Наш последний эшелон

Выдай мне мандаты! Выдай мне мандаты!..

Появляется Теплицын.

Теплицын. Ну зачем так рычать, господи? Голова же раскалывается!..

Марина. Ой, это он… Теплицын…

Вадим (встает). Здравствуйте, Федот Мартемьянович! Я вас сразу узнал?

Теплицын (морщась, потирая виски). Неужто сразу? Вы читали мои книги?

Вадим. Н-нет… но по телику часто вас видел.

Теплицын (садится). М-м, ясно… А песня, кстати, хорошая: глупая, но честная. Именно об этом мечтает подавляющая часть россиян. Даже поговорка появилась: «В депутаты пойду – хоть наемся вкусно». Мда, что-то страшное происходит с народом. Переходный период… Вот я, молодые люди, я столько перестрадал за свою жизнь, столько видел… Вы, наверное, хоть вкратце знаете мою биографию. Меня считают мудрым, честным человеком, великим русским писателем. От меня ждут слова…

Марина (Вадиму). Затянулась песенка…

Теплицын. А что могу я сказать? Я старый, я очень старый и больной человек… Ох! (Трет виски.) Как же болит голова!

Марина. Выпейте, Федот Мартемьянович, рюмочку – поможет.

Теплицын. Стар я для водки и все-таки выпью. Вы, надеюсь, меня не бросите?

Вадим. Если можно, то выпьем, конечно.

Марина наполняет три рюмки.

Теплицын. Две недели я шел пешком из Костромы сюда. Я смотрел. Я говорил с людьми. Я сегодня говорил с президентом. И что? Я ни чего не понимаю, я ничего не могу сказать…

Вадим. Скоро, наверное, все будет ясно.

Теплицын (берет рюмку, мотает головой). Нет. Узелок затянется еще туже.

Пауза.

Вадим. Давайте выпьем!

Теплицын. Да, да, надо пить.

Пьют.

Вадим. А я, Федот Мартемьянович, вообще против государства. Любое государство – это орудие угнетения. Одни слои неизбежно угнетают другие. Я вот – анархист.

Теплицын. А я – монархист. Я за хорошего, за доброго царя-батюшку. Нам нужен царь, именно – батюшка! Россия не может существовать без монархии. В ней традиции, вера, надежда… Я долго сидел в архивах и понял…

Вадим. Глупости. Что, по-вашему, Петр Первый, Николай Первый, Иван Грозный хорошие, что ли, были цари? Да кровопийцы! А либералов этих, типа Петра Третьего или там Александра Второго, быстро пришивали. Нет, монархия – это не выход.

Теплицын (ломая руки). Так что же делать? Народу трудно, плохо ему! Вот вы, анархист, скажите… Что, по-вашему, делать?

Вадим. Да ничего. Просто надо все бросить, пусть оно развивается как хочет. А рухнет – взять палки и идти в тайгу на охоту…

Теплицын. Не то! (Вскакивает.) Не то! Я не хочу!.. (Пристально смотрит на Вадима.) Вот из-за вас таких всё и случается. «Нам все равно! Нам все равно!» А миллионы невинных в ГУЛАГ идут! По чьей-то прихоти (бросает взгляд на Марину) гибнут в Чечне!..

Вадим. Иди спать, а! Видишь, я тут с девушкой общаюсь с люби мой…

Пауза.

Теплицын. Простите! (Быстро уходит в заднюю комнату.)

Марина. Круто ты его, Вадька! Это же сам Теплицын, лауреат…

Вадим. Плевать, Марин. Надоел… Знаешь, я приехал к тебе, я хочу на тебя смотреть и голос твой слушать, а не его чертыхания. Марин (берет ее за руку), давай убежим отсюда?

Марина (грустно, глядя в пол). Я знаю, все считают папку виновным за Чечню, но ведь он просто солдат… Ему приказывают – он исполняет.

Вадим. Да плюнь, Марин! Все это знают, просто надо иметь крайнего… Давай в Анжеро-Судженск смоемся, а? Помнишь ту клятву на вокзале, когда ты уезжала? Знаешь, я ее не нарушил.

Марина (тихо). Я тоже.

Готовятся поцеловаться, но тут появляется президент в кальсонах и майке, без грима.

Президент (бормочет, никого не видя). Старая, понимаешь, курва.. ни днем ни ночью… (Замечает Марину и Вадима.) Э-э?

Марина. Это Вадик, мой школьный друг… только что приехал из Анжеро-Судженска.

Президент. Э-э…

Вадим. Да, только вот с поезда, а переночевать негде.

Президент. И… э-э…

Марина. Вот я его и привела… переночевать. Можно, Егор Егорович?

Президент. Не понимаю…

Марина. Он без взрывчатки и не агент. Он из Анжеро-Судженска.

Вадим. Да-да, это так… Водка у вас хорошая. Сибирская! Я тоже сибирский.

Президент. М-да, понимаешь… (Приходит в себя.) Выпьем, что ли, тогда?..

Вадим. Можно, конечно.

Президент смотрит на бутылку, она пустая. Достает новую.

Президент. Водка, э-э, хорошая. И, главное, понимаешь, наша! Теперь еще бы автомобили и нефтепродукты – и обновится Россия, э-э, окрепнет! (Наполняет рюмки.) И вам, э-э, Мариночка?

Марина. Я не против.