Ведун

Размахивая руками они приближались. То, что Владимир стоял спокойно, они приняли за оцепенение от страха. Еще бы, ведь ведун не производил впечатление бойца. Молодой парень, лет семнадцати-восемнадцати, открытое лицо, похож на студента. А студентов в свое время эти два отморозка очень любили грабить. Тактика у гопников всегда одинаковая: главное запугать. Натиск, наглость и грубость. Конечно, они изобьют его, но сначала надо попробовать вытрясти деньги.

– Слышь, – лексикон бандитов не отличался широтой и разнообразием – ты, короче, на бабки попал. Не будешь барагозить, целым будешь. – они врали, шеф дал четкое указание, пацана избить до полусмерти, девушку изнасиловать и избить, но они хотели попробовать сначала бабок вытрясти.

Здоровый попробовал приобнять парня. Тоже старая уголовная уловка: дать иллюзию того, что ты друг, а заодно лишить пространства для маневра. Оба бугая занимались боксом и, разумеется, знали тактику уличного боя. Так что вдвоем вполне могли завалить даже «черного пояса». Дело в том, что на тренировках человека учат вести бой с одним противником. В реальности же, пока один отвлекает внимание, другой бьет сзади. Почему гопники и не любят идти на промысел в одиночку, получать по роже им не хочется.

Вовчик не стал мудрствовать и схватил бандита за ладонь левой рукой. Хрустнули кости, во все стороны брызнула кровь, как будто рука попала под трехтонный пресс. Стоящий позади не разобрался в ситуации и решил, что тонко заверещал не его напарник, а перепуганный парнишка. Он ткнул кулаком ему в почку. Вместо того чтобы скрутиться от боли, Владимир двинул ему локтем и сломал три ребра. Нападавший сразу потерял всякий интерес к происходящему, судорожно пытаясь вогнать в легкие хоть немного воздуха. Не отпуская изувеченные остатки ладони первого, ведун чуть шевельнул рукой и бандит рухнул на колени.

– Где Маришка? – холодно и тихо спросил ведун.

– Ааааа! – бандит визжал как поросенок, он любил калечить других и нескольким людям подобным же образом раздробил ладони дверями, именно поэтому Владимир избрал именно такой способ дознания.

– Где Маришка? – он повторил вопрос и сжал ладонь еще сильнее, если до этого у бандита был шанс восстановить ладонь при помощи хирургов, то сейчас она превратилась в фарш с костями.

– Не знаю! Не знаю! – вся крутизна слетела с накачанного недоумка и он отчаянно жаждал сдать всех, только бы это прекратилось – Нас Сивый прислал! Отпусти!

– Это депутат со СПИДом?

– Да! Отпусти! Пожалуйста!

Владимир разжал руку и скулящий бандит рухнул на вытоптанную траву. В городе были вполне приличные власти. Если и где-то что-то прикарманивали, то не наглели и уж тем более не устраивали бандитских разборок. Но как и в любом стаде, в этом было несколько затесавшихся с девяностых бандитов. Большая часть таких с радостью завязали с прошлым, предпочитая действовать законными методами. Конкретно этот решил, что ему законы не писаны. Ведун повернулся к второму бандиту. Тот кое-как отдышался, но обладая завидным инстинктом самосохранения, на четвереньках двигался к черной «ауди», на которой они приехали. Ему вовсе не улыбалось повторять судьбу напарника. Вовчик двинул ему в филейную часть и бандит распластался на земле.

– Твой приятель отправится в больницу, – сказал ведун – а мы прокатимся к твоему начальству.

Сзади послышался щелчок снимаемого предохранителя. Первый бандит вытащил ствол и пытался навести его на ведуна. Вовчик хлопнул в ладоши и все кто это слышал, даже с ужасом наблюдавшая за происходящим из окна Полина, замерли.

– Штаны снять! – приказал ведун.

В его голосе была власть. Не какие-то жалкие потуги, которые приписывают имиджмейкеры, а настоящая, жесткая как перекладина виселицы. Оба бандита начали стягивать штаны. Искалеченный бросил пистолет и ковырялся с ремнем одной рукой. Полина не сразу обратила внимание что сама расстегивает молнию на своих джинсах. К счастью, приказ не относился к ней лично и она смогла остановится.

– Засунь пистолет себе в зад! – тем же тоном приказал Владимир.

В его приказе не было показухи или излишней жестокости. Бандит за всю жизнь привык к тому, что он сильный, а остальные слабее, а значит ниже его по рангу. Слух о его унижении, лишит его основного источника силы – чужого страха. Он почти стопроцентно сопьется и закончит дни в мусорном баке, но десятки людей никогда не пересекутся с злобным бандитом. Да и остальные уголовники города, на долгое время затихнут. От кровопотери и болевого шока, бандит наконец потерял сознание. В это время во двор зашел тот самый исцеленный бомж, хозяин квартиры. Оторопелый он смотрел на разгром на лужайке и двух полуголых бандитов, одного еще и с торчащим из филея пистолетом. Он многого ожидал от постояльцев, но это было уже на грани сюрреализма.

– Это что за натюрморт? – спросил он.

– Коля, извини, некогда разговаривать. – тепло и по дружески ответил Вовчик – Ты этому уроду скорую вызови, а я с его приятелем покатаюсь. Хорошо?

– Ладно… – Коля потянул из кармана потрепанную кнопочную «нокию».

– Поехали, с боссом твоим поговорим, вы ведь этого хотели, скоты?

Бандит молча залез в машину. Штаны подбирать он так и не решился. Ехали не долго. Пару раз ему приходила в голову идея, разогнать машину и врезаться в столб, тем более что ведун не пристегнулся. Но он побоялся. Если колдун выживет, то его ждет что-то куда страшнее, чем кореша. Он поежился и мельком глянул на ведуна, тот прочитав его нехитрые мыслишки, злобно ухмыльнулся.

Путешествуя по России, Вовчик заметил одну особенность. Чем беднее человек, тем ниже у него забор, богачи же наоборот, отгораживаются от мира. Шестиметровый забор Сивого, явно намекал на деньги и желание отгородится от окружающих.

Едва ауди остановилась возле железных ворот, а трое охранников, таких же уголовных бугаев, открыли калитку посмотреть, кого принесло на этот раз, он запустил полный боевой режим. Для бандитов он показался размытым пятном, после встречи с которым, они теряли сознание. Через полторы минуты, Сивый еще пил кофе на веранде, даже не подозревая, что охрана лежит в бессознательном состоянии. Хмурый, взъерошенный и забрызганный пацан, возник как будто из ниоткуда.

– Где Маришка? – спросил он.

– Ты кто такой? – опешил от такой наглости депутат и тут же подавился криком, пацан, невесть как преодолевший метров пять за мгновение, сломал ему указательный палец на руке.

– Где она?!

Сивый давно жил. Бурная молодость, тюрьма, развеселые девяностые, когда врожденная хитрость и жестокость не отправили его в могилу, а вынесли наверх. Умение прогибаться под тех кто сверху и давить тех кто снизу. Лебезить и чванливо презирать. Отстегивать откаты и брать взятки. Он все это умел. Он был, как сейчас это вежливо называют «коммуникабельным», проще говоря беспринципной сволочью.

К чему его жизнь не приготовила, так это к человеку, плюющему и на написанные законы и устоявшиеся табу. Владимиру было плевать, что надо «назначать стрелку» и «тереть тему». Он ломал ублюдка, похитившего его возлюбленную, жестоко и сильно. Вадим многому учил своих учеников, но никогда не требовал подставлять другую щеку. На доброту отвечай добротой, говорил он, а кто напал на вас, пусть получит ответ, да такой, чтобы и другим повадно не было.

Уже на нарах, рассказывая следователю из МГБ, о своих преступлениях и том дне, когда его карьера полетела псу под хвост, Сивый признался. Так он не боялся даже на малолетке, где его на ножи собирались поднять за «крысячничество». И он рассказал этому бешенному пацану все. Даже зная, что единственное место, где его не достанут покровители, просто не захотят мараться, это каторга. Следователь посмотрит на криво сросшиеся, мозолистые от кайла, руки бывшего депутата и усмехнется, мысленно одобряя незаконные действия Владимира.

Глава седьмая.

Первое мгновение, сразу после того как сознание вернулось в тело, ей показалось что обойдется. Но стоило приоткрыть глаза, как свет, горстью толченого стекла ворвался в зеркала души. Тело скрутила первая судорога. Отходняк. Мерзкое, сволочное состояние. Следом приходит жесткий, как будто прожевал горсть металлической стружки, вкус во рту.

Три года. Ровно столько прошло с последней дозы. Тысяча дней свободы и покоя. Но это в прошлом. Сейчас в ней какая-то гадость. Не гнусно-желтая цыганская ширка, нет, настоящая чистейшая медицинская фармакология. Самое страшно, что Маришке это нравилось. Ее перло и мозг требовал еще. Чуть-чуть жидкого огня по венам. Счастья тщательно отмерянного в миллиграммах.

Видимо кто-то прохлопал ушами время укола и ведунья, хотя какая она сейчас на хрен ведунья, наркоманка словила отходняк. Сейчас укол, которого она даже не почувствовала приносил блаженство. Прикрыть глаза от режущего света и поплыть в наркоманские дали, все чего сейчас хотела девушка.

Ломка отошла в сторонку и гнусно ухмылялась у стеночки. Уж эта сучка точно знала, что вернется. У нее будет ее время выкручивать суставы, выдавливать липкий вонючий пот и хохотать безумной злобной старухой. В этом был главный облом всех наркоманов. Да, ты можешь сделать вид, что ломка не придет, но в глубине души ты знаешь, она будет. Вот почему раз за разом хочется двинуть больше по венам, чтобы отсрочить пытку, расплату за кайф.

Мариша заплакала от бессилия. Потом уже проваливаясь в небытие, она услышала голос, такой знакомый, такой родной:

– Вспоминай, а не реви.

Наркотик дурманит мозг и этому нельзя сопротивляться. Но одурачить душу он может только если человек сам это позволит. Случайно слопавший таблетку человек, не будет жаждать прихода, он будет бороться с агрессивной химией. И у Мариши было средство. Как и тогда, три года назад, он пришел. Друг, учитель, брат, отец… Вадим был всем, но сначала он ей не понравился. Сейчас она была не беззащитна. Ее дух боролся и отвоевывал тело обратно. Надо лишь сосредоточится, отбросить жалость к себе и такую ласковую волну прихода.

Медсестра поправила катетер, проверила пульс. Чуть учащенный, но мало ли что пациентке снится? Это не ее дело. Она вколола лекарство и пациентка с минуты на минуту уснет. Медсестра спешила сдать дежурство и мысленно была уже на свидании, потому быстро покинула палату. Она не видела, как обратно в капельницу с физраствором потекла розоватая от крови жидкость, то что кололи пациентке последние две недели, выходило обратно. Маришка вспоминала и, хоть это и было болезненно, исцелялась.

Как выглядит наркоманский притон? У большинства перед глазами проносятся картины редкостного бомжатника где-нибудь на окраинах города. Ободранные пожелтевшие обои, дыры в линолеуме, из мебели только грязный матрас, да и то, потому что его не продать за дозу. Но наркотики, удовольствие недешевое, так что этот притон располагался в центре. На полу был постелен паркет. На подоконниках в объемистых горшках пальмы, а шторы из дорогой и модной коллекции. Впрочем, запах стоял отвратный. Маришка пришла в себя лежа на диване, причем ноги свисали с подлокотника. Жутко болело между ног. Она провела рукой, на пальцах осталась какая-то бурая, отвратительно пахнущая жижа. Видимо вчера ее пустили по кругу в очередной раз.

Она не помнила. Последним воспоминанием было, как Толик шарашит ей герыч в вену. Пошатываясь от накатывающей дурноты, она встала и принялась искать трусы и юбку. Ворох одежды подмял под голову Салим и храпел пуская слюну на ковер. Ленка лежала головой между его толстых волосатых ляжек, видимо подруга вырубилась во время миньета.

Маришка стащила с себя блузку и, перешагивая через остальных, побрела в душ. Совмещенный санузел почти не пострадал от последствий вечеринки, только унитаз кто-то облевал. Девушка аккуратно обошла забрызганное место и юркнула в душевую кабинку. От воды стало легче. Сколько раз она давала себя зарок, никогда не ширяться тем, что подсовывают Салим и Наджир. В голове ворочалась неудобная мысль, что это не качество героина приводит ее в скотское состояние, а сам факт употребления. Подумаешь, отмахнулась Маришка, ну двинула раз-другой, я же не ханжа какая-то. А что мальчики любвеобильные, так с чего бы им девочек приглашать, если они будут монашками. Это только дуры трясутся над своими пыльными никому не нужными дырками.

Были и плюсы, Маришка расчесывалась перед зеркалом, она похудела. Правда круги под глазами и кожа синеватого оттенка, так с этим справится ее величество косметичка. Никаких диет и спортзалов, Маришка худела на амфетамине. Герыч так, за компанию можно. Так что надо быть оптимисткой, решила девушка, выдергивая из-под Салима юбку. Трусики она так и не нашла.

Дверь выломали как раз в тот момент, когда она пыталась попасть ногой в одежду. Маски-шоу по полной программе. Толпа здоровенных мужиков в бронежилетах, с касками и черными масками.

– Всем лежать, суки! – заорали они, непонятно кому, потому что все, кроме Маришки и так лежали. А какую угрозу могла нести ОМОНу тощая шестнадцатилетняя девчушка, с голой задницей, неясно.

Впрочем, Маришка послушно плюхнулась на ковер, получить прикладом по зубам, ей вовсе не улыбалось. Задержание провели без потерь. Через минуту все лежали в правильных позах, скованные наручниками, любимый натюрморт спецназа.

Бойцы оказались вежливые и позволили клиентам одеться перед отправкой в автозак. Маришка поначалу струхнувшая, успокоилась. Эка невидаль, менты приняли. Помурыжат и отпустят. Ведь на ней ничего не было. Внешне она разыгрывала провинившуюся школьницу, только дуры начинают пальцы гнуть в кабинете следователя.

Но все завертелось куда серьезнее. В квартире Салима и Наджира нашли двести граммов чистого герыча. Это уже тянуло на крупную партию. Братья дружно ткнули пальцем на Маришку, мол, это она порошок приволокла, а они аки агнцы чистые и непорочные. Ленка, сучка, подтвердила.

Разумеется, из шестнадцатилетней Маришки наркоторговец как из енота тигр, но всем было плевать. Полиции хотелось быстрее закрыть дело, к тому же братья подмазали где надо.

– Ну что, Мария. – грустно сказал ей следователь – Похоже, будешь школу заканчивать в тюрьме. Приплыли. Пиши признание, пока не поздно, тогда отделаешься детским сроком. Иначе вломят по полной программе.