно сказать, полезное дело…

– Ладно, уважаемый, действительно, – наконец подал голос Николай. – Мы уж как-нибудь, как раньше… Попрощаемся?

Мужчина пожал плечами:

– Очень жаль. Я именно к вам поэтому и пришел, что о вас хорошо отзываются. Надеялся на ваше понимание. Что ж, до свидания. – И пошагал к калитке.

Юрка, вздохнув, направился за ним. Нагнал, зашипел в ухо, но так, что Валентина Викторовна услышала:

– Я счас еще покажу. Те обязоном согласятся.

– Далеко?

– Да не, на той стороне…

Довольно долго после их ухода Елтышевы возмущались: Валентина Викторовна – горячо, Николай Михайлович – сдержанно. Но и сожаление в этом возмущении слышалось – сожаление, что вот они не могут, как большинство других, торговать спиртом, а бизнес-то прибыльный, способный помочь им выбраться из вдруг обрушившейся полунищеты.

А через несколько дней Артем сюрприз преподнес. За завтраком, долго томившись, то беря, то откладывая вилку, отбивая своим мрачно-беспокойным видом аппетит, в конце концов произнес:

– Я, наверно, женюсь.

– А?..

– Тут так получилось… Жениться нужно.

– Что?! – Но, не поверив ушам, ужаснувшись, Валентина Викторовна словно была готова к этому. Да не просто готова, а обрадовалась, и в мозгу засветилась схемка: встретил девушку, городскую, – сюда к бабушке приезжает, – женятся, переедет к ней в квартиру, возьмется за ум, работу найдет, может, и в институт поступит, и всё будет хорошо.

– …Уже заявление подали…

– Так-с, и на ком это? – повеселел, но повеселел нехорошо, Николай.

– Ну… Ну, познакомился тут с девушкой. Еще зимой…

– И это с ней ты всё пропадал?

– Ну да.

– Хм, интересно!.. Женюсь…

– А кто она такая? – стараясь быть спокойной, спросила Валентина Викторовна. – Местная она?

– Ну да…

– Да говори, рассказывай теперь. Кто это? С чего вдруг?

– Ну, зовут Валентина, – Артем быстро взглянул на мать, – тоже. Живет с родителями… Там, за прудом… Двадцать семь лет.

– Старше тебя, получается?

– Ну на немного же…

– И кто родители? Что за семья?.. Давай рассказывай! – Николай стал выходить из себя, Валентина Викторовна пихнула его ногой под столом. – Да ладно, не пинайся!

– Мать – не знаю, – продолжил бурчать Артем. – А отец баянистом в клубе работал… раньше… Георгий… Отчество не знаю… забыл… Фамилия Тяповы у них.

– Это ты про Гошки-баяниста, что ль, дочку? – очнулась тетка Татьяна.

– Ну, наверно…

– О-ой, выбрал тоже.

– А что? – обернулась к ней Валентина Викторовна. – Что такое, тёть?

– Та-а, – отмахнулась она своим жестом безнадежности, – язык не повернется…

– Да ну, – перебил Артем, – мало какие сплетни…

– Помолчи-ка! – Николай пристукнул кулаком по столу. – Такими словами не бросаются – женюсь. Какие бы у вас там порядки ни были, а родители должны знать. Ясно? Почему ты нас с ней не познакомил до сих пор? С ее родителями? Пять месяцев где-то что-то, а теперь – женюсь.

– Ну, познакомились…

– Ну-ка не нукай! Интересное дело: взял и поставил перед фактом. Расхлебывайте теперь, мать с отцом! Умник.

Валентина Викторовна попыталась успокоить:

– Подожди, не кричи, пожалуйста. Разобраться надо, узнать…

– Да что тут узнавать уже?! Поздно узнавать. Женится он, видите ли. И плевать ему, что у нас ни рубля сейчас, что на чемоданах сидим. Нет, вот надо именно в такой момент заявлять…

Николай поднялся из-за стола, схватил с печки сигареты, вышел. Бухнул дверью.

Артем сидел, затравленно поглядывая туда-сюда, втянув голову в плечи… Валентина Викторовна искала какие-то слова, но все они были не те; всё, что приходило на ум, казалось, сейчас только повредит, усугубит.

Глава восьмая